Музыкальный приворот. На крыльях - Анна Джейн

– Простите. Я не хотела подслушивать, это вышло случайно, – продолжала девушка. И глаза ее были вдумчивыми и печальными – как у человека, который однажды предал и сожалеет.

– Все в порядке, – слабо улыбнулась я.

Она вернула улыбку.

– Они думают, что деньги дают им власть. Но на самом деле их деньги – их бессилие.

Девушка все-таки принесла мне стакан холодной воды с кубиками льда, и я, глядя на них, вспоминала рассказ Антона о детстве, о том, чего его лишила мать, о том, что требовала, о том, как она к нему относилась. Немудрено, что такая мать, как Алла Адольская, сделала из доброго, милого Антона жесткого и циничного Кея.

Что же делать?..

Ответ на вопрос пришел тогда, когда я сделала последний глоток воды.

Он был прост: нужно поговорить с отцом Антона. А ведь Олег Иванович намекал мне – если будут проблемы, обращаться к нему: семья их довольно сложная. Может быть, заранее знал, что Алла может так поступить?

И я, с трудом нашарив в сумке телефон, набрала Олега Ивановича, который предусмотрительно оставил свой номер в ту нашу первую и последнюю встречу.

Трубку он поднял не сразу. Я уже хотела отключиться, как услышала его голос.

– Слушаю.

– Здравствуйте, это Катя. Девушка Антона, – взволнованно начала я. – Простите, что беспокою вас.

– А-а-а, Катя, – вспомнил меня Тропинин-старший. Его голос потеплел. – Что-то случилось?

– Случилось, – честно ответила я. – Вы можете сейчас разговаривать?

– Могу. Опиши вкратце, что произошло, – попросил Олег Иванович, и я, сбиваясь, рассказала о сегодняшней нашей встрече с Аллой Адольской. Как я и полагала, открытием это для него не стало. Отец Антона только хмыкнул в трубку.

– Мне так неловко, что я беспокою вас, – произнесла я, – но мне нужен ваш совет. Я не знаю, что делать. Мы любим друг друга. И если нам суждено расстаться, то не потому, что я продам его.

Я надеялась, что Олег Иванович поймет меня.

Но в моей голове вдруг пронеслось – а может, отец Антона считает, что бывшая жена права? Вдруг я для его сына – не пара? Хотя он так радушно отнесся ко мне в ту нашу встречу…

То были лишь слова. Но ты все равно должна использовать этот шанс.

Я не отдам Антона. Никому.

– Поступим так, – решил в это время Олег Иванович. – Сможешь приехать ко мне через часа два? Обговорим все лично.

– Да, конечно, смогу.

– Помнишь адрес?

Еще бы я не помнила!

– Тогда жду, Катя, – сказал Тропинин-старший, и мы распрощались.

Упавшую на пол визитку я все-таки не подняла. Так противно мне было к ней прикасаться.

Квартира Тропининых, обставленная в современном стиле хай-тек, из окон которой открывался чудесный вид, находилась совсем неподалеку от этого ресторана, но я не посмела прийти раньше. Выйдя на улицу, я бездумно шла по тротуару, не замечая ни ветра, ни накрапывающего дождя, ни осеннего цепкого холода. Я просто шла и думала: как же все это несправедливо. Я только нашла свою любовь. Но человек, который, казалось бы, должен хотеть счастья своему ребенку, решает это самое счастье у него отнять.

Неужели я настолько не пара Антону?

Я недостойна его?

Что мне сделать, чтобы стать достойной?

Разбогатеть? Кинуть пачки денег в лицо его матери? Осыпать ее с ног до головы золотом? Ни моя любовь, ни моя искренность, ни моя вера в него – неужели для нее это ничего не значит, и счастье Алла видит лишь в хрусте купюр и звоне монет?

Я не могла найти ответа и все шагала и шагала вперед.

Антон, который, видимо, уже вышел из самолета, звонил мне и писал сообщения в соцсети и мобильном мессенджере, но я не брала трубку и не отвечала. Не потому, что не хотела говорить с ним – напротив, я безумно соскучилась по его голосу и по его взглядам, рукам, губам, хоть мы совсем недавно расстались. Я не хотела говорить ему о том, что пытается сделать его мать. А ведь стоило бы мне ответить на звонок, я бы расплакалась и все-все-все рассказала Антону.

Но пока что он не должен был этого знать. Он должен был писать песни, работать в студии и быть счастливым.

В какой-то момент в мессенджере пришло сообщение от Кирилла – музыканта из «Лордов», что меня ужасно удивило. Я и не думала, что он напишет мне.

«Привет. Это Кирилл. Как дела, Катя?:)» – спросил он. И я ответила, надеясь, что переписка сможет отвлечь от горьких мыслей.

«Привет. Честно говоря, не думала, что ты напишешь. Дела хорошо, а как ты?»

