В интересах революции - Сергей Антонов

Заметив Томского и Русакова, Яков нахлобучил на голову фуражку и перешел на строевой шаг. В метре остановился и козырнул:

– Начальник охраны образцово-показательного исправительного лагеря имени товарища Берии Берзин!

– Вашего лагеря, товарищ Берзин, больше не существует. Упразднен! – сурово произнес Русаков. – Или вы этого не заметили?

– Заметил, – кивнул Тихоня. – Нас расстреляют?

– Надо бы, – вступил в разговор Томский. – Вы этого заслужили, но… Убирайтесь прочь. И не забудьте передать товарищу Москвину, чтобы он навсегда забыл об этой станции. Пусть пересмотрит свою карту метро. С этой минуты Улица Подбельского переименовывается в станцию имени товарища Эрнесто Че Гевары. Вы свободны!

– Благодарю, товарищ Томский, – с достоинством кивнул Берзин. – Разрешите обратиться с последней просьбой? Выдайте нам останки военного преступника Чеслава Корбута. Для таких, как он, на Красной Линии есть своя кунсткамера…

Пленных выпустили через ворота, ведущие к Черкизовской. Лена заставила Толика снять куртку, чтобы заняться его плечом. Томский расстегнул пуговицы и вынул спрятанное на груди полотнище. Поднял голову. Отслуживший свой век указатель мог стать прекрасным флагштоком.

– Дядя Толя! – Расталкивая толпу, к Томскому спешил подросток. – Дядя Толя!

Толик с удивлением смотрел на высохшего в щепку пацана. Знакомое, только уж очень исхудавшее лицо. Где он его видел? Лишь когда мальчишка оказался рядом и бросился на шею, Томского осенило. Пацан с Маяковской. Сын Мамочки.

– Дядя Толя! Это же я! Миша!

– Мишка! Ты как здесь?!

– Так же, как все, – ответил сын сталкера. – Не дождались тебя на Маяковской. Бродили по метро, пока не наткнулись на красных. Меня и маму обвинили в антикоммунистической агитации…

– А мать? Где Клавдия Игоревна?

– Там! – мальчишка ткнул пальцем в гущу толпы. – Плачет.

– Что ж, Михаил. Ты, как всегда, вовремя. Держи полотнище. Лумумба, помоги.

© С.В Антонов. 2010© Д.А. Глуховский. 2010Оформление обложки – Илья Яцкевич