Нелюдь - Алексей Селецкий

– Ничего мне не говорили, – Андрей уселся землю, подобрал какой-то камешек и запустил им в забор. Промахнулся – в соседнем огороде глухо прошуршали листья. – Просто довели приказ до всех офицеров части, под подписку… А, черт с ней, с секретностью! В общем, слушай внимательно: семьи приказано вывезти из города, кому некуда – забрать в городок, под общежитие одну казарму выделили. Боеготовность с завтрашнего дня объявляется повышенная, караулы усиливаются. И при этом – еще раз напоминается, что армия не должна вмешиваться в политику и во внутренние дела. Понятно?

– Чего уж тут не понять, слышал я такой приказ однажды, -

кивнул Александр. – В аккурат перед очередными погромами нам его и зачитали, где-то за неделю. Так в этом случае тем более Татьяну нужно было в госпитале оставить, его точно охранять будут.

– Конечно, конечно… Только, знаешь ли, по бэ-гэ «повышенная» в госпитале обычно койки от лишнего народа освобождают. Выписывают, кого только можно, а из хирургии тем более. Я тебе говорил, что меня месяц к ней не пускали? Ни начальство мое, ни врачи? И то, что она еще на своем месте, я только от наших и узнавал, кто выписывался и на прогулку ходил? Ну а теперь догадайся сам, куда бы ее перевели под все это дело и нашел бы я ее после этого или нет? Кроме вас с Ленкой, мне тут больше никто не поможет. По крайней мере, в таком деле. Я, если честно, и не надеялся, что вы сможете лишние глаза отвести. Не верил я в это дело, думал, по-другому как-нибудь придется. Тем более сами говорили, столько осечек в последнее время…

– Понятно. Ну, значит, спасибо за доверие, – Александр поднялся, потянулся. Тихо хрустнули суставы. – Ладно, там уже чай готов, наверное. Вроде бы самое главное выяснили, остальное и после ужина можно. А начальство у тебя, Андрюха, умное – прямо-таки убивать пора. Тебе что, после всего этого приказа так машину и выделили, в персональное пользование? Только не говори мне, что «УАЗ» химразведки у нас старшим лейтенантам дают просто так, по городу покататься. Да еще и без водителя. Я все-таки хоть разок, но в армии служил.

– Я и не собирался такого говорить, – Андрей шевельнулся, но остался сидеть, словно его земля не отпускала. – Машина из моего взвода, я на ней все время мотаюсь. А водителя я отпустил.

– Ну я же говорю, умный у тебя шеф. Даже предусмотрел, какую ты

машину выберешь. Впрочем, это вычислить – особого таланта не нужно. Вот только не учел он, бедолага, что я ваше оборудование почуять смогу. Даже в металлическом корпусе от другого прибора. Если уж тогда в квартире, через две стены, разобрался, с включенным аппаратом за самой спиной – тем более. Ты заметил, что я всю дорогу старался на спинку не откидываться? Противно все-таки, свербит от этой электроники…

– Да не может такого быть! – Андрей все-таки вскочил. Бледность на его лице была заметна без всякой подсветки. – Вчера… Нет, позавчера с утра занятия были, все работало как надо! У тебя на спинке газосигнализатор висел, так мы его как раз настраивали! Может, ты на него так реагируешь? Хотя нет, выключенный же…

– Ну, может, позавчера он там и висел, а сегодня та же гадость, которую ты тогда у себя на кухне врубал. И тоже думал, что я не замечу. Как она, кстати, у вас называется?

– Датчик волновой активности. Сейчас пойду и все к чертовой матери выпотрошу. Хочешь полюбоваться на секретное снаряжение?

– Век бы его не видеть, – поморщился Александр. – Зачем оно мне, если у меня свои датчики имеются? И всегда при себе, и батареек не требуют – разве что пожрать иногда. Вот как сейчас. Ты приборы лучше не трогай, а то начальство прямо сюда нагрянет. Разбираться. Тебе же машину еще и маячком оснастили, если вообще не телеметрией. Она и сейчас что-то передает, хотя рация тоже вроде бы выключенной числится. Причем хитро она у тебя выключена – сама холодная, а с антенны сигнал идет. Пошли, девчонки заждались уже…

Они сидели в красноватом полумраке, пили обжигающе горячий чай и закусывали сухарями с тушенкой. Из еды еще нашлись два пакета супа и полведра проросшей картошки, но открытым голосованием решили отказаться от расширения меню. Готовить никому не хотелось. Волчьего аппетита тоже ни у кого не оказалось, однако нужно было подкрепиться после одного бурного дня и перед другим, таким же беспокойным. Татьяну, впрочем, грядущие заботы явно не одолевали. Положили перед ней еду – значит, нужно поесть. Положили добавку – и ее съела.

Хуже всех приходилось Андрею. Кусок в глотку не лез, но одну армейскую мудрость он успел запомнить крепко: ешь, пока дают! Неизвестно, когда и где найдется следующая порция, а главное – будет ли время ее укусить. Поэтому с сухарями он сражался стойко и ожесточенно, а тушенку рвал зубами так, словно представлял вместо нее чье-то горло. Крепкое такое горло, привыкшее исторгать командный рык.

Внезапно Александр насторожился, к чему-то прислушался. Судорожно, чуть не подавившись, глотнул. Шепотом попросил:

– Ребята, подождите жевать. Идет кто-то.

