Флейта гамельнского крысолова - Мария Спасская

– Ну что вы, Оксана. Зачем вы на себя наговариваете? Не вы же напугали до смерти господина Архарова? Или вы?

– Нет, конечно! – испугалась девушка. – Но я обидела Мишку. Он рассердился и ушел, и на него теперь все думают, что это он ограбил постояльца.

Оксана смотрела на Сирина страдающими глазами раненой лани, тоскливо прикрыв рот ладошкой.

– У вас бывает много постояльцев? Или всегда так пусто, как сейчас?

– У нас всегда все занято. Люди бронируют номера на месяц вперед. Потому что недорого и в хорошем месте.

– А как получилось, что умерший Архаров оказался в отеле единственным постояльцем?

– В последний момент от брони отказались.

– Сразу от всей?

– Ну да. Делегация какая-то должна была заехать, но в последний момент передумала.

– Кто им бронировал номера?

– Сейчас скажу.

Девушка нагнулась к клавиатуре и забегала пальцами по клавишам компьютера, выводя на экран монитора нужную информацию.

– Вот, бронь заказал Женский Деловой центр. Адрес дать? Есть и телефон, если нужен.

– Буду очень признателен. Запишите на бумажке.

Сделав шаг в сторону, Сирин наступил на стоящее у конторки блюдце, пролив на паркет молоко.

– Извините, я вам тут напачкал, – проговорил он, оглядываясь на меня.

– Котика держите? – заулыбалась я, припомнив рассказ Нины о сосисочке в подсобке.

– Ну да, Рыжика подкармливаем, – смутилась администратор. – Интересный кот. Красивый и независимый. С разными глазами. Приходит и уходит, когда вздумает. И самым мистическим образом исчезает в той самой комнате, где скончался господин Архаров.

– Я взгляну на эту комнату? – спросил Сирин и, не дожидаясь разрешения, направился в глубь отеля.

– Последняя дверь справа, – проговорила Оксана, забегая вперед и указывая на нужную комнату.

Я устремилась следом за коллегой, на ходу прислушиваясь к Роминым рассуждениям.

– Комната покойного находится как раз над подсобкой «Секонд-хенда». Любопытно, Нина тоже рассказывала, что Рыж-Пыж прячется в ее подсобке так, будто кота там нет. Уж не убегает ли кот в такие моменты наверх?

– А если убегает, то что?

– То между подвалом и первым этажом есть лаз.

– Вполне возможно, – поддакнула я.

– И значит, нам нужно попытаться его найти.

– Угу.

Толкнув распашные двери, Рома шагнул в просторный светлый номер, залитый светом сразу из трех окон, и остановился, обводя взглядом интерьер. Выглядывая из-за его плеча, я тоже с любопытством осматривала широкую двуспальную кровать рядом с камином, овальный стол у противоположной стены, два изящных венских стула рядом со столом и удобные кресла с высокой спинкой. Кресла стояли на пушистом коврике, а за креслами высились заставленные книгами полки.

– Миленько, – протянула я. – Как в старые добрые дореволюционные времена.

– Напрасно смеетесь, – обиделась Оксана. – Между прочим, Лада говорит, что мебель сохранилась с тех самых времен.

– Кто такая Лада?

– Хозяйка отеля. Она в этой квартире родилась и выросла. Деловая женщина, хватка прямо-таки бульдожья. В двухтысячных расселила коммуналку, приватизировала квартиру на себя и сделала в ней отель. Так что про мебель она знает наверняка.

– Я и сам вижу, что номер буквально набит антиквариатом, – подхватил Сирин. – Не возражаете, если мы с коллегой здесь осмотримся?

– Да, пожалуйста. Смотрите, сколько хотите.

Администратор прошла вглубь комнаты и уселась в кресло. Роман двинулся к дальнему окну рядом с кроватью. Осмотрел подоконник, заглянул под кровать. Из протокола осмотра места происшествия следовало, что тело Архарова было обнаружено лежащим на кровати. Складывалось впечатление, что человек упал поперек матраса и умер. Поэтому Роман и начал осмотр с кровати и прилегающего к ней пространства.

Ни рядом с кроватью, ни под ней ничего интересного не обнаружилось, и Сирин двинулся дальше. Осмотрел книжные полки, сдвигая книги так, чтобы видеть стену, но и тут не нашел никаких следов похитителя бриллианта. Тогда он приблизился к камину и остановился перед ним в задумчивости, рассматривая девственно чистое каминное нутро.

– А что, камин на вашей памяти ни разу не топили? – обернулся он к Оксане. – Или так чисто отмываете после каждого использования?

– Вообще-то не топим. Похоже, он декоративный. Я как-то попробовала его растопить, и ничего не получилось. Поленья не хотели разгораться.

– Это потому, что не было тяги, – авторитетно заметила я.

Сирин уже осматривал внутренность камина, с любопытством трогая пальцем в самой его глубине, на правой стене, прямоугольный белоснежный след на потемневших от времени каминных плитках.

– А тяги не было потому, что камин не герметичен. В кладке имеется дыра, теперь чем-то закрытая и в настоящий момент незаметная. Но если хорошенько подумать, то можно понять, как тайный ход функционирует.

И Сирин принялся нажимать на плитку. В одной ему понятной последовательности он давил на каждую плитку в отдельности, а потом жал сразу на несколько, используя самые различные комбинации. Уютно поджав в кресле ноги, Оксана с любопытством следила за происходящим. Примерно через час она уже не так пристально смотрела на исследователя камина и даже сходила на кухню, принесла оттуда яблоко. Снова уселась в кресло и с хрустом принялась есть. К тому моменту, когда на ресепшне зазвонил телефон, она уже почти доела. Положив огрызок на подлокотник, администратор двинулась в прихожую.

Вдруг Рома резко распрямился и оглянулся на меня. Затем устремился к креслу, взял недоеденное яблоко, вернулся к камину и снова нырнул в его белоснежное нутро. Раздался глухой стук, как будто внизу что-то упало.

– Да что за напасть! – явственно послышался приглушенный крик Нины. – Кто там в подсобке озорует? Рыж-Пыж, это ты там лазишь?

– А вот и проход. Оказывается, ничего сложного. Комбинация третьей, пятой и седьмой плиток сдвигает боковую панель в сторону. Иди сюда, Берта.

Я подошла и сунула голову в камин, на освобожденное Сириным место. Да, так и есть. Белого прямоугольника с правой стороны внутри камина больше не было, его закрывала ревизка, имитирующая каминную кладку. Зато отлично просматривался опрокинутый на спину манекен, брошенный в подсобке «Секонд-хенда». Размер проема позволял пролезть человеку среднего телосложения, и я не преминула тут же воспользоваться ходом.

– Эй, Берта! – попытался остановить меня Рома. – Что творишь?

– Эксперимент провожу, – вырывая у коллеги руку и ощупывая ногами стену подвала, пробормотала я. – Следственный.

Перекрытия между подвалом и первым этажом были деревянные, и я, придерживаясь за темную от времени балясину, медленно спускалась вниз. Шаря ногами по кирпичной стене, я пыталась на что-нибудь встать, чтобы не свалиться. В какой-то момент поняла, что ощущаю ногами расшатанные металлические трубы, и с ужасом подумала, что будет, если ржавое железо не выдержит и труба под моим весом обломится. В подвал хлынет вода, зальет мешки с барахлом, поднимется шумиха, на Нинин крик сбегутся все-все-все. Оно нам надо? Не надо. Чтобы как можно меньше нагружать изношенные трубы, я перенесла вес тела на руки, практически вися на каминных плитках. И вдруг почувствовала, как плитка под моей ладонью сдвигается в сторону, образуя нишу размером с табачную бандероль.

– Ого, еще один тайник, – констатировал очевидный факт Роман. – И в нем какой-то мусор.

Я тут же дала задний ход, решив, что эксперимент вполне удался и очень даже возможно попасть этим путем из подвала в номер отеля и обратно. Меня снедало любопытство – что же за мусор в тайнике?

Мусором оказались останки не до конца сгоревшего дневника. В обуглившейся коленкоровой обложке каким-то чудом уцелел кусок обгоревшего листка с каллиграфически выведенными строчками: «…и решил рассказать ей о тайнике. Из них троих – а наблюдаю я за этими барышнями лет десять, можно сказать, с их самого рождения, – именно она мне кажется достойной преемницей моей. Несомненно, она – человек будущего. Ей и владеть доминатоном. 21.09.1995». На этом запись обрывалась, переходя в пепел.

– Вот он, результат многочисленных попыток разжечь камин, – осуждающе проговорил Сирин. – Ну, да что имеем, то имеем.

– А о каких барышнях идет речь?

– О тех самых, за которыми автор дневника наблюдал в девяносто пятом году двадцатого века. Тогда этим девочкам было по десять лет. Значит, барышни восемьдесят пятого года рождения. И в настоящий момент им по тридцать два года. Но это так, сухая арифметика. Может, пригодится, а может – нет. По-настоящему важно, что кто-то ночевал в подсобке «Секонд-хенда» и имел возможность оказаться в номере Архарова, чтобы похитить алмаз.

– Значит, нам нужен этот кто-то, – подвела я итог рассуждениям Ромы, вышедшего в коридор и следующего на непрекращающийся звон телефона.