Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди

– Здесь.

Глава 4

Вскоре Филипп полностью выздоровел и снова возник на политической сцене, полный энергии, крепко огорчив всех тех, кто уже похоронил его.

Александру это не понравилось, поскольку он больше не мог так часто видеться с отцом, но зато он познакомился с другими ребятами, своими ровесниками или чуть постарше, сыновьями знатных македонян, которые часто появлялись при дворе или жили во дворце по воле царя. Это был один из способов сохранить единство царства – привязать наиболее влиятельные семьи к дому государя.

Некоторые из мальчиков – Пердикка, Лисимах, Селевк, Леоннат и Филота, сын полководца Пармениона, – вместе с царевичем посещали уроки Леонида. Другие, постарше, такие как Птолемей и Кратер, уже имели звание «пажей».

Селевк в то время был довольно маленьким и слабым, но вызывал симпатию Леонида своими успехами в учебе. Он имел особенную склонность к истории и математике и для своего возраста был на удивление рассудителен и уравновешен. Селевк мог производить сложные вычисления быстрее всех и развлекался тем, что соревновался в этом искусстве со своими товарищами, регулярно их посрамляя.

Темные глубокие глаза придавали его взгляду пронзительность и силу, а растрепанные волосы еще более подчеркивали твердость и независимость характера. Во время уроков этот мальчик часто старался выделиться своими замечаниями, но в стычках с учителем никогда не мог быть обвинен в подхалимстве и ничуть не пытался понравиться старшим.

Лисимах и Леоннат были самыми недисциплинированными. Они прибыли из внутренних областей страны, где возрастали в вольности лесов и лугов, пася табуны коней и проводя бóльшую часть времени под открытым небом. Жизнь в четырех стенах казалась им заточением.

Лисимах, бывший чуть постарше, первым привык к новому образу жизни, но Леоннат, которому было всего семь лет, со своей колючей внешностью, с рыжими волосами и веснушками на носу и скулах, оставался сущим волчонком. Когда его наказывали, он пинался ногами и кусался, и Леонид сначала пытался приручить его, лишая еды или запирая в комнате, пока другие дети играли, а потом стал щедро употреблять ивовую розгу. Но в отместку Леоннат каждый раз при появлении учителя в конце коридора начинал во все горло распевать:

Эк кори кори короне!

Эк кори кори короне!

Вон идет, идет ворона!

Вон идет, идет ворона!

И все остальные, включая Александра, присоединялись к нему, пока бедный Леонид, покраснев от бешенства, не принимался гоняться за детьми с ивовой розгой.

В спорах с товарищами Леоннат никогда не хотел уступать и дрался даже со старшими, в результате чего был весь покрыт синяками и ссадинами и совершенно перестал годиться для официальных приемов и придворных церемоний.

Полную противоположность ему представлял собой Пердикка, всегда отличавшийся прилежанием как на уроках, так и на игровых и гимнастических площадках. Он был всего на год старше Александра и вместе с Филотой часто играл с ним.

– Я стану еще более великим полководцем, чем твой отец, – часто говорил царевичу Филота, который среди друзей был больше всех на него похож.

Птолемею уже почти исполнилось четырнадцать. Он был очень силен и рано созрел. У него начали выскакивать первые прыщи и пробиваться бородка, волосы вечно взъерошены, а на комичной физиономии господствовал внушительный нос. Товарищи говорили, что он растет, начиная с носа, на что Птолемей страшно обижался. Он задирал хитон и хвастался другими отростками своего тела, не менее великими, чем нос.

В общем, это был хороший мальчик, чрезвычайно приверженный к чтению и письму. Однажды он пригласил Александра к себе в комнату и показал ему свои книги. Их было не меньше двух десятков.

– Сколько их! – воскликнул царевич. Он тотчас захотел их потрогать.

– Стой! – заслонил свитки Птолемей. – Это вещи очень нежные. Папирус хрупкий, ты можешь повредить его. Разворачивать и сворачивать свитки нужно умеючи. Папирус следует держать в проветриваемом сухом помещении. Необходимо где-нибудь рядом припрятать капкан, потому что мыши грызут папирус и, если придут сюда, все погубят. За одну ночь они сгрызли две «Илиады» и закусили трагедией Софокла. Погоди, – добавил он, – я сам тебе дам, – и достал свиток, помеченный красным ярлыком. – Вот, видишь? Это комедия Аристофана. Называется «Лисистрата», моя любимая. В ней говорится, как однажды женщины Афин и Спарты устали от войны, которая держала их мужчин вдали от дома, а им очень хотелось… – Он запнулся, взглянув на мальчика, который слушал разинув рот. – Ну, пожалуй, замнем, ты еще маленький для таких вещей. Расскажу в другой раз, ладно?

– А что такое комедия? – спросил Александр.

– Как, ты ни разу не был в театре?

– Маленьких туда не пускают. Но я знаю, что это как будто слушать рассказ, только рассказывают люди в масках и притворяются, будто они Геракл или Тезей. Некоторые даже прикидываются женщинами.

– Да, более или менее правильно, – ответил Птолемей. – Скажи, чему тебя учит твой учитель?

– Я умею складывать и вычитать, знаю геометрические фигуры и различаю на небе Большую Медведицу и Малую Медведицу и еще двадцать других созвездий. Еще умею читать и писать, я читал басни Эзопа.

– Ну… – задумчиво промычал Птолемей, осторожно положив свиток на место. – Это для детей.

– Еще я знаю весь перечень моих предков, как со стороны отца, так и матери. Я происхожу от Геракла и Ахилла, ты это знаешь?

– А кто это такие, Геракл и Ахилл?

– Геракл был самый сильный герой на земле, и он совершил двенадцать подвигов. Хочешь расскажу? Немейский лев, киринийская… керинейская лань… – начал перечислять мальчуган.

– Знаю, знаю. Молодец. Но если хочешь, иногда я буду тебе читать прекраснейшие вещи, которые у меня есть, хорошо? А теперь, может быть, поиграем? Ты знаешь, что к нам приехал один мальчик примерно твоего возраста?

Александр весь засветился:

– И где же он?

– Я видел его во дворце. Здоровый такой! Он пинал мяч.

Александр бросился со всех ног и остановился только в портике, чтобы посмотреть на вновь прибывшего, не смея заговорить с ним.

Вдруг от одного пинка посильнее мяч подкатился к самым его ногам. Мальчик подбежал и оказался лицом к лицу с Александром:

– Хочешь поиграть со мной в мяч? Вдвоем играть лучше. Давай, я буду бросать, а ты лови.

– Как тебя зовут? – спросил Александр.

– Гефестион. А тебя?

– Александр.

– Значит так, бросаем мяч об стену. Я бросаю первый, и если поймаешь, тебе очко – и бросаешь ты. А если не поймаешь, очко мне – и я бросаю дальше. Понятно?

Александр кивнул, и они принялись играть, наполнив двор