«Вы с Нинкой классные:) Как я мог не написать? К тому же на русском со мной больше никто не общается. А дела отлично. Вечером концерт. Скоро поедем чекаться», – ответил он тотчас.

«В каком ты сейчас городе?» – из вежливости спросила я, переходя через лужу.

«Бухарест. А ты еще в Москве?»

«Нет, вернулась сегодня. Бухарест красивый? Тебе там нравится?» – спросила я, печатая озябшими на ветру пальцами.

«Отели всего мира одинаковы», – сообщил он и поставил забавный смайлик.

«А погулять по городу тебе не хочется?» – поинтересовалась я.

«Мне хочется, чтобы меня оставили в покое фанаты:( – самодовольно признался Кирилл. – Черт знает, как свалить из гостиницы. Они всюду!» – теперь он отправил рыдающий смайл. Мне бы его проблемы.

«И ты совсем не волнуешься перед концертом?» – спросила я. У Антона тоже спрашивала. Он – не волновался. Не боялся выступать перед публикой. Скорее, ждал начало выступлений, чтобы полностью раствориться в музыке и в чужих сердцах.

«Нет. Это моя работа:) Катя, что-то случилось?» – вдруг спросил он, поняв, видимо, что со мной что-то не так.

«Мне кажется, небо падает на меня», – призналась я. И как назло, наступила в глубокую лужу.

Кирилл не стал ничего спрашивать. Написал только:

«Держись, малышка!»

Но тотчас отправил второе сообщение:

«То есть не подумай, что это флирт. Я так всегда говорю своей Гекате. Держись, что бы ни случилось, а плакать будешь потом. Договор?»

«Договор», – ответила я. И мне стало немного легче от его простых слов на экране телефона.

Да, сначала я должна решить эту проблему, а потом смогу переживать вволю. Кричать, реветь, жаловаться.

Все верно. Сейчас – терпи.

Мы переписывались до тех пор, пока Кезон не уехал на чек-саунд, жалуясь, как его, бедного, тиранит его ненаглядная Геката. И за время переписки я немного отвлекалась от мыслей и чуть-чуть приободрилась.

Хорошо, когда есть люди, которые могут поднять боевой дух и настроение, даже находясь за тысячи километров.

Два часа спустя, мокрая и дрожащая от холода, я направилась к дому Тропининых. Охрана пропустила меня без вопросов – узнала да и, наверное, Олег Иванович предупредил их.

Я остановилась около лифтов, бездумно нажимая на кнопку вызова. Когда один из них подъехал, оттуда вышла коротко стриженая черноволосая высокая девушка модельной внешности: ухоженная и красивая. Она, переписываясь с кем-то по телефону, случайно толкнула меня плечом.

– Извините, – не глядя на меня, сказала девушка, и я успела заметить яркую огромную серьгу в ее ухе – точно такие просто были и у Ниночки: этнический дизайн, выдержанный в золотистых, зеленых и голубых тонах волей-неволей привлекал взгляд.

Отец Антона уже ждал меня. Выглядел он бодро и даже как-то немного помолодевшим.

– Взял отпуск на пару дней, – пояснил мне Олег Иванович, приглашая в гостиную. Удивительно, но он, как и сын, поддерживал в квартире порядок. Конечно, несколько раз в неделю к ним приходила убираться женщина, следящая за домом, однако и в ее отсутствие ничего нигде не валялось.

Я села на диван, и хозяин квартиры предложил мне чай.

– И не отказывайтесь, Катя, – решительно сказал он. – Вы замерзли, я же вижу.

И я, пробуя осторожными мелкими глотками крепкий чай с бергамотом и не притрагиваясь к сладостям, которые Тропинин-старший достал специально для меня, поведала обо всем, что сегодня произошло.

Олег Иванович внимательно слушал и молчал.

– Мне очень неловко беспокоить вас, – сказала я после сбивчивого рассказа, – но мне больше не у кого спросить совета. Я не хочу бросать Антона. Но я боюсь, что Алла… – я закусила губу. – Что-нибудь сделает моим родственникам.

Олег Иванович задумчиво покачивал ногой. Он был так же, как и в прошлый раз, одет в рубашку с закатанными рукавами, но вместо брюк были домашние джинсы.

Мужчина молчал, словно обмозговывая что-то, а я, боясь, что он откажет мне, продолжила с неизвестно откуда появившимся пылом:

– Я понимаю, что не такую, как я, вы бы хотели видеть рядом с Антоном. Логичнее бы было предположить, что вы бы хотели видеть рядом с ним обеспеченную девушку, более целеустремленную, более образованную, более красивую, более стильную. А с ним я, – я слабо улыбнулась, грея замерзшие руки об кружку. – Но, как бы смешно это не казалось, я его люблю. А он – меня. И мы счастливы. Я не могу все бросить, даже если я не ровня ему, – на моих глазах вновь появились слезы, и я украдкой смахнула их, надеясь, что веки не покраснели.