Великий фетиш - де Камп Лайон Спрэг

Мозг Марко начал работать, несмотря на то, что невидимый кузнец, казалось, использовал его голову как наковальню.

— Какой сегодня день?

— Пятое Наполеона. Вы были без сознания почти двадцать четыре часа.

Марко застонал:

— Они уедут с караваном! Где моя лошадь!

— Боюсь, вы не найдете свою лошадь.

— Что? Почему?

— Полицейские предупредили, что нашли лошадь, которую вы украли у судьи в Скудре. Это вы тоже сделали?

— Да, — Марко на несколько секунд схватился за голову. — Вы не знаете, когда отходит следующий караван в Ниорк?

— Одиннадцатого.

— С ним я и поеду.

— Тогда я должен идти.

— Ох, — произнёс Боэрт Халран с ноткой тревоги в голосе.

— Почему нет? Я могу оплатить дорогу, и, похоже, в Кралате будет слишком опасно для меня, — Марко встал и осторожно повертел головой. — Немного кружится, но пройдет. Я пойду к себе на квартиру, не хочу больше обременять вас.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил Харлан. — Было бы очень неблагоразумно потерять сознание на улице.

— Потребуется дубина потолще, чтобы проломить мой череп. Спасибо за гостеприимство.

— Пожалуйста, друг мой. Да, прежде чем вы уйдёте, Ноли попросил меня взять у вас деньги за университетскую шапочку, которую он вам одолжил. Она развалилась от удара, и если вы не заплатите за неё, он вас заставит это сделать.

Марко заплатил и ушёл. Он вернулся в свою комнату неузнанным и провёл большую часть следующих пяти дней там. Он бы предпочёл обыскать город ещё раз, чтобы убедиться, что Монгамри и Петронела действительно уехали с караваном пятого числа. Но Марко боялся, что его заметят.

Одиннадцатого Наполеона, когда взошёл Мафрид, Марко Прокопиу, неся свою сумку, направился к центральной площади, где собирался караван. Так как у него не было лошади, ему следовало купить место на верблюде до Ниорка.

Караванный проводник, тёмнокожий арабистанец, стоял посреди толпы путешественников, определяя места и собирая оплату. Среди пассажиров Марко узнал Боэрта Халрана. Кроме багажа у него была большая ручная тележка с четырьмя огромными кувшинами. Несколько рабочих стояли у колёс тележки.

Четыре лучника в хорошо смазанных кольчугах держали поводья лошадей. Они должны были охранять караван от грабителей и диких зверей. Так как у проводника была защита, он собирал плату даже с тех, у кого имелись собственные лошади или другие средства передвижения — за сопровождение.

— Всё в порядке, — сказал проводник Халрану. — Я повешу эти четыре кувшина на одного верблюда, а вам дам место на другом. Вы умеете управлять верблюдом?

— Да.

— Тогда дайте подумать, кто займёт второе место на старом Мутасиме… Вы! — Проводник обращался к Марко. — Вам тоже нужно место?

— Да, — сказал Марко. — До Ниорка.

— Вы можете управлять верблюдом?

— Я никогда не пробовал.

— Тогда не можете. Вы займёте заднее место на этом животном. Мне надо было бы взять с вас дополнительную плату из-за вашего веса, но сегодня я великодушен.

Халран лукаво посмотрел на Марко:

— Кажется, вы мне суждены самой судьбой, мой кровожадный юный друг. Вы когда-нибудь путешествовали на верблюде?

— Нет, сэр.

— Тогда вам многому придется научиться. Пристегните сумку сюда.

Боэрт Халран показал Марко, как взобраться на зверя. Потом он ушёл помогать рабочим, проводнику и караванному распорядителю снять кувшины с тележки и повесить их на следующего позади верблюда. Когда это было сделано, Халран вернулся и забрался на сиденье впереди Марко.

Караванный распорядитель взглянул на большой вертикальный циферблат, расположенный на декоративном фонтане в центре площади.

— Осталось пятнадцать минут, — сказал он проводнику. — Опыт подсказывает мне, что нам следует выехать вовремя.

