Врата Бальдура - Рисс Хесс

"Юн, но весьма мил, если судить по тебе. Какова твоя роль в вашей общине, тебя ценят? Думал ли ты о том, чтобы покинуть остров?" Неожиданная мысль посетила меня: почему бы не предложить ему отправиться с нами?

"Покинуть? Я… не думал об этом", — запинаясь, отвечал он. — "Мы видим так мало незнакомых лиц, что не задумываемся об иных землях. Я… я не знаю".

"Не помешает поразмышлять над этим. Ведь в мире так много интересного. Земли, о которых ты и помыслить не мог". Я старалась говорить беззаботно, но осознала, что хочу провести с ним побольше времени.

"Но я говорю о том, что никогда не мыслил о том, чтобы отправиться куда-то еще. Мне снится дом. Стая здесь счастлива. Хватит об этом, слова твои вызывают в душе моей печаль. Поговорим о более счастливых моментах, и о дружбе".

Слова его немного задели меня, но он был прав. Каков право я имела забирать его с единственной родины, которую он знал? "Согласна. Расскажи мне о своем народе. Каков он?"

"Что конкретно ты хочешь узнать о них? Давным-давно мы прибыли на этот остров на корабле из далеких западных земель. Нас нанял исследователь, и мы вышли в море. Старейшины рассказывают о страшной буре, но некоторые настаивают о том, что пришла она не извне, а изнутри. Нас, здешних, собирались списать со счетов, и мы сражались с исследователями за право на существование. Многое было потеряно, но мы победили в сражении за остров. Мы живем в изоляции и зверюги досаждают нам, но мы не рабы и живем свободными".

"Что случилось с Бальдураном? Ведь это его корабль потерпел крушение здесь".

"Бальдуран?! Исследователь, который странствовал по морям и искал сокровища, который скорее убежит, поджав хвост, нежели сразится за свободу. Старейшины не ведают, как сложилась его судьба. Они не желали и не стремились узнать об этом. Единственное, что нас заботит — мы можем существовать среди зверей. Мы лучше, чем он и они".

"Что же привело к крушению судна?"

"В живых не осталось никого из тех, кто мог бы ответить на этот вопрос. Прошли века, и мертвые мирно спят. В сказаниях нет истины, она — в символах. Мы были пленены, а затем — свободны. Другие сражаются, но мы живем, чтобы сохранить и продолжить свой род. За этим — будущее, а оно не ведомо никому".

"А что означает слово "здешние"?"

"Мы — здешние. Вот и весь смысл этого слова. Если бы ты собралась остаться с нами, то тоже должна была бы стать здешней. Мы — народ, который живет здесь в единстве. Вы — чужаки, как и зверюги. С ними мы более знакомы, но в каком-то роде вы одинаковы. Среди нас тоже есть приверженцы зла, но мы с уважением относимся к любым мировоззрениям".

"У вас богатая история для такой молодой общины. Я была рада услышать ее".

"Как и я — рассказать. Возможно… возможно, я попрошу тебя еще кое о чем. Поможешь мне?"

"Если нужно, обязательно помогу".

"Маленькая услуга, куда меньше предыдущей. Мне нужны лишь несколько цветов, и собрать их можно прямо за частоколом. Они растут лишь в нескольких местах и я нахожу их странно притягательными наряду… с некоторыми иными вещами. Принесешь мне цветок-другой? Мне они нужны для одного важного дела".

"Я вернусь сразу же, как только смогу".

Я собрала цветы для Дурлайла и вернулась.

"Ты принесла цветы, о которых я просил, Роланна? Я жду их с нетерпением".

"Твое ожидание закончено. Вот они".

"Благодарю тебя. Красивые, верно? Они так сильно пахнут… Не знаю, чем. Эти прекрасно сгодятся для воплощения моей задумки. Они для тебя. Они растут лишь в редких местах, ровно как и дружба… и иные, более сильные чувства. Прими их от меня, и этот поцелуй. Я думаю… о тебе… много". Дурлайл осторожно поцеловал меня в щеку, и сердце мое учащенно забилось.

"Я польщена неимоверно", — ответила я, и это было правдой. Доселе никто и никогда не видел во мне предмет романтических ухаживаний. "Я не знаю, что сказать". Кому-то букетик цветов, подаренный Дурлайлом, мог показаться донельзя наивным, но я посчитала подобный шар весьма трогательным.

"Ничего не говори и продолжай свой путь. А я должен остаться здесь вне зависимости от своих чувств. Вы — чужаки. Вы не здешние, и не захотите стать таковыми. Я знаю это. И ты должна понять".

"Если ты хочешь, чтобы я ушла, я сделаю это. Я была рада пообщаться с тобой, Дурлайл. Пожалуйста, помни, что не всех чужаков нужно страшиться. Некоторые из них могут быть весьма очаровательны, надеюсь".

"Словами ты действительно очаровываешь. Возможно… в другой раз… нет, в другой раз все будет точно так же. Иди и знай, что я думаю о тебе, и береги себя".

Я была признательна членам своего отряда за то, что они не стали комментировать произошедшее. Вновь вспомнив о чувстве долга, я вернулась к Кайшас Ган.

"Вы… преуспели?" — поинтересовалась она. — "Зверюги пали пред вами?"

"Пали, и ныне наш путь чист. Мы можем покинуть остров сразу же, как ты покажешь нам, где находится ваш новый корабль".

"Тогда вы воистину достойны этого. Не нужно больше думать о сражениях и отступлениях, ибо отныне вы станете здешними, как и мы. Слушайте нашу историю и присоединяйтесь к нашему скромному легиону.

Они не хотели становиться такими, как мы. Они бездумно сражались с матерями наших бабок и не слышали гласа разума. За собою их вел Бальдуран, и из-за него многие сложили головы. Я не знаю, как сложилась его судьба; лишь то, что он убил многих, и предки бросили его на тонущем корабле. Он не стал бы здешним, и мы не собирались предлагать ему это. С нами вы познаете мир, ибо мы хотим вреда нашим спасителям. Вам, которые помогли нам покинуть остров.

Видите этих простых людей? Теперь это ваши родичи. Взгляните в их улыбающиеся лица. Возьмите их за руки и познайте мир. Мы ощущаем, что зверюги бездумно передали вам дар и теперь вы можете стать здешними. Наша судьба — теперь ваша судьба, и вскоре вы станете такими, как мы, а не зверьми. Мы станем наставлять вас, ибо мы — сами себе хозяева. Мы и люди, и звери, и куда большее.

А теперь вы станете здешними. Это не так уж и плохо, и вскоре вы станете смотреть на мир нашими глазами. Сперва вы можете… чувствовать себе не очень. Вам может быть… больно, но вы будете жить, и с вашими картами и нашим кораблем мы придем в новые леса и на новые равнины. Если вы позволите, я на какое-то время попридержу морские карты. Мы приветствуем вас в нашей волчьей общине, в семье, к который вы теперь принадлежите. Звери, убитые вами, были злыми животными, но мы — истинные, благородные ликанто".

"Вы заразили меня… ликантропией? Вы — истинные приверженцы зла!" Прежние намеки и обрывки фраз не подготовили меня к этому откровению. Я не могла уверовать в ее слова.

"Это не так. Это — дар для нашего народа, и мы желаем поделиться им с другими. Вы поймете это теперь, когда мы приняли вас к себе. Вы, которые поможете нам покинуть остров, отныне здешние, и мы рады вам".