Лабиринт Сумерек - Анна Клименко

– Послушай, крошка. – Не убирая ножа, Этт-Раш намотал на руку косу и запрокинул ей голову. От злой, обидной боли у Эристо-Вет брызнули слезы из глаз; стыд жег щеки – оттого, что прилипла к раскинутой паутине ловушки, и оттого, что сама ловушка предназначалась скорее для гулящей девки, а не для Хранителя Границы. – Сейчас у тебя есть выбор. Либо сразу отправиться к Фэнтару, либо хорошенько проспаться. Так или иначе, но мне нужно тебя задержать в Альмаране, чтобы не мешалась под ногами. Метхе Альбрус предупреждал, что ты можешь выкинуть что-нибудь этакое…

Невольно всхлипнув, ийлура зубами выдернула пробку, выплюнула ее на пол и понюхала содержимое бутыли. Пахло недурственно – по крайней мере вином.

– Я жду, – не преминул напомнить Этт-Раш. – Еще раз говорю, что травить мне тебя незачем. Но если дернешься – сразу отправишься к Фэнтару.

Эристо-Вет обреченно взвесила в руке все то, что ей предстояло выпить. Побери Шейнира этого Этт-Раша!

Похоже, выбора не осталось.

И она, зажмурившись, принялась пить большими глотками. По горлу покатилась горячая волна, теплом коснулась желудка. Ноги, руки стремительно наливались тяжестью.

Оторвавшись от бутылочного горлышка, Эристо-Вет вдруг поняла, что совершенно свободна. Этт-Раш стоял и, сложив на груди руки, наблюдал за ней.

Свободна… Ийлура подумала, что в былые времена ей бы ничего не стоило запустить Этт-Рашу в голову тяжелую бутыль с остатками вина. А что с ней сталось теперь? Все плыло и кружилось перед глазами, ноги подгибались…

Бутылка с глухим стуком ударилась о пол. Эристо-Вет хотела выхватить меч, но пальцы уже не слушались, онемели. Да и руки внезапно оказались словно вырубленными из железного дерева.

– Ты меня отравил!

– Вовсе нет.

Он склонялся к Эристо-Вет так, словно она уже была на полу. За головой Этт-Раша в тумане плавали потолочные балки.

Потом все омылось тьмой. Но даже во мраке Эристо-Вет чувствовала, как ее волокут куда-то, и слышала глухие голоса. Она силилась понять, но не могла. И рядом не было Дар-Теена, который мог бы утешить и дать надежду.

…Этт-Раш не обманул. Это была первая мысль, которая посетила Эристо-Вет, как только ийлура вынырнула из темного омута сновидений. Да, Этт-Раш не обманул, не отравил и не выбросил тело в отхожее место…

Второй мыслью, пришедшей на ум ийлуре, была: «Я тебя убью, шейнирово отродье».

Окончательно придя в себя и с трудом ворочая налитой свинцом головой, Эристо-Вет обнаружила себя посреди роскошно убранной комнаты, лишившейся и щера, и дорожной сумки с кристаллом Эльваан, и какого бы то ни было оружия. А ко всему прочему – еще и голой.

Хм. Не совсем, конечно, голой – но облаченной в чересчур легкомысленную сорочку, тонкую, словно паутинка, и по длине едва прикрывающую бедра. Шею плотно облегал ошейник из железных звеньев, и тонкая цепочка тянулась к добротному кольцу, ввинченному в стену. Все говорило о том, что Этт-Раш продал сестру по Ордену в альмаранский дом для развлечений.

– Шутник, – буркнула ийлура, – ну я до тебя доберусь.

Кряхтя и постанывая сквозь зубы, она села. Наверняка Этт-Раш напоил ее сонным зельем, иначе почему голова раскалывается от тягучей, надоедливой боли? Пожалуй, единственное, что радовало – они не посмели отнять медальон с частицей Молота, подаренный метхе.

Эристо-Вет осмотрелась и снова пришла к неутешительному выводу о том, что находится в борделе. Все здесь было роскошно и безвкусно – и круглая кровать, и дорогие, но неудобные кресла, и два тяжелых сундука у стены (тут ийлура задумалась, каким образом они могут быть использованы во время развлечений посетителей, но ни одной толковой мысли в гудящую голову так и не пришло). Зоркий глаз Эристо-Вет отметил маленькую дверь, почти незаметную на фоне тисненых обоев цвета сильно разбавленного малинового сока, небольшое бюро у дальней стены. Окно в комнате тоже было, завешенное розовыми шторами с обилием бантов и рюшей, но – увы! – длина цепи не позволяла к нему приблизиться.

Она подергала железные звенья. Неужели Этт-Раш оказался настолько глупым, если возомнил, что цепь удержит истинную Хранительницу?

Ийлура выругалась и, скрестив ноги, села на кровати.

Удержит, еще как. Ей, за всю свою жизнь так ни разу и не призвавшей силу битв, не разорвать железные, старательно держащиеся друг за дружку звенья. И не сломать ошейника. Так что… Этт-Раш все правильно рассчитал.

Эристо-Вет поежилась. Не то чтобы в розовой комнате было холодно; страх накатывал волнами, щекоча сознание ледяными иголочками.

Да, ей самой ни за что не освободиться.

А вдруг… Вдруг никто не зайдет сюда?!!

Она было ухватилась за мысль о том, что можно шагнуть через Границу, но тут же вспомнила, что «по ту сторону» полностью повторяет Эртинойс. Следовательно, и там шею будет украшать гибкий, но прочный ошейник.

Проклятье. И ведь надо было поверить в то, что Этт-Раш пил «Слезу Фэнтара»…

Ийлура поднялась. Еще раз попробовала подойти к окну – длины цепочки хватило ровно настолько, чтобы дотянуться кончиками пальцев до шелковой шторы. Попыталась добраться до замаскированной двери – тоже безуспешно. Затем Эристо-Вет внимательно осмотрела ввинченное в стену кольцо, подергала: оно крепко сидело в кладке. Одно было хорошо – ийлура не увидела ни намека на механизм, который бы мог укорачивать ее привязь.

«И то ладно. – Эристо-Вет из последних сил боролась с подступающими к горлу слезами. Обобрали и продали, иначе и не скажешь… А кристалл Эльваан, где он теперь?»

Ийлура забралась на кровать и свернулась калачиком под легким одеялом. От медальона шло слабое приятное тепло; она накрыла его ладонью и попыталась молиться Фэнтару. О чем? Хотя бы о том, чтобы в замыслы Этт-Раша не входило уморить ее голодом. О том, чтобы в розовую комнатку кто-нибудь зашел, уж тогда она приложит все усилия, чтобы не остаться здесь надолго. И еще… совсем чуть-чуть… о том, чтобы ничего дурного не приключилось с Дар-Тееном.

Фэнтар хранил молчание. Но, видимо, горячая молитва Эристо-Вет достигла его божественного слуха. Стоило ей начать задремывать, как незаметная на розовых обоях дверь отворилась и в комнату вошла – или, скорее, вплыла – элеана.

…Она была молодой и удручающе красивой. Все в ней казалось особенно хрупким – нежная шея, запястья и лодыжки, узкие бедра и немыслимо тонкая талия. Волосы цвета воронова крыла, присобранные на макушке, крупными завитками спускались до пояса; миндалевидные глаза сверкали, точно пара аметистов. Крылья, украшенные маленькими золотыми колечками, с тихим шелестом волочились за ней по ковру. А одеяние этой красавицы чересчур походило на сорочку самой Эристо-Вет. Но превосходя в длине, превосходило и в прозрачности.