Вампир… ботаник? - Елена Белова

Перца у нас полно, кузнечики, а для такого долгожданного блюда я мешка не пожалею! Перемеша-а-ать… мешалку только найти потяжелее.

И выпекать на противне на ме-э-эдленном огне. До появления корочки.

Это стало последней каплей – пусть не очень грозно звучит, зато понятно и убедительно!

Аргентумы бледнели, синели и чуть не подрались из-за того, кто первым пойдет на допрос к гвардейцам, а значит, окажется подальше от меня…

Хороший получился разговор, прямо вспомнить приятно. И гвардейцы стали куда вежливей. Кажется. Помню плохо…

Еще до разговора с седым гвардейцем мир воспринимался каким-то… мутным. В прямом смысле мутным – впечатление было, что я не иду, а проплываю через воду. Каждое движение давалось чуть тяжелей, чем обычно, предметы расплывались и подрагивали, иногда резко меняя размер, а пол под ногами по твердости смахивал на облака – контакта с ним не ощущалось. Кое-что из симптомов было знакомо из прежнего опыта: именно так, плюс боль в мышцах, ощущалась сильная усталость… ну или последствия сильного удара.

А на допросе меня как-то отпустило то напряжение, на котором я держалась все время (к Тагиру и Джано подошли врачеватели, мальчишкам выдали по паре лепешек), стало спокойней. И в голове поплыл туман…

Надеюсь, эти двое (седой и его помощник) хоть что-то поняли из того, что я несла. Сама я помнила только четыре момента, причем за три из них мне обязательно станет стыдно… немного позже, когда я снова начну соображать.

Момент первый: я требовала, чтобы не обижали мою команду, а то натравлю на обижающих стаю кусачих цветочков…

Момент второй: рассказ, как я повалила ауром колонну. И как дошла до жизни такой. И откуда взялся Тагир, и откуда появилась летающая голова, и откуда мы взяли говорящего скального дракона, который утверждал, что он на самом деле вампир. И про Джано тоже рассказывала, и про тесто разумное, уже успевшее сожрать все нераздавленные фрукты. При этом я почему-то держала седого за пуговицу. Может, чтобы ему лучше слышно было?

Момент третий, самый нормальный: мне протянули большую пиалу воды, а с другой стороны – чашку с кофе. Это после вопроса, как я и Джано впервые узнали про нелегальную доставку «покупок» и моего ответа про гигантских ящериц и громадных улиток… не слишком, видать, понятный ответ получился…

Момент четвертый, слезоразливной. Почему я плакала? Рассказывать не буду. Нет, и не просите. Никому и никогда!

Чем закончился допрос, не помню, что ела, тоже как-то не слишком отложилось в памяти, большинство «приказов» окружающим отвесила по подсказке Мелисс или Микеле. Но помню, что старалась ни на минуту не упускать из вида стайку мальчишек (а это было непросто) и неподвижную фигурку с котенком на руках…

Джано никто не трогал, кроме Шера и незнакомого вампира в бело-голубом халате с желтой каймой по низу – лекаря. Но в себя он не приходил…

И от этого в нашей победе был «привкус пепла». Ояката так говорил, это значит, победа, не принесшая радости. Точно. С радостью было туговато…

Была работа, работа, работа…

Пока мир не выключился. Вот только что я держала за руку одного Младшего, осторожно «подкармливала», такое вот изъятие наоборот, чтобы парень восстановил хотя бы минимальный баланс… и вдруг стало совсем темно…

– А какой он? Короткий, длинный? Приблизительно…

– Приличествует ли такой интерес блистательному потомку рода…

– Ой, замолчи. Ты ничего не понимаешь! Я же не собираюсь смотреть потихоньку, я спрашиваю!

– Лицезрение подобного не подобает…

– Тише ты! Разбудишь!

– Так ты же сам хотел!

– Ну…

Мальчишечьи голоса затихли. Взрослый, который заикнулся насчет приличного и неподобающего, тоже замолк. Интересно, о чем это они? И кто они? Один – Шер, второй… знакомый, но не помню. Взрослый голос вообще не знаю. И что, интересно, все они забыли в моей спальне?

Голова болела, тело ощущалось неподъемно-чугунным, а в пересохшем горле обосновалась пустыня Сахара… Правда, не вся. Примерно пару килограммов горячего песочка кто-то очень не ленивый сыпанул мне в глаза, так, для полноты ощущений. При мысли о том, что сейчас придется встать, голова заболела вдвое сильнее. Мол, попробуй только шевельнись, я тебе устрою.

Да, нелегка ты, шапка Мономаха. В данном случае – аурская должность.

Можете понять, почему оповещать о своем пробуждении я пока не стала. Временно.

– Шер… – перешел на интимный шепот смутно знакомый голос. – А он в толщину какой?

