Часовая битва - Наталья Щерба

Она представила перед собой счастливое лицо Нортона-старшего и Ниры, каштанововолосой женщины с печальными глазами, той самой, что нарисована на картине, висящей над камином в комнате Норта. Представила рядом с ними Норта-младшего и Дейлу, а Николь… Николь появилась сама.

— Что ты делаешь?! — изумленно воскликнула девочка. — Ты же меняешь свою судьбу! Твоя параллель погаснет, если ты отпустишь отца… Ты можешь уйти в безвременье уже сегодня, как только с последним ударом полночи закончится день!

— Я просто хочу, чтобы ты родилась, — произнесла Василиса сквозь проступившие слезы. — И у тебя была нормальная семья. — Она больше не могла сдерживаться — слезы хлынули рекой.

— Спасибо… — потрясенно произнесла Николь. Она недоверчиво оглянулась и увидела своих родителей. Увидела Норта и Дейлу. Они улыбались ей и приветственно махали руками, подзывая к себе. Василису они уже не видели…

Но Николь сама подбежала к Василисе и крепко ее обняла.

— Я никогда этого не забуду, — горячо прошептала она, тоже плача. — Никогда!

Туман стал гуще, завихрился вокруг Василисы, заслоняя ее от людей, теперь ставших ей чужими, словно выталкивая из этой временной параллели.

Вновь очутившись в круглой комнате с шахматным полом, Василиса перевела дух.

Надо успокоиться, постараться взять себя в руки.

Не надо больше сомневаться. Она сделала правильный выбор.

Она видела, что Астрагор подталкивал ее к самому простому решению — выбрать свою семью, вернуть Лиссу. Великий Дух Осталы очень желал этого, а отец — нет. Отец хотел помешать такому Василисиному выбору и для этого рискнул — проник в Рубиновую Комнату, чтобы предупредить дочь.

Василиса не будет идти на поводу у Астрагора… Почему-то великому Духу Осталы выгодно, чтобы она поменяла судьбу Нортона-старшего…

— Ты все правильно сделала, Василиса.

Девочка обернулась.

Ну, конечно, прадед опять появился, на этот раз при полном параде: в сюртуке с длинными полами, шляпе-цилиндре, остроносых туфлях и, конечно, золотыми карманными часами, которые держал в руке.

— Решение принято — это главное, — снова заговорил прадед, ухмыльнувшись. — Но не спеши — еще не все закончено.

Василиса удивленно посмотрела на него, смахивая оставшиеся слезы. Что имеет в виду Родион Хардиус?

— Ты можешь провернуть еще одну вещь. — Лицо прадеда стало необычайно серьезным. — Изменить прошлое, любой момент. Астрагор не сообщил тебе сего факта, так как сам желает воспользоваться этим вторым шансом. Не забывай, он тоже находится сейчас в Рубиновой Комнате, потому как провел тиккеровку твоего Ключа. Но он может это сделать лишь после того, как ты выйдешь. А я, пожалуй, даже сообщу тебе, что он так сильно желает изменить. Ты, наверное, и сама догадываешься: ему нужен Алый Цветок и синяя искра из хрустального сердца планеты. Это все, что ему так необходимо для исполнения его мечты.

— Стать Властелином Времени, — произнесла Василиса как бы для себя.

Прадед покивал.

— О да… Твое дело — помешать ему, и, знаешь, ты в полном праве, не находишь? Ты можешь изменить сейчас любой момент прошлого. ЛЮБОЙ.

И он исчез.

— Ну хоть бы раз вы говорили прямо! — в сердцах выкрикнула в пустоту Василиса. — Почему нельзя дать точный совет, а?

Впрочем, она знала, что делать.

Девочка вновь навела стрелу на проем с еще одной алой занавесью и представила лицо Руниса.

Мальчик с рыжей макушкой и плаксивым лицом завороженно следил за монеткой — вот-вот упадет на пыльную мостовую серебристый кругляш.

Василиса ловко остановила ему время часовой стрелой.

Она быстро присела на корточки и осторожно перевернула монетку — на грязный булыжник лег эфлар единицей вверх.

— Никогда не возвращайся к дяде, — сказала она застывшему во времени мальчику. — Зайди в эту чудесную башню — и все.

ГЛАВА 29

КОРОНА

Вновь вернулся шум Часовой залы; кто-то о чем-то спрашивал, кто-то обнимал за плечи, кто-то протягивал чашку чая, кто-то накинул на нее темно-фиолетовый плащ. Но Василиса никого не слышала, не чувствовала, не видела. Никого, кроме отца.

Она вдруг заметила, что все еще стоит с часовой стрелой наготове. Мало того, держит ее направленной на отца, словно собиралась напасть на него. Рядом с Нортоном-старшим стоял Миракл и тоже неотрывно смотрел на часовую стрелу в руках Василисы.

Девочка тряхнула головой, пытаясь привести в порядок мысли.

Она оглянулась, невольно отмечая встревоженные лица друзей, заметила напряженный взгляд Лазарева, умиротворенный — Астариуса, заинтересованный — Хронимары…

И лишь тогда перевела взгляд на три кресла, стоявшие во главе стола.

