Наследники страны Ямато - Ольга Крючкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слуга исполнил поручения господина в точности. Как только госпожа Тоётоми Ода почитала письмо, то сразу же засобиралась в Сэгикахару, намериваясь выехать ранним утром в сопровождении служанки и немногочисленной охраны, которую любезно предоставила госпожа Такико.
Посланник же отправился на Главную рыночную площадь, где тотчас встретил знакомых и поделился с ними новостями, разумеется, не упоминая о том, что император находится в Сэгикахаре. Затем он отправился в Чайный дом, что располагался на улице Магнолий, где также не смог умолчать о Сыне Дракона. Поздно вечером, когда уже смеркалось, слуга господина Тайто, едва переставляя ноги от выпитого и съеденного за день, еле-еле добрёл до дома, где киотские красавицы предоставляли состоятельным людям услуги определённого характера.
Примерно, спустя дзиккен о милости Аматэрасу знала вся улица Магнолий, пересказывая эту удивительную историю на разные лады, суть которой сводился к одному: боги благоволят к императору. А уж, если что-то стало известно киотским красавицам или прислужницам в Чайных домах, то вскоре это известие облетит всё Киото.
На утро, едва забрезжил рассвет, предприимчивый слуга поспешил сесть на коня и покинуть город, направляясь к тракту, ведущему в Сэгикахаре, где он должен был встретить экипаж госпожи Оды Тоётоми.
Глава 8
Тоётоми Хидэёси пребывал в крайнем раздражении, если не сказать – в бешенстве. Из Киото прибыл верный человек, сообщивший весьма неприятную новость: император, его наследники и верная гвардия покинули столицу. Шпион сёгуна потратил несколько дней на то, чтобы выяснить: почему Гендзи столь скоропалительно покинул Киото и куда он направился? Поэтому он прибыл в Исияму только спустя четыре дня после того, как Гендзи укрылся в Сэгикахаре.
Тоётоми метался по своим покоям, недоумевая:
– Откуда он мог узнать о моих планах? Среди моих людей – предатель? Я прикажу казнить всех до единого!!!
Шпион, склонившийся в поклоне, мечтал слиться с татами в единое целое, и может быть, таким образом миновать сёгунского гнева.
Главный советник сёгуна был также обеспокоен новостью.
– Если, вы казните всех преданных людей, то с кем же тогда возьмёте Киото? – дерзко поинтересовался он.
Сёгун прошёлся по покоям, затем вынул свой любимый кинжал из ножен, и приставил к горлу советника.
– Киото свободен как никогда! Император, как был малолетним мальчишкой, так им и остался. Он бежал в страхе перед моим величием и силой.
– Вы правы, господин… – пролепетал советник. – Тем более не следует чинить расправу. А если у императора есть осведомители среди самураев? Такое тоже не исключено…
Сёгун усмехнулся и вложил оружие обратно в ножны.
– Возможно… ты говоришь дело… Что ж, я не намерен менять свои планы. Через семь дней – выступаем в Киото. Встанем лагерем около Момодзоно.
Советник деликатно покашлял.
– Господин…
– Что ещё?
– Может быть, стоит выступить из Исиямы раньше на несколько дней?
– Зачем?
– А, если Гендзи удастся привлечь на свою сторону союзников? – предположил советник.
– Разве таковые ещё остались? – удивился сёгун. – Кажется, Одавара, последний мятежный клан, разгромлен. А этот перебежчик Токугава никогда не осмелится выступить против меня со своими самураями. И даже, если бы осмелился: то шпионы бы доложили мне о передвижении его воинов! Эдо – слишком далеко от императорской столицы. За один день войска не перебросить! Кто же станет помогать императору? Он – один. Его зажравшиеся китайцы, которые считают себя гвардией – нам не чета, мои воины закалены в битвах!
Советник поклонился.
– И всё же, господин…
Сёгун потерял терпение.
– Ещё слово и я убью тебя! – он снова выхватил кинжал из ножен.
Советник обмяк и чуть не упал.
Шпион, распластавшийся на татами, всё это время хранил молчание. Теперь он решил его нарушить:
– Господин, умоляю, выслушайте меня!
Сёгун оглянулся.
– Разве ты не всё сказал?
– Нет, мой господин…
– Так не медли! – приказал Тоётоми.
– В Киото ходят упорные слухи: якобы горный бог Окунинуси помогает императору. И поэтому дал ему в помощники Сына Дракона, рождённого ведьмой…
Сёгун округлил глаза и неожиданно рассмеялся.
– Ох, уж этот народ. Чего только не придумают! И зачем ты мне это рассказал? – чтобы я посмеялся?
– Нет, мой господин. В Киото верят, что Сын Дракона – полубог и он принесёт победу императору. Говорят, сама Аматэрасу приказала своему младшему брату Окунинуси оказать помощь Гендзи …
Сёгун резко помрачнел. Он понимал, что вера – великая вещь, особенно если ею правильно пользоваться.
– Я повелеваю тебе молчать! Если хоть один самурай в Исияме узнает о Сыне Дракона, я лично лишу тебя головы.
Шпион снова распластался на полу, заранее прощаясь с жизнью: уж если слухи наполнили столицу, то Исиямы они непременно достигнут.
* * *Тоётоми Хидэёси так и не выяснил: из чьего рта «потекло» – случилось то, чего он так опасался, в Исияме стали поговаривать о милости Аматэрасу к императору и о юном Сыне Дракона. Однажды утром сёгуну доложили о печальной вести: бакуфу покинули несколько самураев вместе со своими воинами, общим числом почти двести человек. Те же, в свою очередь поспешили в Сэгикахару, где незамедлительно принести клятву верности императору.
Тоётоми, умерив свой гнев и амбиции, понял: если он срочно не выступит в Нисиномию и оттуда не отправиться в Сэгикахару, дабы дать бой императорским войскам, ряды перебежчиков могут пополниться. Поэтому он, не раздумывая, отдал приказ: выступать! – причём незамедлительно.
По мере того, как трёхтысячное войско сёгуна приближалось к Нисиномии, падал моральных дух самураев, а как следствие, их вассалов и байсинов. Во время перехода из сёгунской ставки Исиямы в Нисиномию, которой суждено было стать новой столицей, военачальники, как средних, так и высших рангов, стали всё чаще замечать, что на привале воины собираются группами и с жаром что-то обсуждают. Соглядаи же доносили, что беспрерывно ведутся разговоры об императоре, его неоспоримом праве на трон Поднебесной, ведь сама богиня Солнца заступилась за своего потомка, ниспослав ему юношу, Сына Дракона.
Когда сёгун узнал об этом, то тотчас приказал применить самые решительные меры: выявить зачинщиков сих разговоров и безжалостно казнить. В итоге, исполняя приказ сёгуна, Главному военачальнику пришлось лишить жизни почти тридцать человек, из них несколько знатных самураев.