Сыновья - Николай Чергинец

Лежа на раскаленном камне, Бунцев грустно подумал: «А ведь Першин, наверное, сейчас уже возится со своим котом-бандитом».

Между тем день уже медленно угасал. Солнце вот-вот должно скрыться за вершинами гор. Комбат был рад тому, что душманам не удалось их обнаружить. Он немного повременил и отдал приказ: всем готовиться к движению.

Бунцев шел в середине цепочки. Впереди шел командир разведвзвода старший лейтенант Иванько, в хвосте — командир роты Бочаров. Связь — постоянная, нервы напряжены, как струны. Каждый понимал, что идут они по территории, которую душманы считают своей. Узенькая тропа вилась между каменными великанами, а на них было нагромождение огромных осколков скал, удобных мест для засады.

Бунцев хорошо знал, что душманы, воспользовавшись примирением и тем, что правительственные силы в одностороннем порядке прекратили огонь, стали лихорадочно нападать именно в таких глухих, труднодоступных местах.

Луна, казалось, зависла над каменной ложбиной, лежавшей на стыке двух огромных гор. Их вершины отчетливо виднелись. высоко в небе. Временами чудилось, что десантники идут не по земле, а по какой-то безжизненной таинственной планете. Ровный серебристый свет словно подчеркивал атмосферу безмолвия и вечности.

Идущий следом радист тихо сказал:

— Товарищ подполковник, афганские разведчики уже на месте.

— Что наблюдают? — встрепенулся Бунцев.

— Пока все спокойно. Они оседлали дорогу с двух сторон.

Тропа пошла вниз, завиляла, зазмеилась между скалами. Ноги стали скользить на появившейся на тропе мелкой россыпи песочно-каменной смеси.

А вот и та дорога! Пыльная, вся в колдобинах, она тянулась с юга на север. Душманы считали эту дорогу своей и часто использовали ее для доставки оружия в районы, прилегающие к столице.

К Бунцеву подошел Бочаров.

— Товарищ подполковник, разведчики предлагают разместить КП на той стороне, там есть удобное местечко.

— Хорошо, пошли, — согласился Бунцев и добавил: — Не забудьте следы убрать с дороги.

— Так точно, товарищ подполковник. Это сделают разведчики третьего отделения, которое замыкает колонну.

Бунцев быстро поднялся к разведчикам. Огляделся. Да, видимость прекрасная, а большие камни — надежное укрытие от пуль. Бунцев развернул карту, определил координаты своего местонахождения и, приказав радисту сообщить их данные в штаб батальона, занялся распределением сил…

Взводы быстро заняли свои позиции, провели связь и стали ждать. Все замерло, снова наступила такая привычная для этих мест тишина. Горный холод леденил тело. В такие минуты пройтись бы, размяться, но — нельзя. Не желательно даже позу менять: слышимость такая, что даже дыхание людей, сидящих где-то за ближним камнем, и то чувствуется. А может, это кажется, что слышно дыхание? Может, это так дышат горы? А может, время неуловимо шелестит в скалах, унося секунды, минуты и часы в вечность?

Бунцев взглянул на часы: до рассвета не более двух часов. «Что же там у них? Неужели духи изменили свои планы и оставили нас с носом?»

Вскоре поступил первый сигнал.

Бунцев вызвал к себе старшего лейтенанта Медведева через посыльного.

Медведев бесшумно заскользил между камнями и вскоре предстал перед комбатом.

Подполковник тихо сказал:

— Наши только что сообщили, что по данным афганских товарищей душманы выехали из кишлака с большим опозданием, совсем недавно. Они считают эту дорогу своей и намерены ехать днем.

— Понятно, боятся в темноте угодить в ущелье, а с включенными фарами ночью ехать, значит, на десятки километров демаскировать себя.

— Да, похоже они так и посчитали, — согласно кивнул комбат. — Я первому взводу, который напротив вас находится, уже поставил задачу, теперь послушайте вы. Ночью трудно было отличить, где находится в караване машина, в которой едет главарь. Ну а днем можно попытаться это сделать. Наверняка он не поедет ни в первой машине, ни в последней. Если бы нам удалось его захватить, он мог бы многое сообщить о Леонове.

— Вы хотите…

— Да, Анатолий Александрович, — назвал неожиданно командира взвода по имени и отчеству комбат, — я хочу попытаться взять главаря банды Каримуллу живым. Первым начнет третий взвод. Они ударят по головной машине, а по последней ударят разведчики. Если же так случится, что хвост пройдет мимо разведчиков, то по последней машине ударят ваши.