Фэш по-прежнему сидел в кресле, вцепившись в подлокотники с такой силой, словно сейчас плыл на нем посреди океана один-одинешенек. Его лицо приобрело какой-то болезненный, желтоватый оттенок — возможно, из-за отсветов каминного пламени.

Больше всего на свете Василиса хотела сейчас броситься к нему, чтобы рассказать о том, как она изменила прошлое маленького Астрагора и поэтому, возможно, все еще наладится…

Но пока что на лице великого Духа Осталы играла торжествующая улыбка.

— Ну что же, черноключница, — громогласно вопросил он, — поведай нам, разгадала ли ты секрет Рубиновой Комнаты?

— Да, — твердо произнесла Василиса. — Это семья. Родная кровь.

— Чью судьбу ты решила изменить? — последовал новый вопрос.

В Часовой зале стало необычайно тихо. Василиса вновь услышала мерный перестук часовых стрел жакемаров — маленьких деревянных человечков, единственных, кто остался равнодушен к этому вопросу.

— Я изменила жизнь отца, — объявила она в полной тишине. — Выбрала для него лучшую судьбу.

Нортон-старший побледнел, по его скулам заходили желваки. Он вдруг пошатнулся, словно бы порывался подойти к дочери, но Миракл с силой придержал его за плечо и что-то тихо сказал ему. Черная Королева пробралась к сыну и тоже что-то быстро зашептала ему на ухо. Василиса расстроенно взирала на отца: тот словно постарел на какой-то миг, осунулся, казался подавленным и разбитым. Проигравшим.

Внезапно по лицу Астрагора пробежала тень, разом сметая улыбку с его лица.

«Ты изменила прошлое, черноключница, — мысленно услышала Василиса его недовольный мрачный голос. — Воспользовалась тем, что принадлежало мне… Причинила вред!»

Василиса вздрогнула, невольно оборачиваясь к Духу, но тот продолжал смотреть на Нортона-старшего.

Она причинила ему вред? Что хочет сказать Астрагор? Неужели он разрывает с ней договор? И теперь тоже может причинить вред ей…

У Василисы мурашки пробежали по коже.

Ну уж нет! До полуночи еще целый час, ее защитят. Вот же — Астариус, Черная Королева, Миракл, Лазарев…

Как будто в ответ на ее слова в Часовой зале погас свет — потухли все свечи, исчезло пламя в трех драконьих пастях камина, наступила абсолютная темнота.

Тихо…

Василисе стало страшно. А вдруг полночь уже наступила и она оказалась за пределами своего времени? Может, именно так гаснет временная параллель? Раз — и все, кромешная темень. Забвение. Ноль.

Но почему же она продолжает мыслить? Василиса потрогала себя за голову, плечи, пошевелила пальцами на ногах. Да нет, с ней все в порядке, значит, она еще не стала затерянной во времени.

Надо попытаться зажечь огонек. А еще срочно выяснить, где Фэш и что случилось с Астрагором. Лишь только она так подумала, как на душе стало легче — словно она нашла правильное решение. Ведь если Рунис действительно выберет другую дорогу, то и Василиса не исчезнет в безвременье…

Внезапно вспыхнул свет — голубоватый, неяркий, призрачный. Но Василиса узнала очертания часовни Эфларуса: стены, укрытые плющом, цветной витражный потолок. Только дверь в Бронзовую Комнату отсутствовала. Здесь было душно, пахло чем-то вянущим, сладковатым и неприятным, словно помещение не проветривали сто лет.

Неожиданно свет стал ярче, озарив то, что стояло в центре, — те самые напольные часы, увенчанные человечками-жакемарами. Часы издавали все тот же мерный перестук, маятник равнодушно качался из стороны в сторону.

А вот рядом с ними, опершись правой рукой на приоткрытую стеклянную дверку, стоял Фэш.

Вот друг полуобернулся к Василисе и, заложив руки за спину, внимательно посмотрел на девочку.

— Опаздываешь, — равнодушно сказал он. — Зодчие рассчитали этот момент на шестьдесят семь секунд раньше.

Василиса, в первый момент радостно поспешившая навстречу, заглянула в его пронзительно-голубые глаза и моментально отшатнулась — увидела, как промелькнула в черных, неподвижных зрачках бездонная колодезная чернота.

АСТРАГОР!!!

— Узнала? — без особого интереса уточнил тот. — Ты очень умная девочка, Василиса Огнева. Мне жаль, что вскоре ты уйдешь в другую параллель. Возможно, я смог бы дать тебе определенную роль, как когда-то твоей матери… Но я не могу рисковать. Видишь ли, с тобой связано нечто странное… — Он запнулся, как человек, который сболтнул лишнего, но, словно устыдившись своей осторожности, вновь заговорил сухим, равнодушным тоном: — Процент невелик, но все же… Все мои зодчие утверждали в один голос, что ты… тоже можешь стать самим Временем. Удивительно, не правда ли?