Фейерверк волшебства - Владимир Долохов

Энергетический оргазм от Марковских зикров был настолько сильным, что спать не хотелось. Даша и шестеро лесных жителей сидели у костра, делясь впечатлениями. Выяснилось, что Вовка с Дашей во время зикров испытали очень похожие ощущения. Когда они стали описывать их, то эти ощущения накатили с новой силой.

Стоило им сконцентрироваться на копчике, и там разлилось приятное тепло, сопровождающееся легким покалыванием, а по позвоночнику устремился вверх упругий поток энергии (не иначе как Кундалиния Горыновна очухалась от молодецкого сна). По спине, задней стороне шеи и затылку побежали мурашки, а макушка куда-то исчезла, словно ее сорвало восходящим потоком энергии, как паром подбрасывает крышку кипящего чайника. Наверное, Соха-с-рарой открылась.

Так же легко вызывался нисходящий поток, который накрывал теплыми волнами все тело, от макушки до пяток. Но самый кайф был, когда запускались оба потока — сверху и снизу, и в районе сердца они встречались. От этого гудение усиливалось, а в груди сильнее разгорался Огонь. Тараканова и Дашу охватило пьянящее чувство экстаза, безудержного и искрящегося.

Самым удивительным оказалось то, что перманентным экстазом можно было управлять, полностью его контролировать. Одного только намерения было достаточно, чтобы вызвать новый прилив утонченного восторга, раздуть Внутренний Огонь, или ослабить его, погрузить вглубь себя.

Как дети, поглощенные новой интересной игрушкой, Вовка с Дашей наслаждались игрой с фантастическими состояниями, игрой, о которой раньше могли только мечтать. Они то пробуждали вновь пламя внутреннего костра, то приглушали его. В принципе, раньше Вовка испытывал подобные этим состояния (особенно после семинара Болеслава), хотя и не такой интенсивности. Но самостоятельно, без чьей-либо поддержки, вызвать их в полной мере не мог. А уж о том, чтобы играть ими, и речи не было. И вдруг получилось, безо всяких усилий! Тараканов подумал: «Насколько же крут Марк, если он живет в таком чуде постоянно?!»

Утром, едва проснувшись, Вовка снова окунулся в безбрежный океан экстаза, который плескался внутри сердца. Могучие невидимые волны этого океана то и дело окатывали тело с головы до ног, вызывая восхищение и трепет от того, как устроен мир.

То неуловимое, к чему Вовка притронулся во время ночных зикров, оставило неизгладимый след в его душе. Зикры Марка подарили ему одни из самых сильных переживаний в жизни. Вроде бы ничего особенного шейх не делал, но у Вовки появились невероятные ощущения в теле, к которым многие люди идут всю жизнь. Теперь он мог без особых усилий, простой командой разжигать Огонь невиданной силы!!!

Чувствовалось, что Марк сам обалдел и от публики, и от происходящего во время зикров. Незадолго до окончания слета танцующие волшебники пригласили его и Нарайяна в лесную баню. Сидя на бревнышке и потягивая пивко, которое он очень любит, шейх бил себя кулаком в грудь и восклицал, что хочет жить только в России.

Незадолго до окончания слета волшебники узнали, что в последние две ночи Марковских зикров не будет. Тараканов немедля предложил сделать зикры самим, небольшой командой.

Ближе к полуночи десять человек, длиннорукавных и закрытоштанных, густо измазанных репеллентами, образовали круг на поляне рядом с озером. Вовка, блестя бездонными глазами, начал священнодействие: несколько раз пропел мужскую, а затем женскую партии, показал немудреные движения. Ночные звуки: стрекоты, шуршания, потрескивания добавляли мистический антураж в кружение тел.

Дашино тело начало сильно разогреваться. Девушке чудилось, что оно приобрело размеры, сопоставимые с размерами поляны. Жар наполнил изнутри каждый миллиметр ее плоти и рвался наружу. Она почувствовала, что из руки стоящего справа индейца в ее ладонь перетекает невообразимое тепло, казалось, что ладони расплавились и слились воедино.

Даше захотелось проверить, так ли это — и она попыталась расцепить руки. К ее удивлению, индеец сделал то же самое, словно прочитав ее мысли. Они на секунду разжали пальцы — и тут же снова их соединили. Даша вдруг ощутила, как Диму кусает комар в неприкрытое плечо. Она двинула своим плечом, сгоняя носатую «птицу», и догадалась, что индеец тоже чувствует все ее тело.