Лена поперхнулась, Андрей положил сухарь и нашарил что-то за пазухой. Только Татьяна продолжала спокойно работать челюстями. Потом сонно, равнодушно спросила:

– У нас гости?

– Похоже на то… – Александр выскользнул из-за стола, тихо прикрыл печную дверцу и поддувало. В небольшой комнатке стало темно, только через окна чуть пробивался свет далеких фонарей. – Пока что далеко, но идут сюда. Андрей, какие железяки у тебя в коридоре остались?

– «Сайга» короткая, двенадцатый калибр. Знаешь такую?

– Я думал – автомат… Ничего, сойдет на первый случай. А патроны?

– Там подсумок, пять магазинов по восемь. И патронташ на два десятка, – старший лейтенант чуть помолчал перед тем, как сознаться в очередном должностном преступлении. – Еще там сумка с двумя «лимонками». Запалы не вставлены, в кармашке торчат.

– Все как положено… Зря оставил, сказал бы сразу. Так, я пошел потихоньку, ты здесь пока останься. Ложитесь-ка на пол и на окна посматривайте. Пистолет есть или дать?

– Свой, – Андрей вытащил из-за пазухи тускло блеснувший «макаров». – Может, я пойду?

– Опять на банки налетишь. Я свою веранду лучше знаю, и в темноте вижу. Все, ложитесь и молчите, я пошел. Если что – действуй по обстановке. Ленка, никакой магии! Не поможет, только засветишься зря и силы потеряешь. Понятно?

Стараясь не скрипеть половицами, Александр прокрался за дверь и двинулся вдоль стены. Верхним зрением разглядел холодный металл оружия, лежавшего сбоку от сундука. Дотянулся, развернул грязный, липкий брезент. Из комнаты долетел удивленный голос Татьяны: «А зачем на пол? Холодно будет!»

Где-то далеко лаяли собаки. Александр прислушался. Точно, не похоже это на обычную ночную перекличку. И все ближе шумная волна. Кто-то идет уже по улице. Вроде бы до выходных далеко, раньше пятницы здешний житель за полночь не гуляет. Тем более что

собак незнакомый прохожий чем-то напугал. На хватающегося за попутные заборы пьянчугу так бешено не лают, привычные. На идущего посреди улицы – тоже. Проверено. Значит, совсем уж невиданный гость пожаловал – как сам Александр в свое время. И, если чутье не обмануло, не один.

Жаль только, никак не удавалось различить, сколько их там. Сплошное серое пятно. Колышется, перемещается, чуть посверкивает синеватыми искорками железа. Видел уже такое, насмотрелся за последний месяц. Ну, ребята, давайте посмотрим, так ли просто брать добычу, когда она и сдачи дать может. Если вообще дойдете. По крайней мере, смертельной угрозы для себя Александр не чувствовал. Опасность – да, но не смерть, как иногда бывало раньше. Впрочем, однажды может и ошибка случиться. Всего один раз, зато последний.

Вот и хриплое гавкание с подвывом, старый знакомец Байкал к хору присоединился. Ишь как гремит цепью, задыхается – не иначе, на ворота прыгает, а ошейник горло давит, не пускает… Сквозь лай едва донесся отдаленный дребезжащий стук. Еще раз, сильнее – судя по звону, в окно стучат. Что-то сказали – не разобрать, что. Ага, вот и засов лязгнул. «Байкал, в будку! Я кому сказала!» – это уже Верка вышла, такой голосок трудно не услышать. «А вы, значит, к соседу моему? Давно пора!» Даже вот как… О чем еще говорили возле соседской калитки, Александр не расслышал. Зато хорошо было слышно, как вскрикнула Верка, рванулся на цепи Байкал – и тут же гулко охнул пистолет. Глухой стон, и сразу же, один за другим – еще два выстрела. Та-ак, значит, ошиблась гадалка.

Не подумала о том, что и кроме нее на улице добрые люди найдутся. Которым она сама как кость поперек горла. А практика стука у наших старушек все же побольше будет. Если вообще не привычка, с тех еще времен. Интересно, как там любопытная Павловна – крепко спит или все слышит? Если в этом деле без нее обошлось, то плохо Александр успел узнать своих соседей. И в людях перестал разбираться. И вообще чутье потерял.

Байкал залаял изо всех сил, захрипел на цепи – а потом заскулил, застонал. Взвыл горестно, заплакал так, что перелай вдоль улицы умолк. Голоса приблизились, стали отчетливее. Серое пятно приблизилось почти вплотную. Наверху стоят, возле смородины. «Здесь, что ли?» А парень совсем молодой, похоже. Вряд ли старше двадцати. Тот, что ответил, в отцы ему годится – если слух не обманывает. «Погоди, видишь – машина-то армейская. Подсвети… Точно, номера военные». – «И что с того?» – «Дубина ты, Гришка. Сейчас только с вояками поссорится не хватало. Знаешь что, ну его на фиг, этого соседа. Нам бабу заказали, мы ее и отработали. Командиру скажем, что сигнал был, пусть сами разбираются. Надо будет – еще раз сходим». – «Да чего два раза ходить!..» – «Салага, ну-ка быстро прикинься тряпочкой и помалкивай! Я тут старшой, я и решаю. Хватит с тебя на сегодня и одного раза!»