Коварные сентеги - Юрий Иванович

– Эй, так это же мои молодцы! – воскликнула она. – Я ведь их собиралась покупать! – Девушку она вначале не узнала, уставившись на нее, словно та была голая и только с одним помпоном на голове. – О! Дорогуша! Продай эту пару рабов! Не прогадаешь!

– Не продаются, самой нужны! – с королевским высокомерием бросила новенькая конклатерра, даже не приостанавливаясь.

Но скандальная особь, семеня, пристроилась сбоку, оглядываясь по сторонам, ища поддержки у окружающих и начиная скандально повышать голос:

– Что же это творится? А? Сату-Лгав мне этих молодцев обещал! Я первая была на покупку. Как он посмел меня унизить отказом?!. И продал какой -то!..

Продолжая идти, Риона с пафосом, не менее громким голосом воскликнула:

– Сату-Лгав честнейший гражданин империи! Он всегда держит свое слово! Он воистину благороден, поэтому не продает своих рабов! Этим делом занимаюсь я! – с последним словом она резко замерла на месте, уставившись на Салажу. – Ты все поняла?

И тут же тронулась дальше. Растерянная торговка пару раз шумно выдохнула, посмотрела на окружающих, кое-кто из которых откровенно над ней посмеивался, и уже собралась идти дальше. Она явно не могла уловить своего самого главного просчета в данной ситуации. Но тут увидела прошедшую поодаль Лейч-Еру. Сразу все вспомнила и обо всем догадалась. И возмущенно закричала:

– А-а-а! Так это он меня на эту пигалицу променял?! Только вчера где-то в каменоломнях купил, а сегодня уже конклатеррой стала?! Да ты, овца драная, скоро издохнешь от голода вместе со своим хозяином! Я тебе такое устрою, что все вместе на коленях ко мне приползете просить прощения. Всех подговорю, чтобы вам втридорога продавали даже сухари погнившие! Вы еще меня попомните!..

Северяне уже отошли довольно далеко, а крики все еще доносились.

– Да она страшнее всемирной войны! – помотал головой Кремон, а его напарник предложил:

– Может, мне совершить подвиг? Вернуться и пришибить эту несносную скандалистку? – Но, заметив косой взгляд Невменяемого, тут же сказал: – Ладно, ладно…. А то ты еще завидовать станешь моей славе.

Когда рабы повернули на свою улицу, их легко обогнала на своих длинных ногах сестра хозяина. Открыла им ворота, пропустила во двор, потом в дом и ворвалась вслед за ними вся взбешенная, чуть ли не в истерике.

– Ты бы только слышал! – закричала она вышедшему к ним навстречу брату. – Ты бы только видел, как она торговалась!

Понимая, что никакая шутка его уже не спасет от плохого настроения, Сату-Лгав поник клювом и все-таки промямлил:

– Неужели так удачно продала шавасун?

– Пока он еще при мне! – опередив сентегу, сказала конклатерра. – Бумагу и карандаши сюда! – скомандовала она вошедшей в холл девчушке, которая была старшей дочерью одной из семейных пар. – Быстро!

Девчушку постепенно готовили на роль конклатерры, но пока она не имела к этому делу ни желания, ни талантов. Но вот бегала на удивление быстро. Не успела еще Лейч-Ера разогнать реку своих жалоб, как каждого из присутствующих усадили за стол, дали карандаши и заставили писать. Риона первым делом продиктовала в графу «Имеем» редкое оружие и ту кучку мелочи, что шла в довесок. Потом предложила поставить цену продажи в золоте, которую следует. А дальше стала перечислять товар, который все заносили в графу «Получили». В конце предложила добавить в последнюю графу наличные деньги, которые Маманя доставит вечером, после торговли. Плюс те деньги, которые привезет на днях из поместья. Плюс вырученные за продажу товара в течение нескольких дней. Только после этого артефакт Древних будет передан в ее руки навсегда. А может, и сам хозяин прибудет за таким желанным оружием.

– А теперь быстренько суммируем средства в графе «Получили»! – (Девчушка тоже корпела над подсчетами вместе со всеми.) – Сложили? М-да… долго… Так, молодцы! Теперь переводим полученную сумму мелких денег в золотые монеты Центра, пусть даже по самому выгодному для золота курсу. Перевели? И кто мне теперь назовет нашу полученную выгоду? Прошу, тэш!

Сентег уже третий раз подряд пробегал взглядом по столбикам цифр и выглядел по меньшей мере ошарашенным. И клюв у него перекосило, и перья хвоста дрожали, и сглатывал он часто, выдавая тем самым немалое волнение. Затем все-таки вынужден был признать:

– Если мы нигде не ошиблись, то получается двойная выгода.

То есть выходило, что для оплаты приобретаемых на полгода товаров, продуктов, услуг, животных, их кормежку и повозок (а ведь следовало прибавить к этому огромное количество наличных мелких денег и серебра, которое прибудет сегодня и на днях!), пришлось бы продать сразу два шавасуна! И то сделать это очень удачно и по хорошей цене. Следовало учитывать, что объем закупки продуктов был явно завышенным, что позволит либо легко увеличить количество проживающих в доме, либо постепенно накопить солидные запасы в подвалах на два этажа и на чердаке.

Риона встала в середине большого холла, уперев кулачки в бока, и выдала:

– Мало того! Теперь я свободна для иных, более великих дел и свершений! Отныне мне нет необходимости ходить каждый день на торг и покупать там пять крынок молока! Это я так, образно… Дом обеспечен, голод и нищая старость никому больше не грозят. А мои таланты пойдут на попытки избавиться от иных, накопленных за долгие годы… трофеев! – Она замолчала и обвела всех удивленным взглядом. – Все. Я закончила. Почему меня никто не хвалит и не угощает сладкими конфетами?

– Будут тебе конфеты, будут тебе и пирожные, – пообещал Сату-Лгав, задумчиво косясь на сестру, которая уже в который раз склонилась над своим листком. – Я вот одного не могу понять: почему никто из нас не догадался раньше такое решение вопросов конклатеррам посоветовать? Ведь это же так просто: не надо никому лишний раз тащиться на рынок. Да и продавец готов отдать будущий, но запланированный товар за полцены… Ведь поставки по примерно такой системе существуют издавна и ведутся в армию и разные государственные структуры… Правда, там деньги за товар выплачивают из казны потом, не всегда охотно, а то и с большими задержками… Наверное, это больше всего и пугает производителей.

Кремон тоже решил пофилософствовать:

– Есть такая пословица: «Скупой и нерешительный платит дважды». И ей в противовес звучит другая: «Кто платит сразу или вперед, тот платит вдвойне».

Неожиданно подала голос девчушка, которая так и оставалась сидеть с краешку стола со своим листочком:

– Обожаю пословицы, но такие слышу в первый раз…

И тут же поплатилась за это. Сату-Лгав указал ей на дверь, и она молча поспешила покинуть холл. Потом сентег поставил полог, чтобы никто из домашних их не подслушал, и поинтересовался у Лейч-Еры: