Альмарион. Первый шаг - Евгений Ходаницкий

Сомнения, что собственных сил и запасов накопителя хватит, появились довольно скоро. Накопитель исчерпал себя и угас, когда оставалось проложить несколько основных каналов. Однако, помимо этого, было нужно еще и активировать конструкцию, что могло вытянуть малопрогнозируемое и довольно внушительно количество магического запаса.

Завершив рисунок, черпая из своего бедного резерва, Эйра тяжело опустилась на землю. Ноги дрожали. Пальцы рук подергивались в судороге. Первые признаки близящегося магического истощения, грозящего болезненным откатом. Рисунок получился стабильный, но не вечный. Впрочем, полтора колокола у нее на неглубокую медитацию есть. Близость Источника позволит восстановиться довольно быстро, а затем…

Прошло не так уж и много времени, когда полудрема поверхностного медитативного транса отступила, под напором ощущения наполненности доступной ей части резерва, и Эйра открыла глаза.

Сестры еще не заняли свое место на небе, а звезды не давали достаточно света, так что Эйре пришлось ориентироваться в пространстве только с помощью магического зрения, которое не очень-то помогало в месте, в котором насыщенность пространства энергией было довольно велико. О том, что ей может понадобиться обыкновенная лампа, она как-то совершенно не подумала.

Целительница с радостью бы провела ритуал при свете дня, но неоднократно встречавшиеся в записях ритуалистов упоминания о том, что ночные светила могут внести нежелательные помехи в сотворенную магическую структуру, заставили ее быть осторожной. С трудом, но она справилась, сориентировавшись в пространстве и, наконец-то, заняв необходимое место на рисунке.

Сжав зубы, она начала лить тонкой струйкой магическую энергию, ожидая активации. Узор наливался светом, уже заметно выделяясь над окружающим фоном, но активация все не происходила. Осталось две трети резерва. Каналы ритуала, идущие от Стихийных Камней, развернулись, и Источник стал ощущаться как единый поток, вокруг которого опустились лепестки призванных Младших Стихий. Осталась всего четверть запаса. Вернулась противная дрожь, но Эйра закусила губу в ожидании скорой болезненной пульсации и продолжила упорно сливать силу в магическую схему.

Для жителей Высоких Холмов стало большим переполохом светопреставление, произошедшее вскоре после заката почти у самой реки. В небе заветвились изумрудные ленты, похожие на легендарных божественных змеев-посланников, в хаотичном порядке за холмами изгибали спины разноцветные молнии, берущие свое начало где-то на земле и уходящие туда же. Затем яркое свечение, раскинуло неестественно насыщенные длинные тени по земле, и заставило жителей поселка прятаться под лавки в погреба, вспоминая имена всех Богов.

Больше всего пугало то, что в ночном воздухе не раздавалось ни единого звука. Было так тихо, что если бы люди не слышали своего испуганного дыхания, а в ушах у них не отдавался захлебывающийся стук сердца, они бы решили, что оглохли.

А потом все закончилось.

Всего несколько часов спустя, после этого происшествия, в Высокие Холмы явились маги и Ашем-Ран-Илл. Они расспрашивали растерянных и напуганных жителей, размахивали непонятными предметами, а потом долго бродили вокруг выжженной в земле воронке, в месте, которое местные раньше называли Тихой Заводью, а теперь, судя по всему, будут обходить стороной.

Маги, проводящие снующие вокруг места происшествия, старались не смотреть на страшное пятно неподалеку от центра места, из которого исходило магическое возмущение невероятной силы. На спекшейся от жара земле, светлело пепельное пятно в форме человеческого тела, раскинувшего руки. Фрагменты одежды, каким-то чудом избежавшие мгновенного сгорания, были намертво вплавлены в грунт, покрытый слоем белесого, почти невесомого пепла. Он поднимался в воздух от любого, самого легкого, движения воздуха и лениво кружась, обтекал в воздухе суетящихся магов и улетал в сторону реки.

Глава 18

— Точно вам говорю, он жрец, господин граф. — Упорно стоял на своем менталист, только что допрашивавший Криса.

— Так уж и точно? — Нахмурившись, снизу-вверх, пристально смотрел на обычно спокойного сотрудника Парион. Видеть его в таком возбужденном состоянии было непривычно.

— Точнее некуда. — Вечная усмешка из-за шрама, уродующего правую щеку, скривилась, придавая ведущему дознавателю растерянный вид. — Я в отчете все в деталях опишу, но словами это не передать. Это будто ныряешь в ледяную воду, а со всех сторон на тебе сводятся неисчислимые пристальные взгляды. А потом тебя тянет в темноту, из которой веет такой мощью, что чувствуешь рядом с ней себя ничем. Если бы я контакт вовремя не разорвал, боюсь вырваться уже бы не смог. — Последнюю фразу дознаватель произнес таким тоном, что главу тайной канцелярии и, тихо сидящего в уголке, Вэйса, слегка передернуло.

