История одной практики - С. Лисочка

Вот так бывает в жизни: один взгляд — и сразу многое становится понятным. На самом деле наши чары редко действуют на некромантов, и до сего момента мне и в голову не приходило проверить свои скромные способности на Вилене. Зачем? Но, по-видимому, свои способности на моей бедной девочке решила проверить Селена, иначе как еще объяснить ту перемену, что произошла с моей любимой?

Вчера я недоумевал, наблюдая за моей красоткой, не понимал, что с ней происходит. Она, бедняжка, была вся не своя, смотрела на меня печально, вздыхала и отводила взгляд в сторону. На все расспросы отвечала уклончиво, не решаясь открыться мне. Ночью нам пришлось расстаться, меня позвала жажда, и я был вынужден отправиться на охоту. Она провожала меня, как мне показалось, с облегчением; видно было, что мое присутствие сильно тяготит ее. Она была подобна тонущему человеку посреди безбрежного океана, которому вдруг под руку попалась доска или какой-нибудь обломок мачты. Увы, этот обломок не способен спасти человека — вода холодна, силы на исходе, но он дает возможность отсрочить на некоторое время неминуемую гибель. С неспокойным сердцем уходил я на охоту, обещая себе по возвращении вызвать мою черную голубку на откровенный разговор, чего бы мне это не стоило.

Ночью удача бежала от меня. Лишь под утро мне выпал шанс утолить извечный мой голод, и только тогда я смог вернуться домой. Вилена, не дождавшись меня, уснула. Уснула в слезах, это было хорошо мне заметно, и я не решился будить ее, не решился отобрать те краткие моменты забытья, что подарила ей ночь. Затем наступающий рассвет сковал сном и меня. Лишь утром, когда мы оба избавились от власти сонного оцепененья, разговор, который более нельзя было откладывать, наконец состоялся. Я предчувствовал, что этот разговор ранит меня, но предвидеть причину горя моей черной орхидеи никак не мог. Не стану, не буду пересказывать содержимое этого разговора, даже тень воспоминания о нем заставляет кровоточить мою свежую рану. Буду краток: Вилена более не любит меня. Солнце взошло на небосвод и бледный свет луны померк, то же случилось и с чувствами Вилены по отношению ко мне, стоило появиться моей счастливой сопернице.

Та, кто явилась причиной этой перемены, стояла теперь передо мной, держа в одной руке чашку с чаем, который пах, как пахнет корзина с грязным бельем, если оставить ее на несколько дней в сыром месте. Ну, конечно же, конечно же, Вилена не могла сама, без чар, полюбить ее! Мне сразу же стало легче — словно камень упал с сердца. Но радоваться раньше времени не стоило: если раньше я шел сюда, чтобы просто уяснить несколько непонятных для себя моментов, то теперь мне стало ясно — предстоит бой. Самый настоящий бой, в котором, увы, силы не на моей стороне. Противник старше, опытнее и сильнее. Ну что же, я приму этот вызов судьбы, приму его с открытым забралом. Быть может, и даже вероятнее всего, я паду, но паду с честью, защищая самое дорогое, что у меня есть.

— Да, это я, — прервала мои размышления Селена. — О чем вы хотите говорить?

— Добрый день, профессор, — из-за ширмы выглянула какая-то синеволосая девушка. Она меня знала, а я ее — нет, что, впрочем, не было удивительным. У Вилены было много студенток, разве всех запомнишь? С другой стороны, девушка с таким цветом волос должна была бы остаться в моей памяти, но быть может, она просто их покрасила?

— Здравствуйте, — кивнул я ей, не сводя глаз со своей обидчицы.

Кроме Селены и синеволосой в комнате был еще какой-то рыжий парень. Довольно странный, на мой взгляд, какой-то подозрительный, какой-то неправильный. Впрочем, сейчас время было не для того, чтобы отвлекаться. Ситуация требовала от меня полного сосредоточения всех моих сил, физических, душевных, моральных и интеллектуальных. Мой мозг лихорадочно работал, стараясь отыскать оптимальную для меня модель поведения. Все те слова, все те вопросы, все те укоризненные взгляды, что я приготовил, направляясь сюда, стерлись из моей памяти. Да и был ли в этих домашних заготовках толк сейчас, когда я совсем по другому, нежели утром, оценил ситуацию. Одно я понимал точно: в открытом честном противостоянии мне ее не победить, мои вампирьи чары по сравнению с ее чарами не стоили ничего. Время и кровь многих сотен жертв сделали ее сильнее и физически. Но, с другой стороны, при мне была моя магия, что отчасти уравнивало шансы. А еще, что немаловажно, право первого внезапного удара было за мной, мне было выбирать, как, когда и где его наносить.

Множество различных вариантов прокрутилось у меня в голове за эти считаные мгновения. Я прекрасно понимал, что если я сейчас нападу на капрала Стражи, то ей тут же придут на помощь, более того, я сразу стану вне человеческого закона. Не то, чтобы это меня особо беспокоило, но этот вариант выглядел самоубийственным и бессмысленным. С другой стороны, по тем же человеческим законам применять вампирьи чары против человека можно было только во время охоты или для самозащиты. Возможно, для стражей были и другие исключения, но вряд ли они допускали применение чар для устройства личной их жизни. А значит, закон на моей стороне. Следовательно, мне стоило разговаривать при свидетелях. Они, конечно, не помогут мне в моей борьбе, но так хотя бы я не буду выглядеть агрессором, напавшим без причины на стража правопорядка.

— Я хочу поговорить с вами о Вилене Карго, моей жене, — сказал я, стараясь контролировать свой голос. У меня получилось, он не дрогнул.

— Ох, — ответила Селена и по тому, как дрогнули ее брови, по тому, как она быстро отвела взгляд в сторону, по тому, как невольно подалась назад, я заключил, что она вполне осознает свою вину и, возможно, не вполне оправдывает себя. — Честно говоря, я не знала. Никогда не слышала прежде, чтобы вампир и человек были женаты.

Я не удивился. Обычно, мы не афишируем наш брак. Наши ректоры его категорически не одобряют, хотя и в курсе, что мы женаты. То есть они делают вид, что ничего про это не знают, стараются не замечать, что мы живем вместе и все такое. А мы не лезем на рожон.

— Честно сказать, я и вампиром-то согласился стать только из-за Вилены, — признался я. — Девять лет назад, во время Четырехдневной Войны, корабль, на котором я служил, попал под обстрел сразу четырех противников. Мне тогда досталось, и лорд Ралла предложил мне новую жизнь взамен той. Я никогда бы не согласился, если бы не Вилена. Мы давно были знакомы, но только она не принимала меня всерьез, вы понимаете сами — некромант. А тут, когда я был при смерти, она наконец обратила на меня внимание и уговорила меня.

— Вот как? Не знала.

Она выслушала мою историю с любопытством, и, как мне показалось, с сочувствием. Но неужели это означает, что будь Селена в курсе наших с Виленой отношений, она не стала бы ее трогать?