Юнга - Иван Валерьевич Оченков

– Тогда зачем ты здесь? – буркнул Олег.

– Не знаю, – получил он честный ответ. – Но попробовать все равно стоит. Я ведь везучий.

Зажужжав моторчиком, маленький квадрокоптер послушно взмыл в небо и направился к серой зоне, разделявшей противоборствующие стороны. Место здесь было неудобное и для обороны, и для наступления, а потому никто не спешил его занимать. Зато несколько ушлых предпринимателей время от времени возили здесь свои товары. Все были довольны. Местные получали необходимые им продукты и материалы, а начальство их противников – щедрую мзду, которую не хотели терять ни при каких обстоятельствах.

Так что серьезных боевых действий на этом участке не велось. Разве что иногда постреляют из пушек или пулеметов, но не более. А так – почти мир. И только разведывательно-диверсионные группы противников время от времени пользовались этим разрывом, чтобы ходить туда-сюда, выполняя задания.

Одна из таких групп в этот момент и скрывалась в зеленке, ожидая ночи, чтобы вернуться на свою территорию. Так что появление большого пикапа с группой непонятных людей не прошло незамеченным. А когда те запустили квадрокоптер, один из наблюдателей позвал командира.

– Что тут еще? – недовольно спросил тот.

– Нас ищут, – прошептал часовой, показывая на незваных гостей.

– Черт! – скривился командир. – Их же не должно тут быть…

– Что будем делать?

– Подождем, пока наши их квадрик приземлят. Может, уйдут?

– А если они увидят, что не надо?

Говорят, что разведчики бывшими не бывают. Как бы давно ни служил Март, опасность он почуял сразу, вот только не мог определить, откуда она исходит. Беспилотник неторопливо прошелся над местностью, показывая на экране монитора обстановку. Оператором была Таня, а Олег и прихваченный им с собой боец изображали боевое охранение. Больше в салон пикапа не поместилось, а в кузов никого брать не стали.

– Не боись, тут спокойно, – немного презрительно сказал Вениамину ополченец.

– Как на кладбище, – кивнул тот.

– Тьфу на тебя, еще накаркаешь! – скривился тот и тут же рухнул как подкошенный от ударившей его в грудь пули.

– Ложись, – успел крикнуть Олегу Март, одновременно сбивая с ног Таню.

– Ты что? – успела возмутиться девушка, но увидев, что вторая пуля чиркнула дернувшегося брата по плечу, сразу же притихла.

– Твою ж мать! – выругался, стиснув зубы от боли, Олег. – Откуда они взялись?

– Вон из того леска, – ответил Вениамин, осторожно перемещаясь в сторону пикапа.

– Надо добраться до рации и вызвать наших, – пискнула Таня.

– Так они тебе и позволят, – хмыкнул Март, – лучше скажи, ты управление квадриком не потеряла?

– Нет.

– Тогда надо попробовать их отвлечь, а я пока заведу двигатель.

– Не получится, – мотнул головой Олег, зажимая раненое плечо. – У них снайпер!

– И довольно хреновый.

– Это еще почему?

– Потому что ты до сих пор жив…

Увы, выполнить задуманное у Марта не получилось. Стоило ему подобраться к «форду», как рядом возник вражеский солдат с перемазанным черной краской лицом и автоматом.

– Стоять! – велел он, блеснув зубами.

– Стою, – послушно отозвался инженер, добавив на всякий случай: – Я не военный!

– Та я вижу, – ухмыльнулся вояка и громко крикнул остальным: – Эй, вы, сепары, бросайте оружие, не то я вашему дырок в башке наделаю!

Как обычно в случае опасности, Вениамин вдруг увидел все со стороны. Вот пикап, вот он рядом с диверсантом, а с другой стороны раненый Олег и Таня. Остальные враги еще далеко, включая и засевшего в кустах снайпера.

Дальнейшие события разбились на ряд фрагментов, время от времени складывающихся в прихотливую мозаику. Взявший его в плен солдат зачем-то встал во весь рост и пустил в сторону своих товарищей длинную очередь. Ответом ему был один-единственный выстрел, от которого тот грохнулся наземь и затих.

– Не такой уж ты и хреновый, – извинился перед неизвестным ему стрелком Март, подтянув к себе оружие убитого.

Сейчас ему не следовало делать резких движений и вообще напрягаться, но выхода не было. Про существование нонкомбатантов на этой войне знали далеко не все, да и, положа руку на сердце, совсем уж мирным он не был. Все-таки отремонтированный им беспилотник предназначался не для съемки свадеб.

Между тем враги приближались. Не подозревая, что беспорядочный огонь по ним вел их же товарищ, диверсанты решили, что перед ними лохи, и почти не скрывались. Это и стало их ошибкой. Стоило им подойти вплотную, как две короткие очереди перечертили грудь одного и заставили пригнуться второго.

С другой стороны несколько раз пальнул из своего «макарова» Олег. Толку от этого было не много, но отвлекло внимание противника. Причем настолько, что тот, потеряв всякую осторожность, привстал и вытянул шею, как будто пытался разглядеть что-то совершенно невероятное. Еще одна очередь удовлетворила его любопытство.

Сил больше не было. Виски пульсировали так, что казалось, будто голова вот-вот лопнет от напряжения. Автомат выскользнул из ставших ватными рук, но застывший как изваяние Вениамин этого даже не заметил. А перед его закрытыми глазами плясала картинка. «Изображение монитора коптера», – с трудом ворочая мыслями в кипящем от напряжения мозгу, подумал он.

Затем в перекрестии прицельной марки возник снайпер, и Март понял, что тот сменил позицию и теперь видит его. Это было очень странное ощущение. Он видел снайпера и одновременно себя его глазами, понимая, куда тот целится. Чувствовал, как палец ложится на спусковой крючок и как дрожит корпус беспилотника.

Винтовка в руках диверсанта дернулась, а через несколько секунд ему в голову врезался квадрокоптер. Удар был не слишком силен, но вращающиеся в бешеном темпе винты рассекли в нескольких местах лоб и щеки, отчего все лицо снайпера залило кровью. Больше он стрелять не мог.

– Оказывается, так тоже можно, – успел прошептать Март, прежде чем отключиться.

Для похорон тело Вениамина отправили в Россию. Провожавшая его Таня сильно плакала, а бегло просмотревший документы Олег вздохнул.

– Не понял я тебя, парень. Прости.

– Сколько ему было лет? – всхлипнула сестра.

– Он девяносто первого года, стало быть, тридцать.

– Боже, когда это все кончится?

– Я не знаю…

Померк багряный свет заката,