Мой знакомый призрак - Майк Кэри

— Вещь ваша? — поинтересовалась она подчеркнуто официальным тоном.

— Да, моя. Послушайте, Элис, я серьезно. Всего-то осталось кое-какие мелочи доделать. Я почти закончил, честно.

— Фрэнк повесил ваше пальто на плечики, — пропустив мои слова мимо ушей, начала Элис, — а потом понадобилось отойти, и он в целях безопасности решил убрать его в шкафчик. Когда сложил, из кармана выпало это. — Она помахала перед моим носом тяжелой связкой ключей.

Черт! Мне-то казалось, я переложил гребаные ключи в карман брюк!

— Вы оставили ключи в церкви святого Панкраса. Я все собирался вернуть, но как-то забыл…

— Неужели? — с едким сарказмом переспросила Элис. — Кастор, при первом же разговоре я объяснила, какова ценность коллекции и насколько серьезно мы относимся к ее сохранности. Вы в Боннингтоне почти неделю и видели: наши сотрудники пользуются электронными пропусками, сначала открывают перед вами двери, потом закрывают. Не верится, что все это осталось без вашего внимания! Что вы… «как-то забыли».

— Пытаетесь с помощью агрессии скрыть собственное замешательство? Кто ключи в церкви потерял?

Если я рассчитывал прямотой и откровенностью выбить Элис из колеи, то явно просчитался. Старший архивариус разразилась руганью, которая поразила меня не столько силой и горячностью, сколько м-м-м… лексическим богатством. Красивое лицо порозовело, затем побагровело, и, хотя особой последовательности в потоке брани не наблюдалось, мне удалось выделить основные пункты. Во-первых, я вор, во-вторых, подверг риску безопасность коллекции, а в-третьих, Пил согласился не подпускать меня к зданию архива на расстояние выстрела.

— Вон отсюда! — вопила Элис. — Вон отсюда, Кастор! Чтобы завтра вернули нам аванс, иначе по судам затаскаем! Фрэнк, уберите его с глаз моих!

Охранник показал на дверь, что сильно отличалось от вытаскивания за ухо и наверняка вызвало у Элис ощущение коитуса прерванного. И тем не менее следовало послушаться.

Я решил сделать последнюю попытку.

— Мне кажется, призрак — жертва убийства, — открыл карты я. — Еще кажется, среди ваших сотрудников есть вор, который регулярно крал из архива на протяжении нескольких месяцев или даже лет. Позвольте просто…

Элис отвернулась и пошла прочь. Фрэнк коснулся моего плеча легонько, но лицо у него было суровое.

— Мистер Кастор, нам ведь не нужны проблемы?

— Нет, Фрэнк, — с мрачным смирением ответил я, — не нужны. Беда в том, что они все равно появляются.

— Феликс, все страшно на тебя злятся! — радостно объявила Шерил, устраиваясь за выбранным мной столиком в кафе «Костелла». Убрав со лба вьющуюся прядь, девушка с трудом подавила широкую ухмылку. — Прости, понимаю, это не смешно, но не могу сдержаться при виде, как Элис выходит из берегов. Все равно что наблюдать, как Нельсон спускается с колонны, чтобы набить глаз таксисту.

— Ты с балкона подсматривала, как она меня разносит! — возмутился я.

— Ага, подсматривала и запросто могла бы билеты зрителям продавать! Элис весь день тебя разыскивала. Пришла в мастерскую и спросила, не видела ли я тебя. Пришлось врать и выкручиваться: «Разве Феликс еще не ушел?» А потом выяснилось: ты действительно уже ушел. Жаль, я не записала твой сотовый — могла бы предупредить… Слушай, у тебя ведь и другие заказы есть? — под конец из насмешливого голос Шерил стал сочувственным.

Вместо ответа я сжал ее ладонь и, заглянув в глаза, торжественно объявил:

— Шерил, можно попросить тебя о чем-то важном?

Полные губы тревожно скривились.

— Слушай, Феликс, мы классно потрахались, ты мне нравишься и все такое. Но не хочу, чтобы у тебя сложилось ложное впечатление…

— Мне нужно, чтобы ты кое-что украла.

В темных глазах загорелся огонек.

— Секретным агентом нанимаешь? Здорово придумал! Что красть?

— Журнал происшествий. Пил держит его в ящике стола.

Огонек погас.

— Не говори ерунду! Как я пронесу гроссбух через Фрэнка? Поймают — не сносить мне головы, еще, не дай бог, взыскание наложат. Я-то думала, речь о секретной информации…

— Именно о ней, — кивнул я. — Просто мне нужен, так сказать, печатный экземпляр. К тому же мимо Фрэнка проносить ничего не придется.

— Вход в архиве только один, поэтому…

— Завернешь гроссбух в пластиковый пакет и выбросишь в окно той комнаты, где сегодня утром состоялось наше свидание, — именно так делает один человек. А я попозднее вечером залезу на крышу и достану сверток.

— В архиве завелся вор? — удивленно заморгала Шерил.

— Да. Знаешь, что было в том пакете? Целая пачка писем, документов и как минимум одна книга в переплете. Часть бумаг относится к русской коллекций, но большинство — к более раннему периоду, куда более раннему.

— Почему ты не вызвал полицию? — пристально глядя на меня, спросила Шерил.

— Потому что моя работа еще не закончена и на карту поставлено нечто поважнее нескольких старых бумажек. Хочу узнать, как умерла Сильви и как она связана с архивом. Вызвав целую армию копов, которые закроют Боннингтон на неопределенный срок, я только усложню себе задачу. К тому же, если Элис добьется своего, меня тоже арестуют. Нет, к копам пойду, только как следует подготовившись.

— А пока хочешь провернуть что-то самостоятельно?

— Знаешь, вообще-то подражание — это чистейшей воды лесть, но сейчас дело не в этом. Шерил, я кое-что откопал. Что-то куда более важное, чем украденные бумаги, и настолько серьезное, что случившееся с Сильви воспринимается как сопряженный ущерб. Журнал мне очень нужен. Я уже почти выпросил его у Пила, но вмешалась Элис.

— Так ты сейчас играешь на стороне Сильви? — удивилась девушка.

— Да, подаю, играю, забрасываю, очки набираю.

— Тебе ведь следует ее изгнать. Разве не об этом просил Джеффри?

Пускаться в объяснения страшно не хотелось: я знал, как нелепо они звучат.

— Позапрошлой ночью она спасла мне жизнь. Поэтому я вроде бы как в долгу перед твоей Сильви.

— Мертвому долгов не отдашь, — заявила Шерил; карие глаза то превращались в щелки, то становились круглыми, как блюдца. — Ты живешь очень странной жизнью, Феликс, — многозначительно проговорила она.

— Друзья зовут меня Фиксом. Присоединяйся!

Девушка взглянула на часы.

— Фрэнк наверняка еще не ушел, — задумчиво проговорила она. — Могу соврать, что забыла сумочку.

Я наблюдал, как на ее лице разыгрывается психомахия:[28] долг против озорства. Шоу необыкновенно занимательное, в другой ситуации я бы получил огромное удовольствие, но сейчас слишком многое стояло на карте.