Через индейца — она «увидела» стоящую далее Катю, наполненную голубоватым свечением, пылающего красным майора, необыкновенно гармонично сияющую Юльку, всех остальных — и к каждому словно прикоснулась всем сердцем. Даша воспринимала круг в виде изумрудно-горящего кольца, звенья которого располагались на уровне груди.

Тараканов дирижировал громкостью зикра. Когда все перешли на шепот, он почувствовал, что едва слышное пение и медленные, почти незаметные движения открывают принципиально другой уровень энергетики, тончайшей, но полной силы и необычайной глубины.

Вовка прислушался и понял, что всюду слышен шепот: в круге, за кругом, даже внутри Тараканова кто-то шептал. Это был шепот Бездны, исходящий из самых недр Вселенной и из глубин его существа. Шепот, почти неслышный в суетной гонке по стадиону ПКМ.

В какой-то момент Вовка осознал, что он сам, кольцо танцоров и пространство вокруг стало местом рождения гигантской космической Вселенной. Это громадное Нечто, вечное и бесконечное, необыкновенно родное и близкое, дышало Вовкой и через Вовку, он был им, и оно было им.

Оно, то мерно и плавно дышало в ритме зикра; то распускалось подобно божественному цветку, сотканному из легчайшей, едва осязаемой субстанции, мягко и нежно лаская все вокруг; то сокращалось, втягивая с величайшей любовью в свою воронку, шепчущее и зовущее. Тараканов раз за разом выныривал из самых недр Пустоты, являясь воротами жизни, и погружался в них опять.

С каждым вдохом-выдохом этого океанического лона он рождался и одновременно рождал мириады миров и существ. Казалось — все, что есть, было и будет, протекало в этот миг через него. Переживание было и ослепляюще новым, и удивительно знакомым — Вовка всегда знал это вместилище. Благоговение, трепет и восторг перед ним смешивались с недоумением: как я мог забыть о нем?!

Внезапно Даша услышала чей-то высокий голос, звонкий и распространившийся чуть ли не на километр вокруг. И до крайности удивилась, поняв, что это ее собственный голос, что это ее абсолютно расслабленное горло издавало такие чистые и глубокие звуки. Из общего хора вычленились голоса остальных танцующих — и это многоголосье было сродни церковному хоралу. Даша, как зачарованная, слушала сильное слаженное пение.

Ее вынесло за пределы телесных ощущений, Даша увидела себя танцующую со стороны. Девушку охватило состояние такого умиротворения и любви, что она старалась рассеяться по округе, накрыть собой весь мир, чтобы каждый мог получить покой и уверенность. Это было очень сильное переживание, и раньше Даша испытывала подобное только несколько раз в жизни, спонтанно, неуправляемо. Зикр дал ей возможность осознанно входить в измененное состояние сознания.

Во время второго зикра, с тончайшими вибрациями, из зарослей появилось десятка два молодых буренок, окруживших танцоров кольцом. Зикроманки подходили все ближе и остановились рядом с кругом, переминаясь с ноги на ногу, исполняя коровий зикр. Одна из телочек, самая сенситивная, встала в нескольких сантиметрах за спиной Вовки и шумно, оргазмически засопела, ритмично вздыхая.

Единение было полным. Суфийки постояли в послезикровой тишине, наслаждаясь потоками праны, и, исполнившись торжественности момента, уронили в травку несколько лепешек, смачно шлепнувшихся под звуки шелестящего ветерка. Потом стали «обниматься» — тереться головами. В этот момент оставшийся не у дел бычок оттер их рогами в сторону — мол, нечего тут зомбироваться. Волшебники поощрили рвение коров к духовным ценностям долгим троекратным мычанием.

Когда начался следующий зикр, Даша никак не могла оторвать взгляд от своих ступней, ибо отчетливо ощущала, что стоит примерно в полуметре над землей — и постоянно приподнимается еще выше. Тогда как глазами она видела, что твердо впечатана в сыроватую от ранней росы густую траву. Чтобы не загружать голову неразрешимой дилеммой, Даша закрыла глаза и отдалась танцу. Она радостно ощущала, что тело плавно движется, поднимает руки, вращается и касается других тел отточенно и гармонично.

Одновременно с этим через позвоночник вдруг пролёг огненный столб, бесконечно продолжающийся вверх и вниз, под землю. Даша оказалась словно нанизанной на широкий золотой поток. Спина выгнулась немилосердно, казалось, что сейчас она просто переломится надвое — таким глубоким был прогиб назад. Но как будто отпустили тетиву — позвоночник мгновенно распрямился, а сердце словно разорвалось: раскрылось так резко, что девушка потеряла дыхание.