Э-э… интересно, почему у меня щеки потеплели? О чем они вообще, а? Кажется, глаза придется открывать досрочно.

– Да нет. Скорее наоборот: длинненький, но тонкий.

– Посмотреть бы…

– Подожди немного…

М-м-мальчишки!

Может, лучше глаза поплотней закрыть? Во избежание.

– Еще ни разу не встречал девушку с хвостом, – вздохнул после паузы мальчишеский голос. – Как думаешь, может, удастся уговорить ее согласиться выйти замуж? Отец согласен.

Замуж?

Я забыла про боль и слабость – взлетела над подушкой не хуже Дауда.

– Амин ал Джамал! Еще раз позовешь замуж – самому хвост отращу! Ох…

Солнечный свет врезал по глазам, будто мокрым полотенцем, и пришлось срочно переключаться на режим «взгляд сквозь ресницы». Окружающий мир не стал дожидаться, пока я оживу окончательно – чья-то маленькая рука придержала мою голову, а к губам прижался край чашки с чем-то прохладным, горьковато-травянистым.

– Пей осторожно, по глотку…

После второго глотка Сахара куда-то испарилась из моего горла, а после пятого пара гномов, усердно сверливших мои виски, плюнула на работу и ушла в неизвестном направлении. Глаза тоже обрели способность видеть… как раз для того, чтобы узреть сына эмира – малолетнего претендента в мои женихи – и его воспитателя. А поил меня отваром Шер.

Мой настойчивый несовершеннолетний жених хлопнул в ладоши и улыбнулся:

– И тебе привет, аур Дарья, – потом сказал Алишеру: – А ты: «Спит, спит, не буди!» Папа тоже иногда спящим притворяется…

Ну… ну… ну паршивец!

– Хотя на хвост я бы все-таки взглянуть не отказался, – с сожалением проговорил противный мальчишка.

Хвост? Они про хвост?..

Но в следующий миг у меня из головы вылетели и хвост, и все остальное.

– Дарья, там Джано забирают…

– Подожди! – пытался остановить меня Шер. – Дарья, не аур-совет, не на суд, успокойся! И без тебя не отдадут – ты же теперь его аур… пока.

– А куда?

– Его родственники забирают. Эта… Лаура их привела.

Пока я лихорадочно заматывалась в местные тряпочки (кстати, новые, белые с золотой каймой), новостей набрался целый ворох.

Первое: гвардия отца карбонадо (так и не поняла, кто он такой) уже допросила всех членов общины, часть Даров и теперь шерстила обысками комнаты аргентумов и их приближенных.

Второе: в город прибыли представители аур-совета, пока не все, правда.

Третье: в хмаль приехали несколько вампиров – ищут своих родичей, пропавших в последние годы… Среди них отец и сестра Джано.

– Как он?

Мальчик опустил глаза.

– Так же…

Понятно. Прикусила губу. А я надеялась…

– А Тагир?

– Хорошо. С ним Рад сидит. Лекари говорят, ему еще пару дней вставать нельзя, а потом придется ходить в специальных повязках. А Дауд пропал. Сказал, что хочет кое-что поискать, и смылся, со вчерашнего вечера его нет. Повязку надень.

– Что?

– Повязку надень. Наголовную. Ауру положено.

Я мрачно посмотрела на расшитую золотыми и серебряными узорами тряпочку. Сказала бы я, что положено ауру… Беда в том, что сейчас аур – я. Вот же бред…

Если у меня были какие-то сомнения насчет родственных связей Джано, то хватило одного взгляда, чтобы они испарились. Мужчина, который сидел рядом с моим вампиром, был точной копией Джано, только состаренной лет на двадцать. И покрепче. Джано, несмотря на все мои старания, оставался гибким и тонким, как змейка, хорошо хоть вырос…

– Я забираю своего сына, – проговорила копия.

– Луиджи… – укоризненно сказал чей-то незнакомый голос.

– Я забираю своего сына! Аур она или нет, он не принадлежит этому хмалю, и она не может мне запретить!

– Да что вы говорите?! – взъерошилась я. Нет, я понимаю, родители нашли потерянного сына, но так разговаривать? Сомневаюсь, что Джано сейчас нужны такие… крикливые родственники. Он и так натерпелся.

– Луиджи, она как раз имеет право, – говоривший, незнакомый вампир в светлой рубашке и расшитой жилетке, сидел у окна. – Это ей твой сын на краю смерти отдал всю форца… Это не просто его порождение, а, похоже, нечто большее. Подумай.

В комнате повисла тишина. Левчик на руках Джано завозился, потянулся и фыркнул в сторону Луиджи. Джано не шевельнулся. Сегодня он выглядел немного лучше, чем вчера, со светлой кожи словно волшебной резинкой кто-то стер все царапины и синяки… только глаза остались вчерашними – и Джано в них не было.