Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 - Петер Гостони

Тем не менее в последние недели сентября были сформированы три полевые армии (1, 2 и 4-я армии) общей численностью 350 тысяч человек, которые были предоставлены в распоряжение 3-го Украинского фронта для проведения дальнейших операций.

Когда 3 октября – после перерыва в сражениях продолжительностью в несколько дней – 3-й Украинский фронт начал наступление на территорию Югославии, в его операциях участвовали также и эти три болгарские полевые армии.

Борьба за Трансильванию

В то время как Красная армия после прорывов под Яссами и Тирасполем – завершившихся окружением и уничтожением германской 6-й армии – целиком сосредоточилась на завоевании Румынии и Болгарии, командованию группы армий «Южная Украина» удалось оставшимися в их распоряжении частями удержать кусочек трансильванского Секлера (район к северо-востоку от Брашова. – Ред.) и создать там новую – и весьма тонкую – оборонительную линию, обращенную к востоку и юго-западу. Ядро германской группы армий образовывали дивизии 8-й армии (командующий – генерал от инфантерии Отто Вёлер), дислоцированные западнее участка прорыва русских под Яссами и поэтому располагавшие путями к отступлению через перевалы Карпат.

Причиной, по которой возникла столь хаотическая ситуация за германской передовой, стало то, что этот регион уже был театром военных действий. Эта территория (ранее часть Венгрии в составе Австро-Венгрии. – Ред.), с востока и юга ограниченная Карпатами, после Первой мировой войны стала румынской Трансильванией и превратилась в яблоко раздора между Румынией и Венгрией, поскольку оба королевства заявляли права на эту землю. Согласно решению Венского арбитража от 30 августа 1940 года Трансильвания, на территории которой наряду с немцами и венграми жили преимущественно румыны, была разделена между Венгрией и Румынией, что не удовлетворило ни одну из сторон. Хотя Румыния и Венгрия были военными союзниками Германии, между ними царила открытая враждебность, которая в первые годы Второй мировой войны едва не привела к «приватной войне» между Бухарестом и Будапештом. Это стало причиной того, что Румыния в течение всего своего периода участия в германской кампании на Востоке держала относительно большие силы в Южной Трансильвании. Румынская 1-я армия под командованием генерал-лейтенанта Мачичи насчитывала в августе 1944 года более 7 боеготовых дивизий, которые после переориентации страны королем Михаем I стали клином в тыл германским войскам. И для того чтобы сделать положение для командования группы армий «Южная Украина» еще более тяжелым, все перевалы в Карпатах, которые вели из Валахии[14] в Трансильванию (а стало быть, в западном направлении к Венгерской (Сред не дунайской. – Ред.) низменности), были блокированы румынами! Если бы удалось овладеть четырьмя перевалами, то относительно малыми силами можно было бы отбить удар Красной армии, направленный в глубь страны, или, по крайней мере, задержать русских на длительное время.

К этим военным проблемам добавились еще и политические. Запланированная новая линия обороны группы армий «Южная Украина» теперь проходила – что было обусловлено ситуацией – через венгерскую территорию или через ту область, которая по решению второго Венского арбитража отошла к Венгрии. Таким образом, война пришла и в эту страну, правитель которой, семидесятишестилетний адмирал Миклош Хорти, пребывал в Будапеште в качестве регента.

Реакция венгерского правительства на события в Бухаресте до этого времени – что касается военной стороны дела – была двоякой. В ходе заседания Совета министров от 25 августа 1944 года, на котором обсуждалась эта проблема, часть министров выступала за то, что дислоцированная в Южной Трансильвании венгерская 2-я армия (командующий – генерал-полковник Лайош Вереш) должна атаковать румын и немедленно занять Южную Трансильванию. Тем самым было бы наконец восстановлено венгерское господство над всей Трансильванией. Другие, и их было большинство, предостерегали от подобной авантюры. При этом они ссылались на неудовлетворительное оснащение этой армии, не располагавшей ни достаточным количеством танков, ни достаточным числом дивизий, необходимых для успешного проведения операции в Трансильвании, и в особенности на политические последствия подобной наступательной операции, которые она вызовет на не принадлежащих Венгрии территориях. Вне всякого сомнения, эти опасения проистекали из политических соображений. Королевство Венгрия с 19 марта 1944 года было занято германскими войсками, и, хотя еще существовало национальное правительство, а регент королевства Хорти пребывал в будапештском Бурге (Будайская крепостная гора, исторический центр Будапешта, где находится дворец венгерских королей), государство de facto больше не было суверенным. Истинными его господами были теперь обергруппенфюрер СС Отто Винкельман, «высший руководитель СС и полиции в Венгрии», оберштурмбаннфюрер СС Вильгельм Хёттль, уполномоченный германской службой безопасности на юго-востоке, генерал от инфантерии Ганс фон Грейфенберг, «полномочный генерал вермахта в Венгрии», и наконец, но далеко не в последней степени доктор Эдмунд Веезенмайер, занимавший должность посланника Великого Германского рейха в Будапеште с неограниченными полномочиями.