— Ладно. Можешь идти. — Сопроводив фразу легким взмахом руки, Парион тут же забыл о здоровяке и погрузился в раздумья. Едва дверь закрылась за спиной дознавателя, как глава тайной канцелярии положил ладонь на массивное навершие декоративного пресс-папье и активировал в кабинете дополнительный уровень защиты. Хрустнув замками, заблокировалась дверь. От стен потянуло холодком начавшего работать плетения.

— Может, он ошибается? — Прозвучал неуверенный голос Вэйса.

— Ты себя-то слышишь? Ошибается… Дайрон не просто лучший, он единственный магистр Сферы Разума такой силы и умения, из всех мне известных. И тебе это известно. — Покачал головой граф.

— То, что Боги оставили нас — это свершившийся факт. И тебе это известно, Парион… — Начал было говорить Вэйс, но запнулся.

— Понял?

— Думаешь, Асуры? — Потер виски магистр.

— Доходили слухи, что Асуры, в отличие от Богов, вполне активны. Хоть и не так как прежде, но… Впрочем, конкретных фактов нет. Все на уровне слухов. Но тут еще один вариант есть. Если помнишь, у нас в столице гостит жрица Первостихии. Если есть одна, не значит, что нет других. — Устало откинулся на спинку кресла граф.

— Если так, то абсолютно все странности парня можно списать на этот факт. Вот только, почему-то, от этого не легче. — Досадливо скривился магистр. — Хотя, изучать силу жреца в естественных условиях мало кому удавалось, ведь ученичество никто не отменял… — Продолжил говорить он уже себе под нос.

— Ты же понимаешь, что, если он жрец, то эти магические условности и клятвы для него ничего не значат? — Усмехнулся Парион. — Он достигнет одному ему ведомую цель, развернется и уйдет. И никто ему не указ.

— Странно он к этой «цели» идет. Наследил, привлек к себе внимание всех, кого только мог…

— Не нам спорить с Высшими Силами! — Вздохнул граф. — Ты можешь с полной уверенностью сказать, что так не было задумано изначально? Я, вот, сомневаюсь. Но это при условии, что наш дорогой Дайрон не ошибся.

— Проверим?

— Как?! — Парион посмотрел на старого товарища как на сумасшедшего.

— Покажу ему достопримечательности по пути домой…

— Например, Храм Светлых Богов! — Подхватил граф. — Что-то я совсем заработался. Уже не вижу очевидных решений. Кстати, принцесса, если мне не изменяет память, после выступления Арда планировала его посетить, а это… — Парион бросил взгляд на овальный диск, снабженный стрелкой, висящий на стене. — Буквально через пару десятков мин будет. Нехорошо действовать так спонтанно, но потом их свести лицом к лицу будет сложнее. Кстати, насчет его «целей»… — глава тайной канцелярии пристально посмотрел в глаза товарищу. — Вдруг это как-то коснется Ардэна…

— Полагаю, все намного сложнее. Жрецы не наемные убийцы. Первостихия, Бог или Асур, пославший своего жреца резать кому-то глотку, пусть даже и королю, это звучит нелепо. — Улыбнулся Вэйс. — Ты в своей мнительности просто взял новую высоту. Да и вообще, думаю, будь у парня цель кого-то грохнуть, при его-то способностях, будь то ты, я или даже Ард, ему проще было бы обойтись без этого лицедейства. Методы были бы другие. Надеюсь, то, что он задумал, нам не навредит.

— По крайней мере, уже сейчас его помощь неоценима. Давай копнем последний раз и, в дальнейшем, ограничимся пассивным наблюдением.

— Я пошел. — Кивнул Вэйс.

— Мои ребята будут рядом, если что. — Бросил ему в спину граф, доставая из-под рубашки кулон связи. — Увидимся позже…

Покидая площадь, на которой состоялась панихида по погибшим, Иллиншари испытала невероятное чувство облегчения. Она предполагала, что в окружении круглоухих ей придется нелегко, но давящая мрачная атмосфера, пропитанная горем тысяч людей, оказалась для принцессы более тяжелым испытанием, чем можно было подумать, несмотря на ее холодное выражение лица.

Охрана ловко прокладывала в толпе дорогу в сторону Храма и, с каждым шагом, принцесса все больше и больше погружалась в заботы о грядущем. Что нужно сделать, она знала. Но что при этом произойдет, ей было неведомо. Ни одна хроника не описывала подробностей жреческого посвящения. Неприятно будет, если камень выкинет какой-нибудь шумный сюрприз. Не смертельно, но вопросы у людей появятся. И, несмотря на то, что с раннего детства ей внушали, что эйлендроур превосходят иные расы на голову, погостив в Мезгорде, она уяснила, что иные люди ничем не уступают лучшим представителям дроу. Долгая изоляция привела дроу к опасным заблуждениям, что неприемлемо. Некоторые представители круглоухих вполне могут задать правильные вопросы, чтобы получить близкие к истине ответы. И в этом случае, появится вероятность, что артефакт может стать для эльфов недосягаемым. И что тогда? Договариваться? Воевать? Уж точно не война. Каждая жизнь стоящих на грани вырождения эйлендроур священна.