Пульсирующий камень - Мино Милани

Мы молча опустились на диван, не зная, что и сказать. Потом Дег поднялся, прошелся взад и вперед по комнате, пошевелил губами, словно собираясь что-то сказать, но так ничего и не произнес.

Тогда я спросил его:

— Что теперь будем делать?

— Вот! Я то же самое хотел спросить. Что теперь делать?

— Не знаю, — ответил я и поднялся. — Поеду в редакцию, разумеется. А впрочем, я знаю, что надо делать, — добавил я, обращаясь скорее к себе, чем к Дегу. — Конечно, знаю! Сегодня ночью я опять спущусь в туннель и, что бы ни произошло, узнаю, что же там такое. Этот день, Дег, будет самым долгим в моей жизни.

Глава 3

Все утро я провел у себя в кабинете, просматривая новости с телетайпной ленты, полученные за последние тридцать шесть часов. Среди них я нашел две, которые показались мне интересными. В первом случае сообщалось, что около десяти вечера — то есть за несколько часов до того, как состав сошел с рельс — один мальчик в Нью-Осмонде видел из окна, как «страшный диск, весь светящийся и с хвостом, упал на землю… Во втором говорилось про одного продавца сосисок, который готов был поклясться: «что-то светящееся пролетело передо мной и упало куда-то». Управление аэронавтики и Пентагон, отмечалось в сообщении, уже заявили, что не желают принимать во внимание эти два свидетельства.

Но я-то их во внимание принял. Может быть, это что-то светящееся и был волчок, он-то и упал с неба и попал потом через какой-нибудь вентиляционный канал с потоком воздуха в туннель метро. Может, это был какой-нибудь инструмент, брошенный рабочими. А может, и в самом деле прилетел из космоса?…

— Боже милостивый, Мартин! — пробормотал я. Я ломал над этим вопросом голову, волнуясь и считая минуты, которые оставались до вечера, как вдруг мне сообщили по телефону чертовски интересную новость: профсоюзы объявили забастовку. Остановился весь общественный транспорт. Город переполнился автомобилями, всюду возникли пробки, движение было блокировано. Возле некоторых станций метро возникли потасовки…

Я схватил плащ, взял кожаный футляр с очками и выбежал из кабинета. Забастовка. Поезда стоят, станции пустые, работы приостановлены. Я в волнении возблагодарил небо. Спасибо. Ожидание окончено. Прекратилась эта агония. Я направился на станцию Нью-Осмонд.

Я добрался туда только часа через полтора и спустился вместе с возмущенной толпой, заполнявшей лестницы. На перроне тоже оказалось много народу. Забастовка не была всеобщей — некоторые поезда ходили. Я увидел, что проход в туннель, куда проник волчок, все еще был перегорожен щитами, перед ними горел красный газовый фонарь. Я протиснулся сквозь толпу, спрыгнул с перрона на шпалы и быстро зашагал по подземному коридору, прижимаясь к стене, ожидая в любую секунду услышать за спиной свисток или окрик. Но никто не обратил на меня внимания. У полицейских было немало других забот. Я вошел в темный туннель, оставив позади недовольно гудящую толпу. Дальше была полная темнота — все бригады ремонтников покинули его. Да, само небо помогало мне.

Я прошел дальше и надел очки, которые дал профессор Чимней. В совершенной темноте я вдруг ясно увидел в розоватой окраске все, что было вокруг рельсы, стены, гальку между шпал, оснастку, электрические кабели, сигнальные огни… Дальше я пошел быстрее, внимательно всматриваясь во все, что было под ногами. Беспокойство, не покидавшее меня весь день, нарастало.

Скрученного рельса уже не было. Его заменили. Стояла полнейшая тишина. Я увидел потушенные прожекторы, мотки проводов, инструменты, оставленные рабочими. Тут я почувствовал, что дышать стало трудно. Я приближался к тому участку, где произошла вторая авария.

Вот он, вот материал для ремонта электролинии. Я остановился, словно неожиданно обессилев. Мужество покидало меня. А вдруг кто-нибудь обнаружил волчок и унес? Или, еще проще, он сам исчез? Не век же ему лежать в туннеле… Его судорожные беспорядочные метания по галерее — разве это не поиск выхода, не стремление к бегству? Ну, а очки… Помогут ли?

И тут я увидел его.

Он был шагах в десяти от меня, на том самом месте, где, судя по снимку, находился прошлой ночью. Маленькая игрушка, брошенная каким-то мальчиком. От волнения сердце у меня чуть не выскочило из груди, но я все же сумел взять себя в руки. Волчок лежал, не двигаясь Колокольчики тревоги звякнули и умолкли.

Я ждал. А чего — и сам не знал. Я смотрел на волчок, как будто ожидал от него какого-то сигнала.

Я достал из кармана электрический фонарик и, включив его, направил на волчок. Тот слабо поблескивал. Тогда я снял очки — волчок исчез. Я с трудом мог различить лишь гальку между шпал. Вновь надел очки — и волчок — вот он, передо мной. Меня охватило лихорадочное волнение, возникло неудержимое желание броситься к нему и схватить. Мне не удавалось унять дрожь в руках. Я погасил фонарик, пошатываясь, шагнул вперед и, недолго думая, наклонился, протянув руку к волчку…

И тут же невольно вскрикнул и отскочил назад — пальцы что-то обожгло, руку пронзила острая, резкая боль, будто я коснулся чего-то раскаленного. Но поразило меня не только это. Волчок сдвинулся с места. Он внезапно отскочил от меня, будто убегал. Теперь он повис над самой землей, в двух метрах от меня, и медленно, еле заметно вращался.

Я едва не закричал. Посмотрел на свою руку — она горела и пульсировала. Но что это было? Я ведь даже не прикоснулся к нему. Я снова взглянул на волчок. Мне показалось, он походил в эту минуту на змею, которая ужалила и отползла, но готова наброситься снова Меня охватило глубокое разочарование. Не страх, а именно разочарование. Совсем как у ребенка, который, пытаясь сорвать розу, укололся о типы. Меня будоражило странное волнение. Рука перестала болеть, только слегка зудела, и зуд этот от кисти распространялся дальше, к плечу. Что же произошло?

Мне неудержимо захотелось броситься отсюда со всех ног. Жуткий страх охватил меня, заполнил и сердце, и мозг.

«Что же это все-таки было, Мартин?» — спросил я себя и начал отступать, неотрывно глядя на недвижно висевший над самой землей волчок. В этот момент почва у меня под ногами завибрировала — в соседнем туннеле проносился состав. Эта дрожь вместе с внутренним волнением сломила меня. Словно обезумев, я помчался по шпалам.

Да, я убегал. Убегал. От чего?

Мне повезло, никто не видел, как я выскочил из туннеля, никто не обратил на меня внимания. Я побежал по перрону, поднялся по пустой лестнице, добрался до своей машины и бросился в нее.

«Что с тобой, Мартин?» — спросил я себя, укладывая очки в футляр. И не смог ответить на этот вопрос. Я весь обливался потом, зуд в руке стал сильнее и сделался почти невыносимым. Должно быть, меня сильно лихорадило, я чувствовал, что весь горю, в горле пересохло. Включая двигатель, я почувствовал, что меня немного подташнивает. Я попытался успокоиться и хотел мысленно вернуться к волчку. Но едва я начинал думать о нем, как меня охватывал жуткий страх.