Проклятая война - Джефф Карлсон

Это вызвало бы кратковременный всплеск боевых действий. В Юте русским не осталось бы ничего другого, кроме как кинуться грудью на американские орудия к востоку от Солт-Лейк-Сити. В Колорадо перед китайцами встала бы та же проблема. Их линиям снабжения и резервам, растянувшимся по всему Юго-Западу, пришел бы конец. Преимущество вновь оказалось бы на стороне США, но первый день обернулся бы катастрофой. Все участвующие в конфликте стороны понесли бы неимоверные потери.

Рут поклялась, что сделает это, если немедленно не будет заключено перемирие и не начнется безоговорочное отступление. К сожалению, она не могла обойтись без посторонней помощи. Враг должен был серьезно отнестись к угрозам применить нанотехнологическое оружие, но одни слова их бы не остановили. Нужно было предъявить доказательство, поэтому Рут сконструировала вторую модель паразита. В эту она встроила жесткий ограничитель. Наночастица действовала только на территории площадью в несколько городских кварталов, вместо того чтобы неограниченно размножаться.

Эту вторую АНН она и пронесла в бункер. Еще четыре капсулы нанотехнолог оставила для руководства Гранд-Лейк в лаборатории. Военным понадобятся самолеты, оборудованные ракетами, куда вместо взрывчатки будут помещены наночастицы. Тогда, объявляя свой ультиматум, США смогут поразить четыре цели в глубине вражеских позиций, предоставив неопровержимое доказательство эффективности паразита.

В этом плане было слишком много мелких деталей, чтобы сразу все организовать. Рут понимала, что придется подталкивать их на каждом этапе пути, продержав Гранд-Лейк в заложниках целые часы или даже дни. Сегодня утром Кэм и Дебра покинули лагерь, прихватив с собой капсулы с миллионами частиц паразита, и двинулись в противоположных направлениях. Они готовы были рассеять наночастицы по приказу Рут, если их схватит или если Рут не сможет с ними связаться.

— Сначала наберите восемь-четыре-шесть, — велела она, разглядывая сложную панель управления рацией. — Дайте мне вашу гарнитуру.

Рут не могла знать наверняка, прослушивается ли линия, но говорить в открытую все равно не хотела.

Связист подчинился. Он ввел цифры, и Рут услышала обычный гудок телефона. Первый, второй. Затем ей ответил чужой голос.

— Барридж, — произнес мужчина.

Рут, похолодев, сдернула гарнитуру не зажившей до конца рукой.

— Это не тот номер, — сказала она, резко поворачиваясь к связисту.

— Нет, мэм. Все верно.

— Барридж, — повторил мужчина, когда Рут снова прижала к уху наушник.

Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы побороть приступ паники.

«Господи Боже, — подумала она. — Боже правый».

С ней говорил военный или агент спецслужб — Рут знала, что они представляются по фамилии, отвечая на звонки. Поэтому она отозвалась в той же манере.

— Это Голдман, — сказала Рут, проверяя его.

— Ваша подруга у нас, доктор Голдман. И нанотех. Мы…

— Дайте мне поговорить с ней.

— Мы знаем, куда пошел второй…

— Дайте мне поговорить с ней! — выкрикнула Рут.

Увидев триумф, написанный на лице Шога, женщина вспыхнула от ярости. Она чуть не раздавила сжатую в пальцах стеклянную капсулу. Вместо этого ученая отвернулась и, конечно же, наткнулась на взгляд Эсти. Челюсть сержанта отвисла от ужаса. Он все понял.

Без внешней угрозы Рут не могла диктовать им условия, даже если заразит всех в убежище. Они и без того были заперты в этих четырех стенах, выполняя служебный долг. Можно было изолировать бункер, организовав карантин. Угроза застрять выше барьера — слишком слабый рычаг давления. Рут начала медленно оседать. Эсти подскочил и поддержал ее за руку.

«Господи Боже».

Наконец-то в трубке послышался голос Дебры Рис. В нем не осталось ни грамма привычной самоуверенности.

— Рут, я… — пробормотала она. — Рут, мне очень жаль, но ты не можешь это сделать.

Накрыв ладонью руку подруги, Рут ответила:

— Мы можем остановить войну.

Но похоже, этого оказалось недостаточно.

Дебра сдалась властям.

— Все кончено, — объявил Шог, протягивая руку к гарнитуре.

Рут попятилась.

— Второго моего человека вы еще не схватили, — возразила она.

У Рут чуть не вырвалось имя Кэма. Может, и надо было его назвать. Фоштоми сразу же догадалась, кто помогал ей. К тому же позиция Рут усилится, если они будут знать, что паразит у Кэма — одного из немногих вышедших из Сакраменто.

