Моя жизнь - Мохандас Ганди

Идти нужно было по узкому и скользкому переулку. Никто не соблюдал тишины. Тучи мух и шум, который производили лавочники и паломники, были просто нестерпимы.

Все ждали, что здесь атмосфера будет располагать к размышлению и причастию, и тем сильнее поражало ее отсутствие. Приходилось создавать такую атмосферу в самом себе. Я видел монахинь, погруженных в размышления и не замечавших ничего вокруг. Но деятельность блюстителей храма едва ли заслуживала одобрения. На их обязанности лежало создать и поддерживать вокруг храма атмосферу чистоты, благодушия и спокойствия, физического и морального. Вместо этого я увидел базар, на котором пронырливые лавочники продавали сладости и модные безделушки.

Когда я вошел в храм, в нос ударил запах гниющих цветов. Пол был выстлан красивым мрамором. Но какие-то святоши, лишенные эстетического вкуса, выломали отдельные куски, а пустые места усыпали рупиями. Там теперь скоплялась грязь.

Я приблизился к Джинана вапи (Кладезь знания); я искал там бога, но не нашел его. Настроение поэтому у меня было не очень хорошее. Вокруг Джинана вапи также было грязно. Я не собирался давать дакшина и протянул только одну паю. Панда рассердился, швырнул монету, выругал меня и пригрозил:

— За такое оскорбление вы попадете прямо в ад.

Меня его слова не смутили.

— Махараджа, — сказал я, — что бы судьба ни уготовила мне, но особе вашего звания не приличествует говорить такие слова. Если хотите, возьмите эту паю, а то не получите и его.

— Ступайте вон, — ответил он, — я не нуждаюсь в вашей пае.

Последовал новый поток ругательств.

Я поднял паю и пошел своей дорогой, утешаясь мыслью о том, что брахман потерял паю, а я сберег ее. Но махараджа был не такой человек, чтобы упустить хотя бы паю. Он окликнул меня и сказал:

— Ладно, давайте сюда свою паю. Я не хочу уподобляться вам. Ведь если я не возьму паю, вам придется плохо. Я молча отдал монету и со вздохом удалился. С тех пор я еще дважды побывал в Каши Вишванатх, но уже после того как мне, к моему огорчению, присвоили титул махатмы; когда происшествия, подобные упомянутому, стали уже невозможны. Люди, жаждавшие обладать моим даршаном, не разрешали мне иметь даршан храма. Беды махатм известны только махатмам. А грязь и шум оставались прежними.

Если кто-нибудь усомнится в бесконечном милосердии бога, пусть взглянет на эти святые места. Сколько приходится терпеть богу йогов ханжества и безверия, которые прикрываются его именем? Уже давно бог провозгласил: что посеешь, то и пожнешь.

Закон кармы неумолим, и обойти его невозможно. Поэтому едва ли есть необходимость во вмешательстве бога. Он установил закон и как бы устранился.

После посещения храма я решил навестить м-с Безант, которая только что оправилась после болезни. Я послал ей свою визитную карточку. Она сразу же вышла. Намереваясь лишь засвидетельствовать ей свое почтение, я сказал:

— Знаю, что вы чувствуете себя не очень хорошо, и хочу лишь засвидетельствовать вам свое почтение. Очень благодарен, что вы были настолько добры, что приняли меня несмотря на плохое самочувствие. Не буду больше беспокоить вас. После этого я ушел.

XXI

Устраиваюсь в Бомбее

Гокхале очень хотелось, чтобы я обосновался в Бомбее, работал там в качестве адвоката и помогал ему в общественной деятельности. Общественная деятельность в то время означала работу в Конгрессе, а основной задачей организации, основанной при содействии Гокхале, было вести дела Конгресса.

Совет Гокхале пришелся мне по душе, но я не верил в свой успех на адвокатском поприще. Слишком памятны мне были прошлые неудачи, и я все еще как отраву не выносил лесть, к которой приходилось прибегать, чтобы получить практику.

Поэтому начать я решил в Раджкоте. Кевалрам Мавджи Даве, мой давний доброжелатель, уговоривший меня в свое время поехать в Англию, сразу предложил мне три дела. Два из них были апелляциями юридическому помощнику при политическом агенте в Катхиаваре, а третье — довольно серьезное дело — подлежало рассмотрению в Джамнагаре. Когда я сказал Кевалраму Даве, что не могу поручиться за успех дела, он воскликнул:

— Не думайте о том, выиграете вы или проиграете. Делайте, что в ваших силах, а я, разумеется, всегда помогу вам во всем.

Адвокатом противной стороны был ныне покойный Самарт. Я неплохо подготовился. Нельзя сказать, чтобы я очень хорошо знал индийское право. Просто Кевалрам Даве основательно меня проинструктировал. Еще до отъезда в Южную Африку я слышал от друзей, что Фирузшах Мехта прекрасно разбирается в теории судебных доказательств и в этом секрет его успеха. Я помнил об этом и во время путешествия по морю тщательно изучил индийские законы о судебных доказательствах и комментарии к ним. Кроме того, мне пригодился адвокатский опыт, приобретенный в Южной Африке.

Дело я выиграл, и это придало мне некоторую уверенность в себе. В отношении апелляционных жалоб я страха не испытывал, и эти два дела также завершились успешно. Все это вселило в меня надежду, что, может быть, и в Бомбее я не потерплю неудачу.

Но прежде чем изложить обстоятельства, окончательно побудившие меня переехать в Бомбей, расскажу об одном случае, свидетельствующем о легкомыслии и невежестве английских чиновников. Суд юридического помощника постоянно переезжал с места на место, а вакилы и их клиенты должны были повсюду следовать за ним. Каждый раз, когда вакилам надо было выезжать, они брали за услуги дороже, а поэтому клиенты, естественно, несли двойные расходы. Но эти неудобства мало беспокоили судью.

Апелляционная жалоба по одному из дел, которое я вел, должна была слушаться в Веравале, где свирепствовала чума. Помнится, в этом местечке с населением в пять тысяч пятьсот человек отмечалось по пятидесяти заболеваний в день. Местечко фактически опустело, и я поселился недалеко от города в покинутом дхармашала. Но где должны были искать себе пристанище клиенты? Если они были бедны, им оставалось только положиться на милость божию.

Приятель, который тоже вел дела в суде, телеграфировал мне, чтобы я подал заявление о переносе суда в другое место, мотивируя свою просьбу тем, что в Веравале чума.

— Вы боитесь? — спросил сахиб, когда я подавал заявление.

— Дело совсем не в этом, — ответил я. — Самто я, пожалуй, устроюсь, но что делать клиентам?

— Чума прочно обосновалась в Индии, — заявил сахиб. — Чего же бояться ее? А климат в Веравале хороший. (Сахиб жил далеко от города в роскошной палатке, раскинутой на морском берегу.) Люди, разумеется, должны научиться жить на открытом воздухе.