Огненный крест - Н. Денисов

* * *

Огневыми цветами осыпалиЭтот памятник горестный Вы,Не склонившие в пыль головыНа Кубани, в Крыму и в Галлиполи.Чашу горьких лишений до днаВы, живые, вы, гордые, выпилиИ не бросили чаши... В ГаллиполиЗасияла бессмертьем она.Что для вечности временность гибели?Пусть разбит Ваш последний очагКрестоносного ордена стягРеет в сердце, как реял в Галлиполи.Вспыхнет солнечно-черная даль,И вернетесь вы, где бы вы ни были,Под знамёна... И камни ГаллиполиОтнесёте в Москву, как скрижаль.

* * *

И смеялось когда-то, и сладкоБыло жить, ни о чем не моля,И шептала мне сказки украдкойНаша старая няня – земля.

И любил я, и верил, и снамиНесказанными жил наяву,И прозрачными плакал стихамиВ золотую от солнца траву.

Пьяный хам, нескончаемой тризнойЗатемнивший души моей синь,Будь ты проклят и ныне, и присно,И во веки веков, аминь!

Генералу Корнилову

...И только ты, бездомный воин,Причастник русского стыда,Был мертвой родины достоинВ те недостойные года.

И только ты, подняв на битвуИзнемогавших, претворилУпрек истории – в молитвуУ героических могил.

Вот почему с такой любовью,С благоговением таким,Клоню я голову сыновьюПеред бессмертием твоим.

Историю жизни еще одного русского кадета и поэта Глеба Иосафовича Анфилова нашел в недавно изданной малым тиражом книге В.М. Меньшова «Российские кадеты» (С.-Петербург, 2003).

Родился Глеб в небогатой дворянской семье в 1886 году. Отец его Иосаф Измайлович, подполковник в отставке, рано умер, и сыновьям Глебу и Борису, как детям героя обороны Севастополя, было предоставлено право бесплатного образования.

Сначала Глеб поступил в Воронежский кадетский корпус, а затем в Александровское военное училище в Москве. В 1909 году стал учиться на юридическом факультете Московского университета, который окончил в 1913-м.

Писать стихи начал рано. На Надсоновском литературном конкурсе (1913 г.) Глебу Анфилову была присуждена премия.

Интересна история стихотворения «Собака», написанного Анфиловым в 1914-м, перед войной. Написал, опубликовал и надолго забыл о нем. А в 1921 году, находясь в Ростове-на-Дону, листая один из московских альманахов, прочел стихотворение С. Есенина, очень близкое по содержанию его «Собаке». Он удивился и даже огорчился, так как ему показалось, что его забытая «Собака» ничуть не хуже есенинской. А через несколько дней испытал настоящее потрясение, прочитав в сборнике, полученном из Москвы, второй вариант своего стихотворения «Собака», написанный П. Орешиным. А что произошло? Московские поэты, наткнувшись на анфиловскую «Собаку», устроили конкурс: кто напишет на эту тему вещь, равную по силе, выразительности и простоте давнему стихотворению Анфилова!?

Этим и объяснялось загадочное изобилие «Собак» в литературном сезоне 1921 года.

...За участие в Первой мировой войне, находясь в гуще боев, поручик саперного батальона Г. Анфилов был награжден двумя орденами – Св. Станислава и Св. Анны.

Во время гражданской войны воевал добровольцем в Красной армии. После окончания боёв жил и работал в Ростове-на-Дону. В 1922-м переехал в Москву. Занимался в основном издательской деятельностью. Свои стихи в эти годы не публиковал, постоянно оттачивая строки, переделывая, затем заносил законченное в две толстые тетради. Ожидал для публикации «лучших времен»...

В 1935 году Г. Анфилов был арестован. Несколько месяцев просидел в Бутырской тюрьме и годы в лагерях Сибири и Дальнего Востока. Последнее письмо домой, семье датировано 6 июня 1938 года: «...Позавчера наша колония перешла на новое место в гул кую березовую тайгу. Обустраиваемся. Стучат топоры, а неподалеку кричит здешний суррогат кукушки – удод. Июнь, но еще прохладно. Это имеет и свою хорошую сторону, потому что из-за холодных ночей не народился в мириадном количестве бич этих мест – гнус... А зимовать здесь еще раз, по-видимому, придется».

