Тайны древних религий - Юлия Мизун

Семейные кланы решали многие административные и юридические вопросы сами. Это было своего рода семейно-деревенское управление. Все члены семейного клана были объединены в некую корпорацию. Здесь, естественно, были и высшие и низшие. Но все они поступали так, чтобы всем, всему клану было лучше. На первом месте были интересы коллектива, клана, всей огромной семьи, и только на втором плане — интересы отдельной личности. Храм предков был духовным и административным центром семейного клана. Здесь собирались не только для проведения церемониалов в дни торжественных праздников, но и для обсуждения практически всех вопросов жизни клана. Именно всех. Все решалось на таких собраниях, и отдельные члены семьи не имели права "вето", когда решалась их личная судьба. Собственно, вся система воспитания была построена так, чтобы гражданин уже с первых лет жизни привыкал к тому, что эмоциональное, личное менее важно, чем общественное.

Конфуций говорил, что ничего не создает сам, по своему разумению, а только передает потомкам забытые традиции великих древних мудрецов. В этих словах — и правда, и святая ложь. Конфуций много привнес своего, свое личное понимание развития общества, но и это он освятил традициями предков. От того, что это учение он полностью приписал древним мудрецам, учение только выиграло. А в целом Конфуций сказал правду — он действительно не ввел в свое учение ничего инородного, такого, что шло бы вразрез с учением древних. Конфуций и его последователи позаботились о том, чтобы не только сберечь письменные источники древней китайской мудрости, но и сделать их доступными для понимания. Работая над этими источниками, они заботились о том, чтобы особо оттенить в них те зародыши конфуцианской системы строения общества, которые там имелись. Они не только оттеняли, выделяли эти зародыши, но и развивали их. Так, конфуцианцами была доработана и отредактирована летопись Чуньцю, книга исторических преданий Шуцзин, книга песен Шицзин и др. Из этих источников набирались мудрости многие поколения китайцев. При этом они впитывали основы конфуцианства.

Из всего сказанного выше о Китае может создаться впечатление, что конфуцианство было единственной философией в Китае в то время. Но это не так. Просто конфуцианство было доминирующей философией. Да, собственно, оно было не только философией. Одновременно с конфуцианством в V–III веках до Р.X. развивались, соперничая с ним, различные философские системы. В частности, активно и небезуспешно противодействовали учению Конфуция законники — легисты. Это были сторонники писаного закона, который, как они считали, должен исполняться под страхом телесных наказаний. Порядок в обществе, согласно легистам, должна поддерживать палочная дисциплина. Легисты выработали такую схему управления обществом. Мудрецы-реформаторы (вроде нашего парламента) разрабатывают законы. Подписывает (издает) законы государь. А для приведения в исполнение изданных законов-указов в государстве должен быть аппарат чиновников во главе с министрами. Исполнительная власть должна быть очень строгой, чтобы законы исполнялись. Формально в схеме легистов все правильно. Так оно и есть на самом деле даже сегодня. Любопытно, что в системе легистов отсутствовало даже Небо, абсолютное мерило справедливости и добродетели. В этой системе был только рационализм, доведенный, если можно так сказать, до цинизма. В чем же система легистов противостояла системе конфуцианства? В системе легистов напрочь отсутствовал дух, дух высшей морали, дух, без которого общество просто не может существовать, оно разваливается. В этой системе обрывалась связь времен, не было связи между прошлым, настоящим и будущим, в ней не было духа общества, нации, народа. Легизм имел определенный успех там, где правили местные князьки. Он оправдывал любые их действия. О благородстве и долге не могло быть и речи. Задача у этих князьков была одна — сохранить свою независимость и подчинить себе как можно больше других частных собственников.

Как ни странно, но отрицательная система вскоре дала свои положительные плоды. Одно из княжеств (царств) на западе Китая стало быстро усиливаться за счет соседей. В его пределах было покончено с патриархально-клановым прошлым. Это царство Цинь в III веке до н. э. в конце концов захватило территорию всего Китая. Основатель династии Цинь Ин-хуанди внедрил схему администрирования, разработанную легистами. По этой схеме эдикты императора должны были выполняться беспрекословно. Центральная власть не считалась ни с чем, обирая народ до последней нитки. Обирали потому, что требовались средства. Средства на строительство Великой китайской стены, на строительство дворцового комплекса в столице и на многое другое. Правитель и чиновники не считались с тем, что простой народ надрывается. Им хотелось быстрее, любой ценой сделать Китай великим и отгородить его от всего мира стеной. Но тетива была натянута слишком туго, и лук сломался. Общество взорвалось народным восстанием. Рухнула династия Цинь, а с ней рухнул и легизм. Возникла новая династия — Хань. Дорога оказалась свободной для конфуцианства. Конфуцианство удачно и весьма успешно лето на сложившуюся мощную административно-бюрократическую систему. Так во времена правления ханьского императора У-ди конфуцианство стало государственной идеологией. Ясно, что оно было адаптировано к условиям того времени. Можно без преувеличения сказать, что это был поворотный момент в истории не только конфуцианства, но и всего Китая.

