Сулейман Великолепный. Величайший султан Османской империи. 1520-1566 - Гарольд Лэмб

Казалось, Барбаросса не слышал слов, что военная кампания завершилась и ему накануне наступления сезона судоходства пора бы подумать о возвращении домой. Тулон, находящийся по соседству с родиной императора – Испанией и родным городом Дориа – Генуей, был для него очень удобным местом. Отсюда он мог совершать боевые операции за счет французского короля. Генерал-губернатор жаловался, что Барбаросса «расслабляется, опустошая французскую казну».

Если французы и не были настроены продолжать войну на море, ради которой вызвали Барбароссу, то бейлербей не разделял их настроений. С какой стати его экипажи не должны совершать рейды в Испанию, если многие из них были изгнаны из этой страны по приказу Карла? А разве он, адмирал флота Великого турка, союзника Франциска, должен организовать блокаду побережья европейской империи и захватывать ее торговые корабли?

Блокировав судоходство в Западном Средиземноморье для всех кораблей, кроме своих собственных, Барбаросса отремонтировал их в местных доках за счет французов. С уютной террасы дома генерал-губернатора он смотрел в голубую даль Средиземного моря с приятным ощущением уверенности, что его Алжир сейчас в полной безопасности.

У французов не было предлога избавиться от Барбароссы. Сулейман же, очевидно, не собирался его отзывать.

В возрасте старше семидесяти лет Барбаросса, возможно, уже утратил неукротимую энергию прошлых дней, когда проживал в Африке. Однако его присутствие мешало секретным переговорам того времени – Франциск вел переговоры с Дориа и замышлял новое соглашение с Карлом, мир в Крепи.

Когда мир был заключен, Барбаросса покинул Тулон. При этом он добился освобождения своего помощника Драгута, плененного Дориа, а также четырехсот других мусульманских пленников. Получил жалованье и продовольствие для всех членов своих экипажей на весь период до возвращения в бухту Золотой Рог и личный подарок от Франциска для себя в виде роскошной одежды и драгоценностей.

Возвращаясь домой, Барбаросса наводил ужас на население тех участков побережья империи, которые посещал. Минуя Геную с развевавшимися вымпелами, он опустошил остров Эльбу и Тосканское побережье, совершил набег на остров Джильо, разграбил порт Эрколь! Пощадив папские земли, он повел флот в Неаполитанский залив, разорив ряд островов, причалил в Паццуоли и совершил марш-бросок к воротам Неаполя. У Мессинского пролива разграбил население Липарских островов.

К дворцовому мысу в Золотом Роге Барбаросса привел с собой немало иностранных кораблей, привез сундуки с золотом и множество пленников.

Говорят, Сулейман спустился из беседки в саду на пристань, чтобы приветствовать старого моряка. Их разговор после доклада Барбароссы о его пребывании в гостях у французского короля, к сожалению, никто не зафиксировал.

Но больше Барбаросса не выходил в море. Через два года он умер. Сулейман построил для него гробницу по своему вкусу – незамысловатую по форме и небольшую по размеру, из прочного серого гранита. Гробница находится у самого моря на виду у проходящих кораблей. Многие десятки лет ни один корабль не отчаливал от причала у дворцового мыса без салюта гробнице Барбароссы.

На гробнице высечены арабские слова: «Маат раис аль бахр», что означает: «Покойный – бейлербей моря».

Барбаросса оставил своему повелителю целый выводок неплохих мореплавателей. Они продолжили дело, которое он начал с утверждения превосходства турецкого флота в Средиземном море.

Хитрый Синан, хотя и его возраст уже брал свое, занял пост капутан-паши. Правда, большую часть времени он проводил на верфях. Салих Раис, тучный араб с Нила, исчез из виду, зато заметную роль стал играть усердный хорват из школы – Пьяли. Он пользовался симпатиями и доверием Сулеймана.

Торгут, которого испанцы называли Драгутом, обладал способностью Барбароссы держать удар и совершать невозможное. Как ни странно, он был единственным турком по происхождению среди помощников Барбароссы, сыном крестьянина из Анатолии. Драгут всегда рвался в море. На деньги, заработанные в поединках борцов, он купил маленький галиот и привлек внимание Барбароссы своим лоцманским мастерством.

Великодушный и дерзкий, Драгут чувствовал себя лучше всего, когда командовал единолично. Своевольный и упрямый, он не терпел приказов от других. Барбаросса старался не отдавать под его командование чересчур много кораблей. Драгут был захвачен в плен Джиованетто Дориа – племянником знаменитого адмирала – на песчаном берегу в Сардинии, куда турок выгружал трофеи для распределения между соратниками.

Когда Драгута приковали к веслу итальянской галеры, его узнал рыцарь Мальты де ла Валетта, который когда-то был таким же гребцом-пленником, но на мусульманском корабле.

– Господин Драгут! – воскликнул рыцарь. – До чего же печальны превратности войны!

Драгут тоже помнил рыцаря гребцом.

– Увы, превратности удачи, – поправил он де ла Валетту бодрым тоном.

Барбаросса не успокоился, пока не выкупил своего дерзкого помощника у Дориа, заплатив три тысячи золотых монет, цену довольно высокую. Однако впоследствии у Дориа были серьезные основания сожалеть об этой сделке, потому что Драгут явился в Средиземноморье как призрак покойного бейлербея моря.

Изучив в плену практику европейского мореплавания, он выжал максимум на грабеже европейских торговых судов. Однажды Драгут захватил корабль, шедший курсом на Мальту, с семьюдесятью тысячами дукатов на борту. На глазах у вице-короля Сицилии разграбил его остров. Даже свои промахи Драгут умел обращать в преимущества.

Драгут крейсировал в прибрежных водах Генуи, когда сын обозленного вице-короля Сицилии Гарсиа де Толедо захватил в Африке облюбованную турком крепость Махдию. Это возмутило Сулеймана, который к тому времени окончательно замирился с европейцами. Он бурно протестовал против захвата мусульманского порта императорским десантом.

В ответ Карл заявил, что это вовсе не акт войны, а борьба с пиратством. Сулейман возразил, что командиры его кораблей не больше разбойники, чем капитаны европейских судов. Султан возместил Драгуту потерю крепости эскадрой из двадцати галер, укомплектованных экипажами.

Драгут сразу же умудрился попасть в западню со своей пополнившейся эскадрой, устроенной не кем другим, как адмиралом Андреа Дориа. Опять же это случилось из-за беспечности турка. Выдворенный из Махдии, он обосновался на плодородном и болотистом острове Йерба – мирном островке праздных обитателей. Там захватил замок, построенный Дориа еще в то время, когда адмирал укрывал свой флот в мелководной бухте острова. Команды Драгута промасливали кили своих галер, когда у узкого входа в бухту появилась небольшая эскадра еще здравствовавшего Дориа.