Распорядитель ударил в гонг около солнечных часов длинной колотушкой. Проводник выкрикивал приказы.

Захрипев, верблюд поднялся. Марко из осторожности схватился за поручень впереди себя, поэтому он не упал, в отличие от некоторых других пассажиров. Верблюд позади Марко, нагруженный четырьмя амфорами ступовой смолы, тоже встал.

Сиденье Марко было частью продуманной конструкции, которая окружала горб; через отверстие в центре выступала косматая верхушка горба. Позади горба располагалось сиденье Марко. Впереди — место, которое занимал Боэрт Халран, опустивший ноги на шею верблюда.

Весь караван состоял из тридцати двух верблюдов, несущих седоков и грузы. Но в него входили также: телега, которую везли два верблюда, повозка, запряженная парой лошадей, и конные стрелки. К хвостам верблюдов были привязаны палочки с флажками, указывавшими на принадлежность.

— Поехали! — закричал проводник, которого звали Слим Кадир. Процессия сформировалась, когда животные и люди выстроились в линию; караван медленно двинулся с главной площади Сина.

Они прошли по главной площади, по улицам и по западной дороге. Потом проехали по аллее ступовых деревьев, которую Джорджи Первый посадил много лет назад. Деревья были моложе по сравнению с деревьями на полуострове Борсйа, ни одно из них не достигало двадцати футов в обхвате.

Когда караван достиг холмов Пиндо, северной оконечности скудранских и зетсканских холмов, деревья стали меньше и реже. На их месте росли густые, похожие на бамбук какинсони. Небо заволокли тучи; начался дождь. Они поехали по дороге Борго, между вулканами Эликон и Парнассо, а затем вниз по склону по направлению к Саар.

На следующий день после сиесты Марко впервые увидел Саар. Песок простирался до горизонта; изредка виднелись клочки фосфорной травы и грибы. Тут и там росли группы луковичных грибов, скаллионисов. Слим Кадир предупредил караван, что местная растительность, хоть и напоминает с виду обычные луковичные грибы, смертельно ядовита. Когда они подойдут ближе к Медранианскому морю, грибы снова станут съедобными.

Время медленно тянулось, пока они тряслись по бескрайней пустыне. Её сухость была вызвана длинной цепью холмов, которые с севера Экваториальный Хребет отделял от полуострова Борсйа. Холмы Скудры, Зетскана и Пиндо соединялись в цепь, которая забирала большую часть влаги, которую приносили северо-восточные ветры, дувшие в этих местах чаще всего.

Местность менялась от часа к часу. Иногда это были районы с медленно перекатывающимся песком, редкими грибами и колючими кустарниками. Иногда — безжизненные дюны. Караван миновал низкие крутые холмы, состоявшие из зубчатых горных пород и древесных зарослей, а иногда конусы дымящихся вулканов.

Иногда путешественники видели живность: случайные стада дромсоров, маленьких бегающих ящериц, формой напоминавших пресмыкающихся страусов, или группы терсоров, похожих на летучих мышей.

Однажды на привале Слим Кадир запретил разводить костры.

— Грабители, — объяснил он. — Банда Заки Риадхи рыщет среди этих холмов.

— Ох, — сказал Халран. — Надеюсь, мы с ними не встретимся.

На севере полуострова Византиа, который формой напоминал букву «L», находился Хлифат Арабистана, которому принадлежало не только основание острова, но и огромный, находящийся вдалеке от берега, остров Махриб. Территория Хлифата простиралась вдоль южных берегов Медранианского моря и занимала весь Саар. В эпоху слабого Хлифа Юбали Третьего Саар практически никем не контролировался.

В первые дни после отъезда из Сина Марко научился управлять верблюдом. Также он пытался заговорить с Боэртом Халраном. Хотя он нелегко заводил друзей, но испытывал такой интерес к Халрану, что, не сомневаясь, беседовал с ним. Марко стал по-настоящему болтливым; он открыто рассказывал о своих идеях, о взглядах на человечество и Вселенную.

Халран, как обычно сдержанный, оставался отчужденным и молчаливым. Отношение философа стало таким очевидным, что Марко, поняв это, спросил: