Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время действия: этот же день, вечер
Место действия: госпиталь, холл, совместный просмотр новостей
Ах-ха-ха! Трепещите, ничтожные! Я дикая тварь из дикого леса! Я пишу карандашом на листке бумаги, как неандерталец в доцифровую эпоху! Телефон у меня отобрали. Отобрали потому, что какая-то прошаренная местная сволочь установила видеокамеры на лестнице, где я, никого не трогая, тихо и мирно юзал свой телефон. Почему – «сволочь»? Потому, что камеры установили, замаскировав, их не видно. Так что телефон пришлось отдать под давлением неоспоримых доказательств в виде видеозаписи. С моим диагнозом сложно было добиться иного варианта развития событий. «Шьют» мне тут – «обострение патологии высшей нервной деятельности», а телефон, как и все прочие электронные гаджеты, является «её негативным раздражителем». Отобрали. И ногами запретили махать, из-за возможных приливов крови к голове. Просто армагеддец какой-то. Делать совершенно нечего, только отдыхай и таблетки принимай. Ни новостей, ни развлекухи в сети посмотреть, даже азарта от того, что борешься с системой, имея запрещённое устройство – и того лишили! Прямо хоть ложись и помирай, как ЮСону обещал. И сон – как назло, не лезет. Выспался за праздники.
Бесцельно пошарахавшись по этажу, понял, что нужно либо бежать из этого заведения, либо организовывать себе занятие. Вот, добыл карандаш, благо, что не в психиатрии лежу, они тут разрешены, и листок бумаги. Ещё – картонку под листок. Сижу, карябаю на листочке и одновременно, вместе со всеми больными, участвую в просмотре новостей. Развлечений, даже таких, – я понял, здесь мало, любое пропускать не стоит. Но и сосредоточиться только лишь на телевизоре не получается. Наконец-то руки у меня дошли до того, до чего долго тянулись. А именно – составить список новых композиций для «Короны», с которыми можно было бы выйти на сцену в Японии. Испытывая творческий прилив сил, пишу, используя в качестве образца группу «T-ara» из моего мира. Вспоминаю их репертуар и записываю названия песен. Уже зафиксированы: ««Lovey Dovey», «Sexy Love» и «So crazy». Ещё внёс в список – «Sugar free», его тоже можно. Если взять не исходную версию, а мой ремикс, что бродит по сеульским клубам, то не стыдно будет даже во Франции исполнить, как современное корейское творчество. Впрочем, и за исходник – тоже не стыдно будет. Конкретно сейчас вспоминаю – была у «T-ara» ещё песня, когда они в кошек превращались. Кошаки – это самое то, что нужно для Японии. Но вот название никак не вспомню. Крутится что-то в голове, только всё никак не ухвачу. Наверное, мешает одновременно обдумываемая мысль, – раз Япония, то то, что в списке – оно должно быть на японском. И это выглядит уже иначе, чем в момент появления на листке первой записи. Впрочем, сразу размышлять обо всём вредно, голова от напряжения лопнет. Любого слона едят кусочками. Первый шаг – составить список. Дальше буду действовать по результатам сделанного шага…
«… известная корейская эстрадная исполнительница и композитор, Пак ЮнМи, была замечена на автострадах города на мотоцикле…» – долетает до моего слуха голос диктора, переключая мой мозг с воспоминаний на сосредоточение на звуковых колебаниях, поступающих с телевизора. – «… на запрос, сделанный в городскую службу автодвижения был получен ответ, что госпожа Пак никогда не проходила обучение в школе вождения и не сдавала экзамен самостоятельно. Кроме того, в службе автодвижения дополнительно объяснили, что получение водительского удостоверения на управление двухколёсным транспортным средством возможно только после наступления возраста девятнадцати лет и минимум годичного стажа вождения транспортного средства другой категории…»
Поднимаю голову от листка, смотрю на телевизор, где показывают моё фото в красном, которое делалось для промоушена в Японии.
Ничего так фото, я хорошо получился. Единственно интересно, откуда оно у них?
«… понятно, что, госпожа ЮнМи, которой не так давно исполнилось девятнадцать лет, никак не могла заработать целый год водительского стажа.» – сообщает диктор, – «Таким образом, известный айдол была уличена в управлении транспортным средством, не имея водительских прав…»
У-уу… – осуждающе выдыхают сидящие перед телеком больные.
Чё так сразу все загудели-то? Ну прокатился пару раз, небо на Землю не упало, до сих пор держится…
«… тем самым подвергая опасности жизнь других участников дорожного движения и пассажиров, которых она перевозила на мотоцикле…» – заканчивает описание моих прегрешений диктор и на экране появляется фото меня, верхом на мотоцикле с довольным выражением на лице и ЕнЛин за моей спиной.
Отличный кадр! – делаю я заключение, пробежав глазами и оценив линию бедра моей случайной подружки, бывшей в этот вечер в светло-голубых джинсах. – Девушка с красивыми ногами, на мотоцикле, – это эротично. Особенно, когда она на заднем сидении…
«… остаётся только сожалеть, что кумир эстрады, который мог бы стать для многих подростков примером подражания, на самом деле совершенно в этом бесполезен…» – кидает в меня диктор последней, странно сформулированной «информационной какашкой» и переходит к следующему сюжету.
О! Я уже – кумир? Приятно слышать… Но, честно говоря, концовка сюжета – странная, далеко не «нейтральная», как это принято в новостях.
В этот момент замечаю, что народ, сидящий впереди, начинает оборачиваться. И с боков тоже. Через пару секунд я становлюсь точкой скрещения взглядов всех присутствующих.
Ну и к чему столь осуждающее разглядывание? Ничего непоправимого не случилось, все живы. Наверное, следует что-то сказать. Смотрят, явно ожидая комментариев к словам диктора.
– Я вовсе не бесполезная. Меня можно использовать в качестве плохого примера. – решив пошутить, возражаю я на прозвучавшее обвинение.
(несколько позже. Разговор дежурных медсестёр между собой)
– Я так и не поняла, она серьёзно это сказала, или пошутила?
– Она реально очень странная. Но я давно так не смеялась.
– Все смеялись.