Дальнейшие сведения о судьбе русского талантливого человека, как говорят, «покрыты мраком».

Собака

В отдалённом сарае нашла,Кем то брошенный, рваный халат.Терпеливо к утру родилаДорогих непонятных щенят.

Стало счастливо, тихо теперьНа лохмотьях за старой стеной,И была приотворена дверьВ молчаливый рассветный покой.

От востока в парче из светилПриходили ночные цари.Кто-то справа на небе чертилБледно-желтые знаки зари.

Проститутка

Рябил каналыНоябрьский дождь.И ночь вставалаКак черный вождь.Из злых предместий, –Во мгле таим, –Я шел к невесте,Я стал твоим.Под грохот барок,Под всхлипы струйБыл нежно ярокТвой поцелуй.Печальной схимойВстряхнула ночь.Ты нелюдимоОтходишь прочь.Во тьме, как клавиш,Нырнул мосток.Куда направишьЛюбви поток?Идешь к харчевне,В туман и чад.Тебе, царевне,Прощальный взгляд.

Алексей Павлович Мальчевский, одаренный публицист, критик, поэт, последние годы жил в Сан-Франциско, пройдя все теми же «тропами», как множество русских изгнанников. Не стал он после окончания кадетского корпуса в югославском Сараево, как мечтал, кадровым военным, офицером. Не поступил и в университет по бедности. Одно время увлёкся «лотереей-томболой», запрещенной азартной игрой, зарабатывая неплохие деньги. Потом был солдатом югославской армии. И даже попадал в плен к немецким фашистам. После получил чин поручика запаса, чем очень гордился. После Второй мировой войны, пройдя вновь нелегкие дороги- пути, поселился в США. Стал писателем, журналистом. В последние годы, до кончины в 1991 году, активно сотрудничал в журнале «Кадетская перекличка». Печататься же начинал в журнале «Русская Жизнь», в нью-йоркской газете «Новое Русское Слово», в те времена, когда это «слово», скажу вновь, в отличие от нынешних дней, действительно было русским.

Живость языка, окрашенного тонким юмором, разнообразие стилей и жанров делали книги и журнальные публикации А. Мальчевского знаменательным, читаемым во многих странах русского рассеянья.

Естественно, как выходец из кадетской среды (а точней сказать, любой кадет из своей среды никуда не «выходил» до конца жизни), Мальчевский много писал и о минувшем, о своей судьбе зарубежной, о судьбе своих товарищей по корпусу – заметки, очерки-воспоминания. Одна из его книг, вышедшая в США в 1980-м году, под названием «Ступенями в прошлое», объединяла полтора десятка этих рассказов о минувшем. И мне, коль речь я веду о кадетах, уместным будет привести здесь несколько страничек документальной прозы Мальчевского о том, как перед исходом за границу, на кромочке русской земли – в крымской Феодосии, жили и учились эти отроки, друзья кадета Алёши Мальчевского, в большинстве своем уже повоевавшие за Россию в рядах Добровольческой армии.

Надо вновь заметить, что в самый гибельный период для добровольцев, на исходе борьбы с красными, главнокомандующий генерал-лейтенант А.И. Деникин приказал собрать всех таких мальчиков по полкам, эскадронам, батареям, чтоб на основе Киевского Константиновского пехотного училища организовать интернат кадет, то есть поставить этих мальчиков на полное обеспечение и учить до окончательного получения среднего образования.

Не так-то просто было собрать по армии этих боевых мальцов. Они рвались в бой. Добровольно прибывали в Феодосию только кадеты самых младших классов. Чаще из числа прибывавших в Крым семей.

«...Иногда появлялись маленькие группы, которым удавалось вырваться из городов, уже занятых красными,– вспоминал А. Мальчевский. – Кадеты чуточку постарше годами обыкновенно старались примкнуть к какой-либо встреченной по пути боевой части и многие из них плечом к плечу со своими старшими товарищами участвовали в кровавых стычках и боях с большевиками. Они настолько привязались к своим частям, что добровольного отклика на призыв главнокомандующего ожидать было невозможно. Тогда их начали водворять в интернат или хитростью, или попросту силой.