Философская система, которая должна обеспечить стабильность общества и его развитие, должна была выработать в себе нечто больше того, что в ней было, пока она просто оставалась философской системой. Адаптированная система должна была включать в себя жесткие каноны, исполнение которых должно было быть неукоснительным. Конфуцианская система в адаптированном виде действительно обеспечивала стабильность общества, но при этом требовала от правителей выполнения определенных условий — они должны были обладать высшей небесной благодатью "дэ", о которой мы уже говорили. Это был своего рода божественный мандат, полученный от Неба на право управления страной. Чтобы правитель получил такой мандат, он должен был быть добродетельным (в широком смысле). Таким образом, конфуцианская система не стала прислужницей правителя, а сумела найти определенное место самому правителю. Хотя эта система уже и была официальной, государственной, она признавала за народом право на восстание против такой правителя, который потерял мандат доверия ("дэ"). Отсюда следует, что при определенных условиях могла произойти революция. По-китайски это обозначается словом "Гэ-мин". Это, пожалуй, единственный случай в истории человечества. В системе, которая находится у власти, заложена мина, которая может взорвать эту систему, если пилот отклонился от курса. Правда, тут лучше сказать не "взорвать", а скорректировать, ведь речь идет не только о восстании, но и о ненасильственной смене власти. Эта система предусматривала нечто вроде автопилота: курс общества все время корректируется в соответствии с системой. Резкие скачки в сторону от генерального курса исключены, по крайней мере они не могут длиться долго.

Исключительно важным вопросом была подготовка идеологических кадров, ученых-чиновников. Задачи на них были возложены действительно огромные. Это не только управление огромной страной, но и образование и воспитание. Надо сказать, что управленцы-конфуцианцы с этой задачей справлялись хорошо, даже блестяще. Об этом можно судить по результатам. Каждый гражданин был в первую очередь конфуцианцем, а затем китайцем. Он в какой-то период жизни мог исповедовать другие религии и философии, но всегда по всему его поведению было видно, что он конфуцианец.

Воспитание начиналось с момента рождения. В семье китаец приучался к культу предков и нормам сяо. Он привыкал к строгому соблюдению церемониала, и не только в семье, но и на людях. Кто из родителей имел возможность, тот обучал детей грамоте. Дети изучали и классические конфуцианские сочинения. Многие положения, учения в виде изречений распространялись повсеместно в устной форме. Поэтому они были доступны и неграмотным.

В них заключался смысл Великого Закона. Перед теми, кто овладел грамотой, открывались большие возможности. Образованные граждане, способные читать, понимать и толковать содержащуюся в священных книгах мудрость, ценились очень высоко. Они были носителями знания. От них зависело образование в стране и управление ею. Эта категория граждан-интеллектуалов находилась на самой высокой ступени, там, где в европейских обществах были только духовенство и дворянство. Это очень существенное и очень положительное отличие Китая от других стран.

На наш современный взгляд, образование в стране было односторонним — чисто гуманитарным. Все, что касалось естественных наук, естествознания, не считалось достойным серьезного внимания. Это надо помнить тем, кто считает, что в Древнем Китае, где был изобретен порох, все были изобретателями и умельцами на все руки (впереди всего мира). Ничего подобного. Образование включало в себя только гуманитарные дисциплины. Требовалось знать древние тексты, свободно оперировать изречениями мудрецов и, в конце концов, писать сочинения. В сочинениях надо было уметь не только излагать, но и комментировать (что очень важно) мудрость древних. Знания в Китае ценились всегда. Они открывали путь наверх, позволяли сделать карьеру и добиться власти и богатства. Обучиться грамоте в Китае было не так просто, как в Европе. Надо было изучить несколько тысяч иероглифов и только после этого можно было пытаться разбираться в сложных древних текстах. На все это уходили годы. Беднякам такое было не по карману. Но способные юноши, даже бедные, часто добивались успеха — в Китае очень широко была развита благотворительность.