Право на силу - Денис Шабалов

Со своей скамейки встал Плюшкин, начал мяться, теребя пуговицу на форменном кителе. Наконец проблеял:

– Хотелось бы… э-э-э… узнать, так сказать, в общих чертах… э-э-э… в каких пропорциях и на сколько, так сказать… э-э-э… частей, будет поделено доб… э-э-э… экспроприированное…

– Делить будем на каждого человека.

– Хм… – Плюшкин нахмурился. – Не по справедливости получается. Нас-то меньше, а войсковых – тем более! Надо бы на три равные части!

– Но информация – моя, – отрезал майор Аббас. – Так что извините. Да вы и не переживайте, все равно всего забрать не сможете. А если каким-то чудом и увезете – в склады Убежища не запихнуть даже десятой части вашей доли. У меня, кстати, была задумка зачистить ту местность и организовать что-то вроде совместной охраны комбината из ваших и моих людей. Мне-то тоже хранить негде, даже на базе вся эта прорва не уместится.

– Вот, кстати, и по доставке вопрос. Как мы все это добро перевезем?

Хасан ибн Аббас развел руками:

– Ну это уж… Хорошо, для первого раза доставим часть вашей доли на бронепоезде. А потом уж сами думайте…

Руку поднял полковник.

– Да, Сергей Петрович?

– Меня более интересует, как будет организована операция, – Родионыч пожевал губами. – Хоть какие-то задумки есть?

– Задумки всегда имеются, но оглашать их сейчас не имеет смысла: четкого и скоординированного плана пока нет. Есть задумка найти вентиляционные выходы на поверхность и использовать какой-нибудь газ. Но газ этот надо еще найти. Есть задумка разыскать запасной вход и попытаться его вскрыть. Также есть задумка как-то использовать фактор неожиданности, но точного плана, повторюсь, мы не имеем.

– И когда же он появится?

– Это уж когда осмотримся на местности.

– Я к чему это так настойчиво спрашиваю, – Родионыч оглядел собрание. – Я, как вы понимаете, идти с вами не могу. На мне остаются женщины, дети и головоломка: как организовать оборону в отсутствие основного контингента защитников. Но за своих людей я, понятное дело, болею, потому и хотелось бы услышать какой-никакой план, оценить, так сказать, вероятность победы.

Люди загомонили, соглашаясь с этим разумным, в общем-то, утверждением. Майор Аббас вздохнул, в который раз развел руками:

– Извините, товарищ полковник, в этом я вам помочь не смогу. Но уж не думаете ли вы, что я не болею так же за своих людей? Все находятся в равном положении, и ваши – и мои. Конечно, при разработке операции будем ориентироваться на минимальные потери, но в бою нельзя предусмотреть все, нельзя сыграть, как по нотам, уж вам ли этого не знать. И то, что операцию без сведений об окружающей местности и прочих разведданных заранее на пальцах не разработать, вы, товарищ полковник, тоже прекрасно понимаете. Прибудем на место, осмотримся, а там уж и воевать начнем.

Родионыч сел, задумчиво кивая.

– И все же я бы попросил сначала попытаться взять комбинат по-тихому! Тем более, что мы с тобой уже говорили об этом!

– Говорили, – майор внезапно с большим интересом оглядел чайную. – Кстати, вы упомянули о ваших лучших группах сталкеров. Могу я на них взглянуть?

Полковник гордо улыбнулся.

– Почему бы не показать молодцов? Добрыня, Ариец, Дума, Порох, Тандемы – подъем. Вместе с напарниками.

Данил оторвал затекшую задницу от скамьи, выпрямился, оглядываясь. Сзади встал Сашка. Чуть в стороне синхронно поднялись Тандемы, встали Ариец, Бармаглот, Локатор, Порох и Шалтай с Думой, сидящие у стены.

– Вот, – полковник удовлетворенно смотрел на них. – Один к одному, отборные. Сам воспитывал, сам тренировал. Весь спецкурс разведки ГРУ проходили под моим личным контролем, так что на них можно положиться, как на меня. Хотелось бы и мне с вами – старый конь борозды не испортит, – да людей не на кого оставить.

– А вы не переживайте, товарищ полковник, – как-то странно усмехнулся Хасан ибн Аббас, внимательно и цепко, оценивающе осматривая поднявшихся. – С такими орлами провалить операцию невозможно. Спасибо, прошу всех садиться. Еще вопросы?

Аудитория молчала – сказано было достаточно, теперь информацию требовалось переварить.

