Защита доказательств в уголовном судопроизводстве. Монография - Олег Баев

Несколько эпатажный слоган (иначе расценить его вряд ли возможно) А. С. Александрова: «Информация глупа, пока аргументатор не наполнит ее энергией своего дискурса», сопровождается совершенно верным замечанием о том, что сторона обвинения должна предоставлять доказательства в форме, «исключающей разумные, неустранимые сомнения у судьи (присяжного) в достоверности предоставленных доказательств виновности подсудимого»61.

Особое внимание в контексте этой части данного исследования обратим на следующее.

На протяжении судопроизводства по конкретным уголовным делам качество отдельных доказательств зачастую претерпевает существенные метаморфозы: подозреваемый/обвиняемый по тем или иным причинам отказывается от ранее данных, на взгляд субъекта доказывания – достоверных, «признательных» показаний о совершении инкриминируемого ему преступления; изменяют свои ранее данные «качественные» показания свидетели, а в ряде случаев и потерпевшие (например, последний впоследствии станет утверждать, что он допустил ошибку при опознании им подозреваемого).

А потому с уверенностью можно утверждать, что качество сформированного следователем допустимого и относимого доказательства нуждается в своей защите, в том числе (и об этом будет говориться подробнее далее) в защите «предвосхищающей» (к примеру, вовлеченное в судопроизводство лицо свои, представляющиеся достоверными, качественными показания еще не изменило, но вероятность этого не исключена).

Существующие правовые механизмы, по верному замечанию С. Б. Россинского (предупреждение свидетеля, потерпевшего или эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний/заключения и т. д.), «лишь частные гарантии достоверности доказательств и не позволяют в полной мере исключить попадание в уголовное дело недостоверных сведений. Поэтому основными гарантиями достоверности доказательств продолжают служить личные качества субъектов доказывания, в частности, профессионализм, мастерство, высокая степень ответственности и правосознания. А современные достижения в области криминалистической науки, (как, на наш взгляд, излишне оптимистично сообщает С. Б. Россинский. – Авт.) вооружают дознавателей, следователей, прокуроров и судей таким арсеналом технических средств и тактических рекомендаций, которые в своей совокупности и при наличии вышеназванных качеств позволяют максимально снизить получение недостоверных доказательств»62.

Качество всей системы допустимых и относимых доказательств субъект доказывания оценивает в принимаемом им итоговом процессуальном решении «по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью» (ст. 17 УПК).

В то же время качество каждого доказательства и всей системы допустимых и относимых доказательств может оцениваться представителями состязающихся в уголовном процессе сторон различно исходя из своих профессиональных и личных в нем интересов.

К примеру, защитник обвиняемого/подсудимого, не признающего свою причастность к совершению инкриминируемого ему преступления, в силу своей процессуальной функции просто обязан изыскивать основания, ставящие под сомнение достоверность изобличающих его подзащитного доказательств, и достаточность всей их совокупности для вывода о доказанности виновности последнего.

Далеко не исключено и возникновение в этом отношении коллизий между представителями одной стороны. Скажем, прокурор, оценив качество исследованных в суде доказательств, пришел к решению о необходимости полного или частичного отказа от поддержания государственного обвинения; потерпевший с этой позицией принципиально не согласен. И напротив, потерпевший не убежден в достоверности доказательств, на основании совокупности которых прокурор поддерживает государственное обвинение против подсудимого, и т. п.

Заметим, что самая экстремальная из таковых коллизий между представителями одной стороны в уголовном процессе возникает в случаях, когда прокурор заключает досудебное соглашение с обвиняемым, даже не ставя о том в известность потерпевшего (не говоря уже о выяснении его отношения к возможности заключения с этим лицом такого соглашения)63.

Основываясь на вышеизложенных принципах, в конечном счете, качество каждого доказательства и доказывания в целом оценивается судом в обвинительном приговоре (с возможными изменениями относительно обвинения, по которому подсудимый предан суду) или приговоре оправдательном, вступившим в законную силу. Либо как законный паллиатив – в решении судьи о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (в том числе, согласно последним изменениям в ст. 237 УПК, и для «поворота к худшему» относительно ранее предъявленного подсудимому обвинения).

Логично возникает вопрос: что доказывают некачественные уголовно-процессуальные доказательства, т. е. полученные из надлежащих источников и облеченные в надлежащую процессуальную форму относимые к делу, но содержательно недостоверные сведения?

Напрашивающийся в этой связи вывод, что недостоверные доказательства ничего не доказывают, а потому признаваться доказательствами в принципе не могут, не учитывает специфики доказывания именно уголовно-процессуального, а не просто как инструмента познания в других областях знания и практики (в них недостоверные доказательства просто отвергаются, далее не используются). Такие доказательства, вновь повторим, после их допустимого формирования, в материалах уголовного дела существуют уже объективно, желает или не желает того субъект доказывания. Как недостоверные они этим субъектом по указанным выше принципам лишь оцениваются.

Более того, практика доказывания и правоприменения в уголовном судопроизводстве изобилует примерами, когда в итоге достоверными (качественными) доказательствами надлежащими субъектами доказывания признаются те из них, которые ранее, также надлежащими субъектами доказывания, оценивались диаметрально противоположно – как доказательства недостоверные.

В контексте темы нашего исследования наиболее характерными примерами этого могут являться дела, возбуждаемые по заявлениям о принуждении их к даче показаний: многие из них на стадии предварительного расследования прекращаются по причине признания показаний заявителя недостоверными, не подтвержденными другими доказательствами; по части из таких дел после отмены постановлений об их прекращении в результате проведенных доследований следователи приходят к выводу о том, что показания заявителей являются достоверными, а собранные доказательства в своей совокупности – достаточными для предъявления обвинения лицу, принуждавшему заявителя к даче показаний.

Из всего сказанного выше о сущности уголовно-процессуального доказательства и его обязательных (атрибутивных) признаков (свойств) и качестве самого доказательства в контексте темы нашего исследования следуют такие принципиально важные выводы:

1. Доказательствами в уголовном деле являются полученные из надлежащего источника, облеченные в соответствующую процессуальную форму сведения, устанавливающие наличие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по нему, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

2. Чтобы исключить возможность использования сформированного доказательства в процессе доказывания по уголовному делу, достаточно лишить его одного из указанных выше признаков – относимости или допустимости.

3. Чтобы придать искаженной или полностью вымышленной заинтересованными в исходе уголовного дела лицами информации значимость уголовно-процессуального доказательства, достаточно обосновать ее относимость к исследуемому факту и облечь ее (обусловить необходимость для субъекта доказывания такового облечения) в форму, предусмотренную уголовно-процессуальным законом для формирования соответствующего доказательства.

4. Качество (достоверность) каждого доказательства оценивается субъектом доказывания по закону, своему внутреннему убеждению и совести в результате сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

По нашему разумению, данные выводы в своей системе не только обусловливают основные направления доказывания по уголовному делу, от стадии формирования доказательств в допустимом для того процессуальном виде, установления относимости содержащейся в них уголовно-релевантной информации к исследуемым по делу фактам и обстоятельствам, до обеспечения самого качества каждого доказательства – его достоверности.