Змееныш - Андрей Дашков

Морт сбросил на землю тело матери и, переложив окровавленный кинжал в другую руку, выхватил из ножен меч. Для своего возраста он великолепно владел оружием и отличался исключительным хладнокровием, однако против Стервятника не продержался и минуты.

Люгером овладела сила, поднявшаяся из той бездны, где демоны томятся в ожидании освобождения, а ключом, отпирающим двери их темниц, становится безумие, проклятие или магия. Что-то нечеловеческое появилось в его облике, будто поселившаяся внутри земмурская нечисть стремилась вырваться наружу из слишком тесной клетки тела, и для Морта он стал воплощением неотвратимой потусторонней кары.

Меч Гха-Гулов двигался с неуловимой для глаза быстротой атакующей змеи. Два удара – и Стервятник узнал, как выглядит испорченная кровь его сына. Кровь лилась из распоротого живота и пронзенной груди. Обе раны причиняли мучительную боль, и обе были смертельными. Рубящим ударом Люгер раскроил Морту череп, и неистовая сила тут же оставила его, словно демоны приняли эту ужасную искупительную жертву.

Некоторое время Стервятник не испытывал ничего, кроме усталости и опустошенности. Он выпустил из руки меч, с трудом слез с лошади м опустился на колени. Он даже не почувствовал, насколько холодна и тверда земля. Потом его рвало желчью рядом с истекающей кровью Сегейлой и трупом Морта…

О наступившем дне он сохранил лишь обрывочные воспоминания. Немногое запомнилось ему отчетливо: плавное покачивание (глонги на руках несли его к летающему кораблю), извивающиеся коридоры, сгустившаяся пелена и Гелла Ганглети, которая выступила из этой пелены. Она показала ему два поднятых пальца и, улыбаясь, предупредила:

– Осталось две недели. Ее могут спасти только в Звездном Доме.

Люгер не верил мокши. В этих словах было всего лишь еще одно обещание, чреватое разбитыми надеждами, но разве Стервятник мог не поддаться искушению? Да и чем он рисковал теперь, кроме опостылевшей жизни? Во всяком случае, Харлес правильно истолковал его невыразительный жест.

Глава тридцать четвертая

К ЗАТЕРЯННОМУ ОСТРОВУ

Следующие два дня Люгер пребывал в тупой апатии. Он лежал в своей каюте, а Венга сидела на полу рядом с ним. Ее лицо вытянулось от истощения, обескровленные губы потрескались, костлявые руки бессильно покоились на коленях. Он понимал, чего стоила ей борьба за то, чтобы удержаться над пропастью безумия. Тем самым она, скорее всего, спасла и Стервятника, сопровождая и охраняя в долгие часы беспамятства его заблудший отчаявшийся дух. Она делала это не из любви к отцу и даже не ради сохранения собственной жизни; просто таково было ее предназначение. Несколько раз он пытался заговорить с ней, но не услышал ни слова в ответ.

К исходу вторых суток полета Люгер наконец нашел в себе силы продолжать борьбу. Сердце его опустело, дотла выжженное страданием; Стервятник был словно пепел на ветру. Если Сегейла умрет, какое значение будут иметь для него Звездный Дом, Ключ, весь никчемный род человеческий? И так легко было обрести желанный покой – там, за бортом корабля. Содрогания корпуса свидетельствовали о том, что снаружи бушует шторм…

В круглой полутемной каюте Харлеса Люгер застал штурмана и госпожу Ганглети. Похоже, мокши постепенно прибирал к рукам единственного живого слугу Стервятника… Посередине стола на развернутой морской карте стояла уже знакомая ему металлическая коробка, в которой хранился манускрипт Амируса. Судя по всему, Харлес тоже не избежал завораживающего влияния манускрипта, давно превратившегося в фетиш.

– Она жива? – спросил Стервятник и не узнал собственного хриплого голоса.

Ганглети повернула к нему безразличное лицо. Последовала пауза, словно мокши желал убедиться, что Люгер остался в здравом рассудке. Потом Гелла вышла из каюты и поманила его за собой.

Они долго петляли во внутренностях Корабля, пока не оказались в тупике. Люгер мог бы поклясться, что впервые видит это место. Овальное отверстие в стене было затянуто вуалью, которая то втягивалась, то выпучивалась через равные промежутки времени, чем неприятно напомнила Стервятнику гигантские легкие или сердце, все еще бьющееся во вскрытой груди.

Ганглети выставила перед собой руки и пальцами проткнула вуаль, а затем раздвинула ее зыбкие края. Из образовавшейся узкой дыры дохнуло холодом. Гелла с легкостью забралась в эту дыру, и Люгер последовал за нею с гораздо меньшим изяществом. Вуаль сразу же сомкнулась позади него – словно рана заросла, не оставив шрама, – но сквозь нее пробивался вездесущий багровый свет…

Они попали в ледяную пещеру, правда, лед был лилово-розовым, а стены и своды непрерывно и часто подрагивали, отчего отражения Стервятника и Ганглети, казалось, тряслись в диком танце. Кристаллы инея рассыпали пурпурные искры. Адское свечение просачивалось даже снизу, из-под скользкого пола.

Посреди пещеры лежала обнаженная Сегейла. Ее тело было опутано густой сетью, похожей на сплетение красных водорослей или, может быть, волос. Потом Люгер понял, что это, конечно, не волосы, а кровеносный кокон, по которыму текла человеческая кровь, смешанная с «кровью» Корабля… В Сегейле едва тлела жизнь. Ее дыхание было чрезвычайно замедленным, движения груди – почти незаметными для глаза.

– Сколько ей осталось? – Люгер с трудом произнес это, рассматривая лицо той, которую он терял снова, не успев найти. Оно было застывшим, словно гипсовая маска… Старая боль напомнила о себе, царапнув по сердцу заостренным ногтем.

– Мы сохраним ее для Звездного Дома, – улыбаясь, ответила Ганглети, и Люгер едва сдержался, чтобы не ударить эту куклу, находившуюся во власти злокозненного существа.

– Если она умрет, ты никогда не увидишь Дома.

– Аминь, – просто сказал мокши, который мог позволить себе иронию и знал о людях нечто такое, чего они сами не знали о себе. Но даже его древний разум был бессилен перед теми, кому в незапамятные времена принадлежал Ключ.

Лицо и фигура Харлеса заметно раздулись, а на коже появились лиловые пятна. Двигался он с видимым трудом, а речь его становилась все менее разборчивой. Он медленно умирал. Колдовство, отсрочившее смерть этого человека, теряло силу.

Люгер предвидел его скорый конец. Но если мокши мог указать путь к Звездному Дому, то спасение и возвращение людей явно не входило в его намерения. Тут Слот рассчитывал только на себя. И он принялся изучать карты, принадлежавшие Харлесу, на которые прежде обращал мало внимания.

Последнюю посадку Корабль совершил еще вблизи границы Круах-Ан-Сиура для пополнения команды глонгов. Люгер справедливо рассудил, что такой возможности больше не будет. На месте недавней гибели каравана он нашел достаточно мертвецов…