Но уже с лета ответственные государственные деятели, и прежде всего регент страны, желали избавиться как от этой опеки, так и изменить ситуацию в военной области. Они не питали никаких сомнений относительно того, что война Германией проиграна. Перед ними стояла альтернатива: либо действовать, либо праздно наблюдать, как Венгрия вместе с Гитлером падает в пропасть. С лета 1944 года Красная армия, все ближе и ближе подходившая к границам Венгрии, не оставляла уже никаких сомнений в неотвратимости занятия страны русскими. Поэтому ответственные люди в королевском дворце Будапешта искали возможности спасения Венгрии. «В качестве регента королевства я несу ответственность за мою страну и мой народ. Моим высочайшим долгом является спасение моей страны и моего народа от уничтожения, в особенности сейчас, когда не осталось никаких шансов на победу в войне. Я хочу предотвратить ненужное кровопролитие и не оставлять мою страну на театре военных действий». Именно так высказал свое кредо фон Хорти своему министру иностранных дел генерал-полковнику Хеннею. Хенней был членом «рабочего» кабинета министров, назначенного регентом после событий в Бухаресте, премьер-министром которого одновременно стал верный приверженец Хорти генерал-полковник Гёза Лакатош[15]. Поскольку немцы были слишком заняты своими собственными проблемами, в особенности развитием ситуации на Балканах, то Хорти не составило никакого труда отправить в отставку навязанный ему Гитлером в марте 1944 года кабинет министров во главе с Деме Стояи. Лишь германский посланник доктор Веезенмайер выразил пожелание, чтобы два члена кабинета Стояи (назначенные на незначительные должности министра финансов и министра торговли) вошли в новое правительство – как позднее выяснилось, не без оснований, поскольку эти двое были доверенными сотрудниками германской службы безопасности, которые немедленно информировали своих кураторов в Берлине обо всех важных заседаниях и решениях Совета министров.

Когда венгерский Совет министров по вопросу вторжения на румынскую территорию принял отрицательное решение, Гитлер 27 августа отдал приказ командованию группы армий «Южная Украина»: всеми имеющимися в ее распоряжении силами нанести удар по Румынии и занять по возможности все перевалы в Карпатах. Быстрое и энергичное развертывание наступления русских армий в Румынии вынудило немцев ограничить свои действия лишь обороной части венгерской территории. Все прочие намерения рухнули из-за отсутствия соответствующих возможностей. Некогда насчитывавшая в своем составе почти 50 дивизий сильная группа армий «Южная Украина» в ходе боев сократилась до дюжины дивизий, но и эти соединения после катастрофы последних недель сами стояли на краю гибели.

«Из разбитых частей, остатков различных полков, из отдельных орудий, разгромленных батарей, из совершенно измотанных солдат, из перемешавшихся тыловых служб – изо всех этих разнородных элементов войск в конце концов удалось создать снова боеспособные, даже до определенной степени сплоченные боевые части. Эти немногие германские части были дислоцированы на вероятных направлениях ударов русских – на многие сотни километров фронта лишь горстка бойцов, несколько капель на горячем камне. Огромные материальные потери группы армий заставляли импровизировать как только можно… Сильнее всего ощущалась – несмотря на столь близкое наличие нефтяных промыслов – нехватка горючего. Ко всему этому добавлялась разруха на румынских железных дорогах. Транспортные трудности казались непреодолимыми. Снова и снова об этом докладывали венгерские армейские части, которые стояли здесь неделями в качестве пограничной стражи. Они совершенно не производили впечатления формирований, которым можно было бы доверять. Основываясь на предыдущем горьком опыте сотрудничества с румынами, их сразу же подчиняли германским частям и перемешивали с немцами… С этими вновь организованными и наскоро сколоченными формированиями, поставленными под командование ряда энергичных офицеров и унтер-офицеров, предстояло вести битвы за Трансильванию», – вспоминал позднее Ганс Фриснер, тогдашний командующий группой армий «Южная Украина».