Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди

Анна подводит меня к духу и тот внимательно изучает меня. Поразительный покой наполняет в этот момент все мое существо. Анна сжимает мою руку и останавливается вблизи края скалы. Она смотрит на меня и говорит:

— Кайден… это моя мама — Марианта.

Я оборачиваюсь к ангелу, с довольной улыбкой парящему над каньоном. У меня нет слов. Просто… вау. Мама Анны.

Я опускаю голову и произношу:

— Для меня большая честь познакомиться с вами.

"Это для меня честь познакомиться с обладателем души, любящей мою дочь больше всего на свете".

На меня накатывает. Ее слова, исходящие от нее эмоции — от всего этого почему-то хочется заплакать. Я опускаю голову и сглатываю.

"Ты познал смысл жизни и все истины, Кайден Роу, так прими же мое благословение".

Да. Я поднимаю на нее глаза и киваю, после чего, чрезмерно благодарный, сглатываю очередной комок в горле. В этот момент я чувствую себя обычным дворовым мальчишкой, со своими плюсами и минусами. И снова опускаю глаза.

"Мне пора, — говорит Марианта. — Берегите свою любовь, она проведет вас сквозь тьму".

Я снова киваю и продолжаю стоять в полном шоке, пока они с Анной прощаются. А затем дух ее матери расправляет свои огромные крылья и улетает.

Я оглядываюсь вокруг, но кроме нас тут больше никого нет. Я беру Анну за руку и мы идем обратно, стремясь поскорее скрыться отсюда. Но мне больше не страшно. Внутри по-прежнему царит нечто возвышенное, от чего так и хочется радостно смеяться. Анна тоже это чувствует, ведь по пути к вилле у нее на губах также блуждает улыбка.

— Что она тебе сказала? — спрашиваю я у Анны, приблизившись к домику.

— Что на небесах восхваляют наш брак! — Она смеется, а я качаю головой — поразительный поворот.

Мы заходим в виллу, я запираю за нами дверь. После чего, прижав Анну к стене, обнимаю ее лицо ладонями. Адреналин, сопровождавший меня во время беготни, наконец схлынул.

— Ты до смерти меня напугала, — говорю я. — Никогда больше так не делай.

— Прости. Ты так сладко спал, когда я ее увидела… Знаю, что поступила глупо, но она была такой…

Я вспомнил, как светился дух ее матери.

— Яркой?

— Да. — Она перехватывает мои запястья и поглаживает их, успокаивая.

— Неужели они действительно празднуют с нами? Там, наверху? Она светло улыбается.

— Совершенно точно.

Невероятно. Я пытаюсь себе это представить — на небесах нас знают — не только Анну, но и меня — и поддерживают. Ужасно хочется задать вопрос: если они так рады за нас, почему же у нас никогда не было возможности познакомиться с ними, присоединиться в раю, когда нам будет суждено покинуть этот мир.

Анна прерывает мой заблудившийся ход мыслей, прикоснувшись к моим губам, на что я реагирую чисто инстинктивно, прижав ее к стене и водя руками по телу. Вспоминаю, что почувствовал, когда проснулся и ее не оказалось рядом, и желание быть с ней накатывает с удвоенной силой.

— Давай сегодня не спать? — предлагает Анна.

Ох, женщина, прямо с языка срываешь.

— В нашем браке, Анна, я позволю руководить тебе.

— Хороший мальчик.

Я смеюсь и крепче обнимаю ее талию. Она опускает голову и ахает.

— У тебя кровь!

Я смотрю на царапины и порезы у себя на ступнях, лодыжках и ногах, полученные в ночном забеге. Большая их часть уже начала затягиваться.

— Все нормально. Скоро заживут. — Но она хмурится, понятное дело, ей хочется помочь мне. Я целую ее в надутые губки и сильнее сжимаю объятия на талии.

Когда я поднимаю ее, она обнимает меня ногами, и я несу ее к огромному креслу. Сажусь на него и хорошенько шлепаю ее по попке.

— Эй! — кричит она.

Успокоив очередным поцелуем, я прижимаю ее к своим бедрам, в ответ она запрокидывает голову.

Наша первая брачная ночь еще не закончилась. И пока что она вся моя. Это потом взойдет солнце и мне придется вернуть ее миру. Но до тех пор наш праздник продолжается.

