Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин

Толпа загудела, зароптала к судье, прося сменить в петле Кричлоу на художника. Судья хмурился какое-то время, затем вспомнил, как художник отказался нарисовать его портрет, и согласился…

История шестьдесят шестая (Свеча)

1

1963 год. США. Недалеко от Нового Орлеана.

Крупные капли сорвались с неба, разбились о лобовое стекло старого фургона. Эйден Кинэн включил дворники.

– Нам только дождя не хватало! – скривилась Ленор Виллер.

Эйден снизил скорость, увидел одинокий старый дом у дороги, свернул.

– Эй! Что случилось? – послышались с задней части микроавтобуса недовольные голоса Кэрол Блэквелл и Патрика Феннера.

Они неуклюже продвигались с заднего сиденья к водителю. Кэрол на ходу натягивала футболку. В полумраке Кинэн успел разглядеть бледные полушария ее полной груди.

– Эй! – прикрикнула на него Ленор.

Они остановились у входа в дом. Ворот не было. Забора не было. Лишь усиливался дождь. Кинэн и Ленор вышли из машины, постучали в дверь. Никто не ответил.

– Может быть, здесь никто не живет? – оживилась Ленор, уже примеряясь, какое стекло будет лучше разбить, чтобы пробраться в дом.

– Ну, что там? – спросил Феннер.

– Кажется никого!

– Тогда мы с вами! – крикнула Кэрол, выскочила из машины, взвизгнула, почувствовав холодные капли дождя, спряталась под навесом крыльца.

– Меня подождите! – засуетился Феннер.

2

Входная дверь открылась. На пороге стоял седой старик. В правой руке он держал зажженную свечу. Не дожидаясь вопросов, он открыл рот, показывая подросткам обрубок языка. Ленор выругалась и попятилась. Старик кивнул, жестом предложил им войти, указал на стол, где стояли четыре свечи.

– Что он хочет? – растерялась Кэрол.

– Наверное, чтобы мы взяли свечи? – Феннер взял со стола одну из свечей, чиркнул зажигалкой, поджог фитиль.

Друзья последовали его примеру. Света стало больше. Под ногами старые ковры. На стенах – старые картины. Старик подошел ближе, замычал, указывая на горящие в руках подростков свечи. За окнами сверкнула молния, ударил гром. Ленор вскрикнула. Кинэн рассмеялся. Рассмеялась и Кэрол. Старик закончил свои непонятные объяснения Феннеру, ушел.

– Чего он хотел? – спросил Кинэн.

– Кажется, чтобы мы не тушили свечи, – пожал плечами Феннер.

– А он один здесь живет или нет?

– Откуда я знаю, он же немой! – всплеснул руками Феннер.

Кэрол рассмеялась. Свеча в ее руках задрожала, потухла. Одновременно с этим потухла и жизнь в глазах Кэрол. Ноги подогнулись, и она упала на старый, пропахший плесенью ковер.

3

Страх. Паника. Несколько минут Феннер продолжал неумело делать Кэрол искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, затем Кинэн оттащил его в сторону.

– Телефон! – оживилась Ленор.

Прикрывая ладонью свою свечу, она обошла дом. Никого. Ни старика не телефона. Все комнаты пусты.

– Кроме последней в конце коридора, – сказала Ленор, вернувшись в гостиную.

Феннер смерил ее растерянным взглядом. На мгновение Ленор показалось, что он постарел. Или же не показалось? Ленор подошла ближе. «Может быть, это из-за смерти Кэрол?» – подумала она, перевела взгляд на Кинэн.

– Что? – растерянно спросил он. Лицо его не изменилось, но вот в черных волосах появилась седина.

Феннер поднялся на ноги, велел Ленор показать ему закрытую комнату. Они поднялись наверх. Старый замок сдался со второго удара. Дверь раскрылась. Ленор вскрикнула, увидев десятки стариков у незашторенного окна. Их скрюченные, морщинистые пальцы сжимали огарки свечей.

4

Громкий смех Феннера раскатился по старому дому.

– Свечи?! – растерянно уставился он на Ленор. – Ты говоришь, что Кэрол умерла, потому что погасла ее свеча?

Ленор бросила короткий взгляд на Кинэна. Он молчал, растерянно глядя на свою свечу.

– Мы стареем, – тихо сказала Ленор. – Посмотрите на себя.

– Стареем? Ты спятила?! – Феннер увидел тело своей девушки, выругался. – Знаешь, что я обо всем этом думаю, Ленор? – спросил он и, не дожидаясь ответа, задул свою свечу.

5

Тишина. Две свечи стоят на столе. Кинэн и Ленор, не моргая, смотрят на дрожащее пламя. Глаза поднимать страшно, потому что напротив – постаревшее, незнакомое лицо.

– Так мы умрем раньше, чем настанет утро, – говорит Кинэн.

Ленор кивает. Страх и растерянность приносят в голову пустоту.

– Нужно найти немого старика, – говорит Кинэн. – Он дал нам эти свечи, так что…

6

Одиночество. Ленор кажется, что она чувствует, как старость ощупывает ее тело, ищет самые аппетитные участки. Дождь стихает. Лишь ветер свистит за стенами дома – не сбежать – страшно, что задует свечу, а оставить ее здесь и того страшнее.

– Господи, помоги нам, – шепчет Ленор, глядя на дрожащие языки желтого пламени.

Она смотрит на сломанные часы на столе у окна. Оглядывается. Часы над старым прокопченным камином тоже стоят. «Сколько же уже нет Кинэна? Час? Минуту?» Ленор слышит стук в дверь. Хочет слышать стук. Поднимается на ноги, идет открывать.

– Кинэн? – спрашивает она, вглядываясь в ночь.

Сквозняк забирается в дом.

– Что ты делаешь? – слышит Ленор голос Кинэна, оборачивается. Он стоит на лестнице. По гостиной гуляет холодный ветер. Пламя свечей дрожит, дрожит, дрожит…

7

Сначала радость, затем стыд. Ленор захлопывает дверь, прижимается к ней спиной. Одна из двух свечей погасла. Тело Кинэна все еще продолжает скатываться по лестнице вниз. Мертвое тело. Ленор плачет. Тихо. Беззвучно. Стоит возле стола и смотрит, как догорает ее свеча.

Увидит ли она утро? Хватит ли свечи, чтобы дать ей возможность увидеть рассвет? А что потом?

Ленор видит свои морщинистые руки, чувствует, как бьется в груди сердце, дыхание тяжелое, вырывается изо рта со свистом.

Кто-то открыл шторы. Или же они уже были открыты?

Ленор села на старый диван. В руках ее догорал огарок свечи. Думать больше ни о чем не хотелось – только смотреть. Смотреть, как начинается рассвет.

История шестьдесят седьмая (Страхи)

1

Бонни умерла в четыре года. Ее старшему брату было шесть, а младшей сестре только исполнилось два, так что маленькая Аспен даже не заметила перемены. Почти не заметил и Сэм – старший брат. Лишь было странно, что родители выглядели какими-то через чур серьезными, но затем скрасилось и это. Жизнь медленно вошла в свое русло. Сэм отправился в школу, следом за ним пошла и Аспен. Чуть позже родители рассказали им о смерти Бонни, отвели на кладбище. Надгробие было белым и изображало ангела. Аспен не знала почему, но после, долгие годы, это надгробие было единственным, что ей хотелось рисовать. Сначала мать нервно реагировала на эти рисунки, затем смирилась, особенно если учесть, что рисунки с каждым годом становились все лучше и лучше.