— Наберите номер, — сказала она. — У вас мало времени.

— Мы найдем его, — бросил Шог.

— Мне плевать. Если он вскроет капсулу, все будет кончено. Нанооружие первым ударит по нам. Вы потеряете всех, кто успел эвакуироваться, и все передовые части в Скалистых Горах.

Карузо скривился.

— Это безумие.

— Наберите номер, — велела Рут связисту, после чего вновь обернулась к Шогу и Карузо.

— Неужели вы не понимаете? Если вы сделаете так, как я говорю, китайцы отступят. Мы победим. Прошу вас.

Глядя им в глаза, она повторила:

— Прошу вас.

В наушниках раздался всего один гудок, и голос Кэма, спокойный, как всегда, произнес:

— Да?

От этого голоса сердце Рут снова забилось чаще.

— Ты в порядке? — чересчур громко спросила она.

— Да. Что происходит?

Рут легко представила, как он в полном одиночестве шагает по горному склону, с винтовкой и рюкзаком за плечами. Теперь, спустя столько времени, его место было там, хотел он этого или нет. Кэм спустился за барьер несколько часов назад, затерявшись среди скал и деревьев, — уже без очков и маски. Ветер ласкал его лицо… и в воображении Рут взгляд его темных глаз метнулся вверх при звуке приближающихся вертолетов.

— Я хочу, чтобы ты довел это до конца, — мягко сказала Рут.

Потом, сообразив, как могли прозвучать ее слова, она поспешно добавила:

— Нет, я имею в виду, просто иди дальше. Но мне нужно, чтобы ты был готов.

— Если ты… — отозвался Кэм.

Кто-то вмешался в их разговор. Спецслужбы Гранд-Лейк прослушивали ее с самого начала. У Рут перехватило дыхание от страха, когда в наушниках прозвучал голос другого человека: «Нахарро, это майор Касвелл. Отбой, солдат. Ты меня понимаешь? Отбой. Если позволишь ей использовать нанооружие, убьешь тысячи наших людей».

Кэм даже не ответил военному.

— Если ты считаешь, что так лучше, — договорил он.

— Да, — сказала Рут, словно дала обещание.

Кэм идеально подходил для того, чтобы взвалить на него эту ответственность. Он привык полагаться только на себя и действовать в одиночку. Может, даже злился на них за то, что так хотел прижиться, но вечно ощущал себя чужаком.

— Кэм, — произнесла она, не подумав.

А потом повторила:

— Кэм, спасибо тебе.

Рут понимала, что надо прекращать разговор, иначе Гранд-Лейк сможет засечь координаты Кэма, — но ей так хотелось, чтобы он почувствовал настоящую теплоту.

— Не беспокойся обо мне, — сказала она.

— С тобой все будет в порядке.

Затем его тон изменился.

— Освободите ее, — сказал он тем, кто прослушивал линию, — или я все равно выпущу нанотех.

Затем в трубке послышались гудки. Им с Кэмом надо было сказать еще так много — но судьба так и не подарила им этого шанса.

Рут вся тряслась. Она чуть не выронила пуговицу. Однако жизнь научила ее перенаправлять эмоции в нужное русло, и сейчас Рут обратила их силу против Шога и Карузо. Она уже не пыталась сдержать дрожь в голосе.

— Я даю вам один час, — проговорила она. — Подготовьте самолеты. Лучше поднять их в воздух до того, как мы предупредим китайцев, а то они просто зачистят здесь все еще одной ядерной бомбой.

Карузо выпалил:

— Но нам нужно больше времени!

— Один час. С препирательствами покончено.

— Проклятье, но это полное безумие.

— Мы победим, — сказала Рут. — Сделайте это, и мы победим.

В паразите было все: и лучшее опознавание новой вакцины, и беспрецедентная скорость размножения, как у техночумы. Без гипобарического предохранителя он мог распространиться по всему миру быстрее, чем чума, заполнив собой атмосферу и переносясь в реактивной струе истребителей. Нанотех добрался бы до Европы и Африки за считанные дни вместо недель, приговорив всех к существованию на крошечных островках выше трех тысяч метров.

Учитывая, что китайцы вели еще одну войну в Гималаях, они не могли пойти на такой риск, даже если бы русские решились. А без союзников и русским придется сдать позиции.

— Подумайте о том, что сделали с нами эти ублюдки, — сказал Шог. — И вы хотите позволить им удержать за собой Калифорнию?

— Какую-то ее часть. На время. Разве это имеет значение?

— Это наш дом! Наша земля.

— Они сами вернутся домой, если мы им позволим. Если дадим им немного времени. Они уберутся к себе, или я их уничтожу. Только их, неужели вы не понимаете?