Глава 34. Нежданчик

"Я чувствую тебя на огромном расстоянии,

Склонись же в мои объятия."

"When You Can’t Sleep at Night" Of Mice & Men

Когда я спускаюсь с трапа в Лос-Анджелесе, мне приходят два голосовых сообщения из больницы Атланты. Едва не теряю рассудок, но потом слышу: "Ричард Роу…". Ловя такси, я набираю по обратному номеру и связываюсь с дежурным врачом.

— Кайден Роу? — мрачно спрашивает мужчина.

— Да, это я. — Садясь в машину, я показываю водителю адрес, указанный на моем удостоверении личности, чтобы он знал куда ехать.

— Сынок, мне ужасно жаль сообщать, но у твоего отца ночью или ранним утром был сердечный приступ. Его обнаружил один из сотрудников, он же вызвал 911, но, к сожалению, было уже слишком поздно. Мне очень жаль. Твой отец умер.

Что? И когда он это запланировал? Я сжимаю телефон и слепо смотрю на проносящийся в окне город.

— Э-э… — Надо что-то сказать. — Но, он же был таким… здоровым.

Тупость. В шоке-то я реально, но вот горе изображать сложно.

— Да, выглядел он вполне здоровым. Понимаю, как тебе тяжело. После вскрытия мы сможем с точностью сказать, что послужило причиной смерти.

Да я и сам могу ее назвать — демон покинул тело, что и привело к смерти вышеупомянутого тела.

Я всматриваюсь в небо. Понятия не имею, каков отец в призрачной форме. Или где он объявится в следующий раз, или это просто смена хранителя. Вообще, неплохо было бы и предупредить меня.

Врач прочищает горло.

— У тебя есть родственники или тот, кто мог бы оказать помощь? Тебе предстоит со многим разобраться. И это будет довольно тяжело. Советую тебе сперва связаться с адвокатом, вдруг твой отец оставил ему какие-то инструкции и данные по страховке.

— О, э-э, да. — Я громко шмыгаю носом. — Так и сделаю. Спасибо. Спасибо за помощь.

Я кладу трубку и смотрю в окно. Проклятье. Как раз то, что нужно. Я даже близко не представляю, кто у отца адвокат, да и вообще с чего начать. Я опускаю голову на подголовник сиденья, в то время как мы выезжаем на шоссе, тормозим, снова мчимся вперед и снова въезжаем в глухую пробку. Чертов лос-анджелесский трафик.

Квартира кажется такой заброшенной и такой неродной. Без Анны накатывает депрессия. Второй день подряд я открываю холодильник и смотрю на блюда, которые она для меня наготовила. Но есть их мне не хочется, потому что тогда мне больше не на что будет смотреть и вздыхать, как полному психу.

Представляю себе ее возмущенное лицо, если она узнает, что я так ничего и не съел — кулачки, прижатые к бедрам, ругань с таким сладким акцентом. Скорее всего, в тот момент она будет совершенно голой. Я улыбаюсь воображаемой Анне. Так и быть, я поем. Как-нибудь. На неделе.

Посмотрим.

Я бреду из кухни в гостиную. Вечером предстоит репетиция с группой — это хорошо. Мне надо отвлечься, заняться чем-то. Надеюсь, Анны Мэлоун там не будет.

Достаточно драм. Я уже сообщил всем нужным людям о смерти отца, теперь через несколько дней мне предстоит слетать в Джорджию. К счастью, благодаря этому никаких допросов о личной жизни мне еще не устраивали.

Адвокат звонил сам, вчера, сказал, что ему было поручено связаться со мной, если с отцом что-то случится. Особняк в Атланте будет выставлен на продажу, тело отца кремируют, страховку выплатят. Как единственный известный родственник и наследник Ричарда Роу, я получу "значительную" выплату. Адвокат повторил слово "значительная" аж несколько раз.

Только дело в том, что мне она все равно не достанется. Отцу потребуется его состояние для поддержания привычного образа жизни в новом облике. Получу свою долю, а дальше сам по себе. В материальном плане. Перед ним я всегда буду в ответе.

Знать бы, хотя бы где он. Плюс только в том, что для поиска нового тела требуется время. По крайней мере, насколько мне известно. Князья очень придирчивы. Отец не сможет принюхаться к Анне, не обладая физическим носом, значит, пока что можно не беспокоиться, что он нагрянет к ней.