— Ясно…

— Не торопитесь, товарищ старший лейтенант, — прервал Медведева комбат. — Вы обязаны ударить из гранатометов только по последней автомашине, и не более. Снайперы первого и вашего взводов должны уничтожить только тех душманов, которые будут представлять для нас наибольшую опасность: пулеметчиков и гранатометчиков. Предупредите снайперов вести огонь только по ним. И еще прикажите, чтобы по иностранцам не стреляли.

— А как мы отличим, если они одеваются как духи да и вооружены также?

— Надо попытаться, Анатолий Александрович.

— Понял, товарищ подполковник, разрешите провести инструктаж, а то не ровен час, приблизятся господа духи, а мои ребята уж очень переживают за Леонова!..

— Действуйте, товарищ старший лейтенант, затем переговорите с афганским командиром, договоритесь о взаимодействии. 

Медведев тенью заскользил между камнями обратно. Не мешкая, он подозвал к себе командиров отделений и провел инструктаж, затем в сопровождении переводчика направился к позициям афганского разведвзвода, і Лейтенант Вали Мамад по афганскому обычаю протянул Медведеву руки.

— Салам алейкум, рафик!

Медведев объяснил ему замысел комбата.

Вали Мамад озабоченно покачал головой:

— Бандиты Каримуллы обучены прекрасно, могут с ходу послать пулю в глаз. Смерти не боятся и в плен вряд ли сдадутся. Обычно они в безвыходном положении подрывают себя. Дать таким опомниться, значит, подвергнуть себя смертельной опасности.

— Ничего, друг, — дотронулся до руки афганского офицера Медведев. — Мы ведь тоже не лыком шиты. Мои снайперы уничтожат водителей, гранатометчиков и пулеметчиков, а ваши люди должны через мегафоны предложить духам сдаться.,

Утром кое-где над позициями появились маскировочные сети. Через них душманскому наблюдателю, засевшему где-нибудь на вершине горы, вряд ли удастся разглядеть укрывшихся десантников. Бунцев приказал выделить несколько маскировочных сетей и для афганских солдат. После некоторого оживления опять наступила тишина. Солнце уже жгло, как обычно в это время. Высоко в небе, словно приклеенные, застыли орлы.

— Приготовиться! — тихо скомандовал Бунцев, которому наконец подали сигнал.

Радист спокойно повторил эту команду в микрофон.

Никто не пошевелился: полная маскировка, полное напряжение сил, последние томительные минуты ожидания!

Медведев находился недалеко от командира роты. Рядом со старшим лейтенантом удобно устроился между двумя камнями снайпер Попов. Он деловито снял чехол с прицела и приложил приклад винтовки к плечу. Сигналом для атаки должен был служить его выстрел, и ефрейтора занимала только одна мысль: как бы не промахнуться. Мимо проехал мотоциклист. Он внимательно осматривал скалы. За ним проехал второй. Попов через оптику прицела-даже рассмотрел его лицо: молодое, напряженное, заросшее. За мотоциклистами — пикап «тойота». Кузов покрыт брезентом; Затем проследовал «симург» — тоже микрогрузовик. Когда с позицией Попова поравнялась третья машина, Медведев тихо сказал:

— Володя, огонь!

Попов плавно нажал на спусковой крючок. За его выстрелом сразу же открыли огонь и другие снайперы. Афганский снайпер с первого выстрела остановил головную машину. Из кузовов начали выскакивать душманы. Чувствовалось, что даже неожиданное нападение не выбило их из колеи. Они сразу же бросались на землю, прятались за камни и открывали бешеный огонь. Их замысел был ясен: лавиной огня, пусть неприцельного, напугать противника, выиграть для себя время.

Бунцев приказал своим прекратить огонь, тоже самое сделал и афганский разведвзвод. Через несколько минут душманы, удивленные тем, что по ним никто не стреляет, также замолкли. Кое-кто из них, воспользовавшись паузой, короткими перебежками или ползком занимал более удобную позицию. В этот момент послышался громкий, усиленный мегафоном голос командира афганского взвода. Он говорил на дари:

— Вы все окружены, поэтому предлагаем не терять напрасно своих жизней и сдаваться. Согласно декрету правительства о примирении, к тем, кто не будет оказывать вооруженное сопротивление, правительственные силы будут относиться лояльно. Повторяю.

И командир взвода повторил свои слова на языке пушту.

В ответ ударили душманские автоматы и пулеметы, заухали, посылая огненные стрелы, гранатометы.

Бунцев взял в руки микрофон и громко прокричал командиру третьего взвода: