Флейта гамельнского крысолова - Мария Спасская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рома поиграл желваками и, вскинув руку, взглянул на часы.
– Вы, как вас там… Можете идти, если торопитесь, – королевским жестом отпустила Сирина владелица отеля. – Я вас не задерживаю. За мной заедет жених.
Я видела, что больше всего на свете Рома хочет выскочить из бара и припустить следом за изменницей и ее приятелем, но профессионал поборол в нем ревнивого мужа, и Сирин учтиво пропел:
– Ну что вы, Лада. Я не могу оставить вас одну, да еще в таком состоянии.
– Это мое нормальное состояние, – отрезала женщина. – И вовсе я не одна. Со мной Марк. Я знаю его сто лет. Марк мой преданный поклонник. Когда-то мы были любовниками, но я дала ему отставку, и теперь Марк мне как подружка. Марк, признайся, ты до сих пор жалеешь, что я тебя отшила?
Обладатель необыкновенных бакенбард снова закатил глаза и сдержанно кивнул, успокаивающе поглаживая обтянутые красным трикотажем узкие Ладины плечи.
– Что ты молчишь? – повысила голос Кенигсон. – Я не слышу!
– Да, Ладушка, конечно, жалею, – промямлил Марк.
– Вот то-то же! Ты, Марк, размазня и тряпка. Ты вообще для меня не мужик. Ты как Валерик. Эй, мужчина! – тронула Лада за руку Сирина. – Мужчина, вы за меня заплатите? Марк мне больше не наливает. А я хочу выпить за наше знакомство. Так куда мы едем? К вам или ко мне?
– Лада, перестань, – одернул ее Марк. – Игорь приедет и отвезет тебя домой.
Звякнул колокольчик над дверью, и в бар вошел смуглый брюнет среднеземноморского типа. Чеканный профиль, чувственные губы и мужественный, хорошо выбритый подбородок как нельзя лучше гармонировали с вьющимися, до плеч, темными волосами, откинутыми с высокого, хорошей лепки лба. Я сразу же отметила, что хоть он далеко не юн, но, судя по фигуре, как минимум, три раза в неделю посещает тренажерный зал, а также регулярно ходит в солярий.
Его синие глаза, ярко выделяющиеся на загорелом лице, сразу же отыскали в полутемном зале Ладу, и мужчина устремился к икающей над недопитым коньяком Ладе. Я была потрясена и раздавлена. Этот красавец – Ладин жених? Разве так бывает? Она – так себе, на тройку с минусом, да еще запойная. А он – воплощение женских грез. И сразу видно, что человек он здравомыслящий и не верит в апокалиптические бредни. Мне вспомнился Добрыня, и я погрустнела еще больше.
Словно подтверждая мои слова, Игорь показал себя рационалистом до мозга костей. Он достал из кожаной сумки толстый бумажник, отсчитал наличные и начал поднимать из-за стола невесту. От выпитого коньяка та разомлела и оплыла, словно сгоревшая свечка, не желая вставать на ноги. А может, и желая, но не имея физических сил. Рома включился в поединок жениха с невестой, подхватив Ладу с другой стороны и не давая ей возможности выскользнуть из крепких Игоревых рук и завалиться на бок, что дамочка с достойным лучшего применения упорством пыталась проделать. Получив деньги, Марк сразу же скрылся в помещении за барной стойкой, не желая принимать участие в этом спектакле, должно быть, за долгие годы знакомства с мадемуазель Кенигсон уже успевшем ему надоесть.
Между тем зал постепенно наполнялся народом. На мужчин, волокущих к выходу сильно нетрезвую даму, оглядывались, громко смеясь и снимая на смартфоны. Сумку свою Лада снова забыла, на этот раз висящей на спинке стула, и официант догнал троицу в дверях, чтобы повесить Ладину торбу Игорю на плечо.
– Пьющая баба – редкая гадость, – глядя вслед отъезжающей машине, в которой красавец жених увозил перебравшую невесту, проговорил коллега. Немного помолчал и очень тихо добавил: – И гулящая тоже. Ты видела, Берта, с кем она мне изменяет? Как муж я оскорблен! Хоть бы был нормальный мужик, а то какой-то стрикулист – точеные ляжки! В красных рейтузах и картофельной сетке из магазина «Пятерочка»!
– Полностью с тобой согласна, – откликнулась я. – Мне он тоже не понравился. На Леонтьева времен «Дельтоплана» похож.
– Так и прикопал бы его где-нибудь в лесополосе!
– Это лишнее, – поморщилась я. – Достаточно просто набить морду. Мужичонка он еще тот, сам загнется. А ты грех на душу возьмешь.
– Тоже мне, морализаторша выискалась, – обиделся Сирин. – Я с тобой, как с родной, а ты меня грехами попрекаешь.
Больше он со мной не разговаривал. Страховщик ждал нас в машине. Дернув дверцу на себя, Сирин плюхнулся на переднее пассажирское сиденье, дождался, пока я усядусь сзади, и сухо скомандовал:
– Поехали в офис. К Хренову.
– Узнали что-нибудь? – сворачивая открытые на экране смартфона окна интернета, возбужденно осведомился представитель заказчика.
– Кое-что выяснили, но говорить пока не о чем, – охладил его пыл Роман. Отвернулся к окну и погрузился в свои мысли.
– Что это с ним? – глядя в зеркало заднего вида, подмигнул мне страховщик. – Жену с любовником застукал?
Я удивилась. Как это некоторые, сами того не подозревая, зрят в самую суть? Сирин не удивился. Он еще больше расстроился.
– По лицу давно не получал? – хмуро выдохнул Рома, не отрывая напряженного взгляда от проносящихся в окне домов. – Делом займись. Следи, вон, за дорогой.
Представитель страховой компании, в свою очередь, тоже обиделся, насупился и всю дорогу молчал. Подъехал к жилому комплексу на берегу Москвы-реки и остановился перед шлагбаумом, демонстративно не захотев заезжать на территорию и всем своим видом давая понять, что он нам не извозчик. Пришлось вылезать из машины и остаток пути проделывать пешком.
Из бассейна, располагающегося напротив офиса, привычно и успокаивающе тянуло хлоркой, и я не без удовольствия отметила, что Сирина немного отпустило.
– Ладно, черт с ними, не буду никого убивать, – тихо проговорил он, открывая прозрачную дверь и входя в приемную. – Хочет – пусть живет с этим паяцем.
Секретарша Лиля встретила нас своим обычным вопросом:
– Что будете? Кофе или чай?
– Водку, и без закуски, – пробормотал Сирин, устремляясь в кабинет шефа.
Лиля кинула на меня недоумевающий взгляд, как бы спрашивая глазами, что с ним такое, но я лишь пожала плечами. И следом за Сириным шагнула в начальственный кабинет.
Владимир Ильич Хренов просматривал записи в блокноте. При нашем появлении оторвался от своего занятия и впился изучающим взглядом в унылую физиономию коллеги.
– Деньги потерял? Машину разбил? Квартира сгорела? – принялся он сыпать вариантами возможных несчастий, из-за которых его друг и соратник выглядел, словно побитый пес. На все предположения Роман лишь отрицательно качал головой и омертвелыми губами чуть слышно повторял:
– Хуже.
– Да что же, чудак-человек, может быть хуже? – не выдержал Вождь. И, став серьезным, тихо спросил: – Умер, что ли, кто?
– Лучше бы она умерла, – выдохнул Рома.
– Что ты несешь, дурак! – оборвал друга Хренов. – Ольга, что ли?
– Ольга.
– Изменила?
– Не спрашивай.
– Вот! – просветлел лицом шеф. – Потому-то я и не женюсь! Зачем мне головная боль? Самое разумное для мужчины – жить с матерью. Накормит, постирает, утешит, голоса не повысит. И что бы я ни сделал – считает, что я всегда прав. Я для нее самый лучший, самый красивый, самый стройный и подтянутый. А жена бы сейчас начала нудить – и жирный-то я, и не в меру ехидный, и ни о ком, кроме себя, не думаю. Если и женюсь когда-нибудь, то на точной копии своей мамы. Моя матушка ни разу в жизни не была замечена ни в пристрастии к фитнесу со смазливыми инструкторами, ни в увлечении танго с горячими партнерами.
Семья Романа всегда мне нравилась и даже где-то вызывала белую зависть. Прямо хрестоматийное «папа, мама, я – дружная семья». Я очень сдружилась с Роминой дочерью Таней, а Ольга мне стала как старшая сестра. Жена Сирина научила меня готовить борщи и печь пироги и постоянно подсказывала, какой фильм для общего развития посмотреть, какие книги почитать. У них в доме всегда было тепло и уютно, и Рома души не чаял в своих девочках.
Но в мае Танюшка вышла замуж и уехала с мужем во Владивосток. И тут началось. Оказалось, что Ольга совершенно не может находиться дома одна, ибо Сирин с утра до вечера пропадает на работе, а Таня могла выходить на связь по скайпу лишь только поздним вечером. И Ольга стала облюбовывать себе различные хобби. Дизайн интерьеров предшествовал фитнесу, а фитнес сменился занятиями танго, что Роме, конечно же, не понравилось. Ольга звала его с собой, но Сирин только отнекивался. Я тоже, честно говоря, не представляла себе сурового Рому, выделывающего фигуры аргентинского танца страсти. Но для собственного успокоения Сирин все-таки сходил на одно занятие. В основном, чтобы посмотреть, что там за контингент.
Успокоенный увиденным, Рома стал с чистой совестью отпускать Ольгу на эти ее занятия танцами. И вот – пожалуйста. Какой-то хлыщ в лосинах все же завладел ее сердцем.
– Со своей женой я как-нибудь сам разберусь. Нельзя ли перейти к делу? – сухо обронил Сирин.
– Ну вот, он еще и обиделся, – надул толстые губы Вождь. – Как будто это я виноват, что Ольга свистушка.