Домой Данил возвращался в глубокой задумчивости. Думалось в основном о вооружении бронепоезда – серьезный, надо сказать, арсенал. Вот бы Убежищу все это… Взять хоть АГСы – противопехотный автоматический гранатометный комплекс, или «Сани» с «Подносом» – минометы. Иногда бывает, что противника – как ни бейся! – настильным огнем не возьмешь. И тогда один выход – стрельба по навесным траекториям. И АГСы с минометами такую траекторию обеспечивают в лучшем виде. Саданул – и можно дальше двигаться. А уж 2А72 – 30-мм автоматическая пушка – это вообще вещь! Поставил по углам вокзала – и ни одного самого крупного куропата можно не бояться. Пара выстрелов – и конец птенчику. Она, пушка эта, на расстоянии в полтора километра любую слабобронированную цель берет, а уж до километра – можно и на танк замахнуться. Конечно, если не в лоб. Или, например, 2А46М1 – танковая пушка, калибра 125-мм. Работает в самых сложных климатических условиях, предназначена для борьбы с танками, САУ и другими бронированными целями. Ее, конечно, на крышу рискованно ставить, провалить может, но вот вкопать такую перед Убежищем – и можно вообще ничего не бояться. Как дал – и ваших нет.

А то ведь давеча вон как забегали, когда бронепоезд подошел…

И тяжелая техника не помешала бы, тем более соляры – улейся. Тот же Т-80УД – это уже целый арсенал. Самодостаточная боевая единица, настоящая передвижная крепость. Основная пушка – 125-мм, гладкоствольная, стабилизированная в двух плоскостях со спаренным ПКТ 7,62-мм. Зенитный пулемет «Утес» 12,7-мм на командирской башенке, комплекс защиты от управляемого вооружения и система пуска дымовых гранат «Туча». Да этой хреновиной можно таких дел наворотить!.. А БМПТ – боевая машина поддержки танков?! Многоканальный комплекс вооружения, который позволяет вести одновременный огонь по трем различным целям! И интенсивность огня за минуту при этом может достигать девятисот 30-мм снарядов, шестисот 30-мм гранат и 600–800 7,62-мм пуль. Шквал, ливень свинца! Очень серьезная штуковина. С таким арсеналом можно самыми крутыми ребятами во всей округе заделаться. А то сидишь на крыше, когда караван приходит, и дрожишь – а ну как штурмануть решат? Неизвестно тогда, кто кого…

До своего отсека он добрался только в полночь. Вошел осторожненько – темнота. Только Иришкино сопение слышно, да Ольга иногда сквозь сон подхрюкивает. Спят – это хорошо, а то как увидят – опять ручьи потекут, устал уже утешать.

Едва разделся, стараясь не переронять, как всегда, вешалки и шкафчики в тесном закутке, – стук в дверь. Тихий такой, вежливый. Данил удивился – это кто ж еще, в час ночи, да еще такой деликатный? Наши-то всегда как к себе бунят, да и ночью, как правило, никто не приходят, нет такого обыкновения. Ночью – только если тревога, но тогда уж лупят, как на пожар. Накинул опять домашний х/б, открыл – майор Аббас. Стоит, с круглым каким-то тубусом, висящим на ремне на шее, руку к груди прижимает, кланяется. Данил вопросительно посмотрел на него.

– Прошу меня простить Даниил, – Хасан ибн Аббас еще раз сделал полупклон, выпрямился. – Есть разговор. Вы позволите?

Данил отворил пошире дверь, сделал приглашающий жест. Сам прошел в комнату, выдвинул ширмочку, ограждающую кровать от посторонних взглядов, включил маленький ночной светильник над обеденным столом.

Ночной гость вошел, остановился, не зная, куда приткнуться.

– Присаживайтесь, – Данил кивнул на стул, сам уселся напротив. – Чем могу? Только прошу – потише, мои спят.

Майор опустился на стул, сдвигая тубус на бок.

– У меня к вам, Даниил, есть небольшое, но интересное и выгодное предложение. Однако перед этим предлагаю, – он достал из бокового кармана небольшую фляжку, отвинтил пробку, – выпить за более близкое знакомство и перейти на «ты». Нам ведь еще работать вместе. Это – вино сорокалетней выдержки. Такого, пожалуй, уже и нет нигде, а если и есть – не продадут. Только с боем. Ну как?

Данил пожал плечами, приподнялся, достал из шкафчика над столом два маленьких стаканчика, поставил на стол. Майор разлил. Пригубили.

– А это – с боем?

Аббас крякнул от удовольствия, настороженно покосился на ширму, заговорил, понизив голос:

– Прошу простить, забылся. С боем, а то как же. Мы тогда караван вели. Ну и пришлось от бандитов отбиваться. И в командирской машине я этого винца целый бочонок обнаружил. Небольшой, литров на десять. С тех пор попиваю помаленьку. Исключительно в лечебных целях, для вывода радионуклидов. Мои-то водку хлещут, остолопы, а то, что она для этих целей бесполезная, – не докажешь.

Данил внимательно слушал, ожидая, когда же гость повернет к делу. Манера его разговора настраивала на неторопливый, солидный лад, а долгий разговор по душам не входил в его планы – завтра вставать ранехонько, к выходу готовиться, а тут беседы ночные.