Зона риска - Лев Корнешов

Там, за тонкими стеклами, было хорошо.

Андрей повернулся к Инне:

— Нет уж, я буду искать, милая девушка Инна! И еще у меня такое чувство, что вы, именно вы могли бы мне помочь, если бы, конечно, захотели.

— Придет же такое в голову! — то ли изумилась, то ли испугалась Инна. И резко, резче, чем ей хотелось бы, сказала: — Заболтались мы с вами. Приступим к очередному упражнению.

— Инна...

— Хватит, больной. Вдох поглубже, спокойнее...

Андрей покорился и четверть часа под команду Инны старательно делал упражнения. Вдох-выдох... Руки в стороны, вверх, расслабить, опустить... Полунаклоны влево, вправо, вперед... Приседание — раз, два, три, достаточно...

Простенькие упражнения давались трудно.

— Достаточно, больной, — наконец сказала Инна. — Отдыхайте. Постарайтесь дышать спокойно.

— Уже дышу спокойно, — слабо улыбнулся Андрей. — Можно вас спросить?

— Пожалуйста. Только без волнений. Вам эмоции вредны.

— Инна, почему вы сказали следователю, простите, неправду?

— Больной!.. — повысила голос Инна.

— Андрей или Андрей Павлович, — мягко поправил ее журналист.

— Больной, кто дал вам право...

Андрей ее перебил:

— Факты. А они, как известно, упрямая вещь.

— Какие факты?

— А вот какие. Вы, вероятно, действительно были на той же премьере в театре, что и я, вместе с Романом Жарковым. Но вся штука в том, что я не был еще с ним знаком, он не мог вам меня показать. И тем не менее вы меня тогда уже знали...

Инна покраснела:

— У вас, Андрей Павлович, комплекс подозрительности. Ну, может, Роман видел вас где-то раньше, и ему лестно было похвастаться, какой у него известный знакомый.

— Э нет, Инна. Вот что вы говорили Ревмиру Ивановичу, цитирую, у меня ведь профессиональная память: «Мой знакомый показал на Андрея Павловича и сказал: «Видишь того парня в сером костюме? Это Крылов, журналист».

— И все-таки, очевидно, Роман знал вас раньше. Мало ли откуда?..

— Вы еще очень точно заметили, что я был с девушкой.

— Это уже слишком, Андрей Павлович. Кто же ходит в театры в одиночку? Конечно, вы были с девушкой.

В палату заглянула Анечка, неприветливо бросила:

— Занятия давно закончились. Андрею Павловичу требуется отдых.

Анечка оставила дверь открытой.

— Кажется, она ревнует, — понимающе протянула Инна. — И смотрит на вас как на свою собственность.

— Недвижимую? — пошутил Андрей.

— Скоро вы прочно станете на ноги. И тогда...

— Что тогда?

— Анечке до вас не дотянуться. Из белой ее клетки вы выпорхнете на волю. Может быть, к той девушке, с которой были в театре. Бедная Анечка...

Инна сказала это с неподдельной грустью, и Андрей подумал, что из нее могла бы получиться неплохая актриса. Очень яркая, красивая девушка. И держится непринужденно, и разговор ведет легко, не выискивая слова — это дается тем, кто привык много общаться, бывать в разномастных компаниях, где не требуется глубина, достаточно внешней живости.

— Мы и в самом деле уже закончили занятия. До свидания, Андрей Павлович, до завтра.

— Подождите, Инна. Вы так и не ответили...

— А что мне сказать на ваши придумки? Я понимаю, времени свободного у вас много, стоит дать волю фантазии...

— Извините, если я вас обидел, — чуть отступил Андрей, — но все-таки...

— До свидания, Андрей Павлович, выздоравливайте.

На следующий день в палату пришла незнакомая Андрею девушка в синем спортивном костюме.

— Меня зовут Вера, — представилась она. — Я буду с вами заниматься лечебной физкультурой. И, опережая вопросы, добавила: — Инна очень загружена, сейчас много больных, и она попросила прикрепить вас ко мне.

— Понятно, — протянул Андрей, хотя понять что-либо было сложно.

СЦЕНА ИЗ ПОПУЛЯРНЫХ РОМАНОВ

Она очень неохотно пришла на это свидание. Роман звонил несколько раз, она отговаривалась, находила всякие предлоги, но было в ее тоне что-то такое, что заставляло Романа снова снимать трубку и в сердцах крутить диск телефона.

— Ромка, перестань унижаться, — не выдержала Лина. Ей было жаль брата, и она не знала, как ему помочь.

— У нее что-то произошло, — сказал Роман. — Я слышу по голосу.

— Ты ее любишь? — спросила Лина.

— Я ее люблю, — ответил Роман.

— Звони, — разрешила Лина. — Когда любовь — это серьезно.

Роман даже не улыбнулся на «взрослые» слова сестры.

— А может, ты подождешь, пока вернутся родители? — спросила из кухни Лина.

— С чем подождать? — не понял Роман.

— С любовью, — ответила Лина и зазвенела ложками-вилками в раковине умывальника. Роман снова стал набирать знакомый номер.

Что Инна избегает его — это ясно. Но почему? Перестала ходить во Дворец спорта, Роман пробовал встретить ее в баре «Вечернем» — знакомые по Оборонной ребята сказали, что ее там сто лет не было.

— Я узнавала на стометровке, — сказала Лина, — твоя принцесса на горошине там не бывает.

Роман взглядом поблагодарил сестру. Все-таки у него отличная Линка, все понимает. Хорошо, когда, есть такая сестра!

Чуть слышно зазвонил телефон, и Роман схватил трубку — вдруг она? Это была Нелли Николаевна, «дама Н.».

— Да, Нелли Николаевна, у нас все в полном порядке. Как Линочка? Учится хорошо, одни пятерки. Ну что вы, какой там у нее переходный возраст, она уже совсем взрослая.

— Пригласи на чай, а то обидится, — прошептала Лина.

— Приезжайте к нам вместе с Дмитрием Ильичом чай пить — сами увидите. Если сегодня нет времени — когда вам удобно. Да, да, мы будем очень рады... У меня все неплохо. Скоро сдам экзамены — и за работу. На заводе я сейчас, на практике. Что вы, какой отдых! Нет, нам ничего не требуется, у нас с Линой скромные запросы. Да, Нелли Николаевна, от родителей давно ничего нет, и мы очень, очень скучаем... Спасибо, с удовольствием... Дмитрий Ильич хочет что-то сказать, — сообщил Роман сестре, пока телефонная трубка молчала. — Здравствуйте, Дмитрий Ильич...

Профессор Стариков обстоятельно, как и все, что он делал, расспросил Романа о житье-бытье, похвалил, что самостоятельность пошла на пользу, вспомнил, каким он сам был в семнадцать лет, — уж за ним-то няньки не ходили, его поколение выпестовано в октябрьской колыбели... И еще он сказал, что, по имеющимся из достоверных источников сведениям, профессор Жарков отыскал очень важное месторождение полезных ископаемых в стране своего пребывания. Роман должен понять, о чем идет речь.

— Да, я понимаю, — вклинился в профессорский монолог Роман.

Там, продолжал Дмитрий Ильич, родители Романа оказались в эпицентре сложных и противоречивых событий. Против молодой африканской республики западный мир разворачивает злобную кампанию, поддерживает оружием и валютой террористов.