![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Запретили все цари всем царевичам…»
Запретили все цари всем царевичамСтрого-настрогоходить по Гуревичам,К Рабиновичам не сметь, то же — к Шифманам, —Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.
В основном же речь идет за Гуревичей —Царский род ну так и прет к ихней девичьей:Там три дочки, три сестры, три красавицы —За царевичей цари опасаются.
И Гуревичи всю жизнь озабочены —Хоть живьем в гроба ложись из-за доченек!Не устали бы про них песню петь бы мы,Но назвали всех троих дочек ведьмами.
И сожгли всех трех — цари — их умеючи, —И рыдали до зари все царевичи,Не успел растаять дым от костров еще,А царевичи пошли к Рабиновичам.
Там три дочки, три сестры, три красавицы —И опять, опять цари опасаются.Ну а Шифманы смекнули — и ЖмеринкуВмиг покинули, — махнули в Америку.
<1967 или 1968>ЛЕКЦИЯ: СОСТОЯНИЕ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ
Не отдавайте в физики детей,Из них уже не вырастут Эйнштейны,Сейчас сплошные кризисы идей —Все физики на редкость безыдейны.
У математиков еще какой-то сдвиг,Но он у вас не вызовет улыбок,Ведь сдвиг намечен по теорье игр,А также и по линии ошибок.
<Математики все голову ломают, как замять грехи,Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,А биологи искусственно мечтают про живой белок,А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>
Мы, граждане, привыкли с давних пор,Что каждая идея — есть идея,А кто-то там с фамилией Нильс БорСказал, что чем безумней — тем вернее…
Нет, Бор, ты от ответа не уйдешь!Не стыдно ли ученым называться?Куда же ты толкаешь молодежьПри помощи таких ассоциаций?!
<Математики все голову ломают, как замять грехи,Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,А биологи искусственно мечтают про живой белок,А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>
Мы все в себе наследственность несем,Но ведь обидно, до каких же пор так?Так много наших ген и хромосом<Испорчено в пробирках и ретортах!>
Биологи — у них переполох,Их итальянцы малость обскакали:Пока <они> у нас растят белок —Уж те зародыш пестуют в стакане.
<Математики все голову ломают, как замять грехи,Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,А биологи искусственно мечтают про живой белок,А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>
<1967>«Реже, меньше ноют раны…»
Реже, меньше ноют раны:Четверть века — срок большой, —Но в виски, как в барабаны,Бьется память, рвется в бой…
Москвичи писали письма,Что Москвы врагу не взять.Наконец разобрались мы,Что назад уже нельзя.
Нашу почту почтальоныДоставляли через час, —Слишком быстро — лучше б годыЭти письма шли от нас!
Мы, как женщин, боя ждали,Врывшись в землю и снега, —И виновных не искали,Кроме общего врага.
И не находили места —Ну скорее, хоть в штыки! —Отступавшие от БрестаИ сибирские полки.
Ждали часа, ждали мигаНаступленья столько дней! —Чтоб потом писали в книгах:«Беспримерно, по своей…»
По своей громадной вере,По желанью отомстить,По таким своим потерям,Что ни вспомнить, ни забыть.
Кто остался с похоронной —Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»Долго будут по вагонам —Кто без ног, а кто без рук.
Чем и как, с каких позицийОправдаешь тот поход —Почему мы от границыШли назад, а не вперед?
Может быть, считать маневром(Был в истории такой), —Только лучше б в сорок первомНам не драться под Москвой!
…Помогите, хоть немного,Оторвите от жены!Дай вам бог поверить в бога —Если это бог войны!
<До 1968>«Хоть нас в наш век ничем не удивить…»
Хоть нас в наш век ничем не удивить,Но к этому мы были не готовы, —Дельфины научились говорить!И первой фразой было: «Люди, что вы!»
Ученые схватились за главы,Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»И снова то же: «Люди, что же вы!»И дальше: «Люди, что же вы творите!
Вам скоро не пожать своих плодов.Ну, мы найдем какое избавленье… —Но ведь у вас есть зуб на муравьев,И комары у вас на подозренье…»
Сам Лилли в воду спрятал все концы,Но в прессе — крик про мрачные карти<ны>,Что есть среди дельфинов мудрецы,А есть среди дельфинов хунвейбины.
Вчера я выпил небольшой графинИ, видит бог, на миг свой пост покинул.И вот один отъявленный дельфинВскричал: «Долой общение!» — и сгинул.
Когда ж другой дельфин догнал тогоИ убеждал отречься от крамолы —Он ренегатом обозвал егоИ в довершение крикнул: «Бык комолый!»
<1968>«На острове необитаемом…»
На острове необитаемомТропинки все оттаяли,Идешь — кругом проталины,И нету дикарей.
Пришел корвет трехпалубный,Потрепанный и жалобный.Команда закричала б: «МыОстались поскорей!»
Тут началась истерика:«Да что вам здесь — Америка?»Корвет вблизи от берегаНа рифы налетел.И попугая спящего,Ужасно говорящего,Усталого, ледащегоТряхнуло между дел.
Сказали — не поверил бы:Погибли кости с черепом,А попугай под берегомНашел чудной вигвам.Но он там, тем не менее,Собрал все населениеИ начал обучениеУжаснейшим словам.
Писать учились углями,Всегда — словами грубыми,И вскорости над джунглямиРаздался жуткий вой.Слова все были зычные,Сугубо неприличные,А попугай обычно им:«А ну-ка, все за мной!»
<1968>«Все было не так, как хотелось вначале…»
Все было не так, как хотелось вначале,Хоть было все как у людей,Но вот почему-то подолгу молчали,И песни для них по-другому звучали,Но, может, не надо, им так тяжелей…И нужно чуть-чуть веселей.Ну пожалуйста!
Нам так хорошо, но куда интересней,Когда все не так хорошо,И люди придумали грустные песни,Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней,И любят, и хвалят их — песни с душой:«Пожалуйста, спойте еще!Ну пожалуйста!»
Со Средневековья подобных идиллийНе видел никто из людей:Они друг без друга в кино не ходили,Они друг у друга часы подводили —Хитрили, чтоб встретиться им поскорей.Не верите? Что? Для детей?Ну пожалуйста!
<1968>«Где-то там на озере…»
Где-то там на озереНа новеньком бульдозереВесь в комбинезоне и в пыли —Вкалывал он дó зари,Считал, что черви — козыри,Из грунта выколачивал рубли.
Родственники, братья ли —Артельщики, старатели, —Общие задачи, харч и цель.Кстати ли, некстати ли —Но план и показателиНе каждому идут, а на артель.
Говорили старожилы,Что кругом такие жилы! —Нападешь на крупный куст,Хватит и на зубы, и на бюст.
Как-то перед зорькою,Когда все пили горькую,В головы ударили пары, —Ведомый пьяной мордою,Бульдозер ткнулся в твердуюГлыбу весом в тонны полторы.
Как увидел яму-то —Так и ахнул прямо там, —Втихаря хотел — да не с руки:Вот уж вспомнил маму-то!..Кликнул всех — вот сраму-то! —Сразу замелькали кулаки.
Как вступили в спор чины —Все дела испорчены:«Ты, юнец, — Фернандо де Кортец!»Через час все скорчены,Челюсти попорчены,Бюсты переломаны вконец.
1968«У Доски, где почетные граждане…»
