Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок) - Жюль Верн

— Только я вот что прибавлю, Нед: надо выждать действительно благоприятный момент. Если побег не удастся сразу, так не удастся совсем. Капитан Немо никогда нам этого не простит.

— Все это справедливо, — отвечал канадец, — только ведь осторожность надо все равно соблюдать, как теперь, так и через два года. Значит, при первом удобном случае надо бежать.

— Хорошо. А что вы подразумеваете под удобным случаем, Нед?

— А вот будет темная ночь, да «Наутилус» подойдет поближе к какому-нибудь европейскому берегу.

— Так вы думаете пуститься вплавь?

— Да, если только мы будем близко от берега и если «Наутилус» будет на поверхности моря.

— А если мы будем далеко от берега и «Наутилус» будет держаться под водой?

— Ну так я попробую стащить шлюпку. Я знаю, как ею управлять. Мы проберемся внутрь, отвинтим затворы и благополучно выплывем на поверхность.

— Отлично, Нед! Подстерегайте такой случай, только помните, что при неудаче нам придется плохо.

— Я этого не забуду, профессор.

— Теперь, Нед, хотите я вам скажу, что я думаю насчет вашего плана?

— Скажите, профессор.

— Я думаю, что такого удобного случая не представится.

— Почему?

— А потому, что капитан Немо очень хорошо понимает, что мы желаем на волю, и у европейских берегов будет нас стеречь.

— Я, с позволения их чести, тоже так думаю, — сказал Консейль.

— Увидим, увидим! — сказал Нед Ленд.

— А теперь, Нед, мы больше об этом говорить не будем, — сказал я. — Когда будете готовы, вы нас предупредите, и мы за вами последуем. Я полагаюсь на вас.

Этим разговор и окончился.

К великому огорчению канадца, я, кажется, был прав. Капитан Немо держался почти все время под водой и близко к берегу не подходил. «Наутилус» или немного всплывал на поверхность, или погружался очень глубоко, между Греческим архипелагом и Малой Азией; мы, опускаясь на две тысячи метров, не достигали дна.

Я так и не увидел остров Карпатос, один из группы островов Южные Спорады. В утешение капитан Немо, указав пальцем на какую-то точку на карте, продекламировал мне стих Виргилия:

Est in Carpathio Neptuni gurgite vatesCoeruleus Proteus…[10]

А мне очень хотелось посмотреть на этот легендарный остров — местопребывание Протея, старого пастуха Нептуновых стад. Теперь остров называется Скарпанто, он лежит между Родосом и Критом. К сожалению, я видел сквозь иллюминаторы «Наутилуса» только его гранитное основание!

На следующий день, 14 февраля, я хотел посвятить несколько часов изучению рыб архипелага, но по неизвестной мне причине иллюминаторы были герметически закрыты. Я определил, что «Наутилус» направляется к старинному острову Крит.

В то время как я отплывал на «Аврааме Линкольне», я слышал, что этот остров восстал против турецкого деспотизма. Но что было дальше, продолжалось восстание или окончилось, я не знал. Несколько раз я хотел спросить об этом у капитана Немо, но откуда же знать ему подобные вещи? Капитан Немо давно разорвал все связи с землей.

Как-то вечером я встретился с капитаном в салоне. Он казался мрачным и озабоченным. Приказав открыть иллюминаторы, капитан ходил между ними и пристально вглядывался в водную массу.

«Что это он так вглядывается? — думал я. — Хотел бы я знать!»

Я не стал гадать и в свое удовольствие принялся наблюдать за рыбами, проносившимися мимо.

Я заметил бычков-афизов, упоминаемых Аристотелем и известных в просторечии под названием морских вьюнов, которые преимущественно встречаются в соленых водах близ дельты Нила. Среди них были пагры, или серебристые караси. Египтяне причисляли этих фосфоресцирующих рыб к священным животным, появление их в водах Нила предвещало разлив реки и хороший урожай. Я видел хейлин длиной тридцать сантиметров. Это костистые рыбы с прозрачной чешуей синеватого цвета с красными пятнами, они большие любители морских водорослей и потому сами чрезвычайно вкусны; их очень ценили гурманы Древнего Рима: внутренности рыб, смешанные с молоками мурены, мозгом павлинов и языками фламинго, составляли то «божественное» блюдо, которым так восхищался Вителлий.

Еще один обитатель этих морей привлек мое внимание и воскресил в памяти легенды о древних временах. Это была рыба-прилипала, которая путешествует, прилепляясь к брюху акулы. По преданиям, эта рыбка, уцепясь за подводную часть корабля, могла его остановить. Одна из них остановила таким образом барку Антония и помогла Августу победить врага в битве при Акциуме.

От чего только не зависят судьбы народов!

Я видел также великолепных антиасов, священную рыбу греков, которые приписывали ей способность изгонять морских чудовищ из тех вод, где они появлялись. Их название означает цветок, и они оправдывают его, переливаясь всеми цветами красной гаммы, от бледно-розового до темно-малинового.

Я не мог оторвать глаз от этих морских чудес!

Вдруг в воде показался человек, водолаз с кожаной сумкой у пояса. Сначала я подумал, что это мертвое тело. Но нет, это был живой человек. Он плыл, рассекая воду сильными взмахами рук, выплывал на поверхность передохнуть и снова погружался.

— Человек! — вскрикнул я. — Капитан! Вы видите — человек тонет! Надо его спасти, капитан! Во что бы то ни стало надо его спасти!

Капитан бросился к иллюминатору.

Человек поравнялся с нами и, прижав лицо к стеклу, смотрел на нас. К величайшему моему изумлению, капитан Немо сделал ему какой-то условный знак. Водолаз ответил ему кивком головы, тотчас же всплыл на поверхность и больше не показывался.

— Не беспокойтесь, профессор, — сказал мне капитан. — Это Николай с мыса Матанан, по прозвищу Рыба. Он известен здесь на всех островах. Отличный пловец! Смел удивительно! Вода — его стихия. Он больше живет в воде, чем на земле, беспрестанно переплывает с одного острова на другой, и так до самого Крита.

— Вы его знаете, капитан?

— Немного знаю, Аронакс.

Сказав это, капитан Немо подошел к шкафу, стоящему около левого иллюминатора. Рядом со шкафом находился сундук, окованный железом, на крышке блестела медная пластинка с гравированным вензелем «Наутилуса» и его девизом «Mobilis in mobilie».

Капитан, не обращая внимания на мое присутствие, открыл шкаф, наполненный слитками. Золотыми слитками! Откуда у него столько драгоценного металла? Что он с ним делает, на что тратит?

Я молча наблюдал за его действиями.

Капитан Немо вынимал из шкафа слиток за слитком и аккуратно укладывал их в сундук. По моим расчетам, здесь было более тысячи килограммов золота, то есть около пяти миллионов франков.