Зов генов - Тигрис Рафаэль

— Ну, сама подумай. Откуда в Лос-Анджелесе может быть современная лаборатория генетической дактилоскопии? В Америке её ещё только, только хотят создать. Зато типографское дело у вас настолько развито, что можно состряпать любой документ.

Джулия обиженно отвела взгляд в сторонку.

— Ну чего ты дуешься? После встречи с мамой всё решилось само собой. У нас общий отец — это уже ясно как божий день.

— Я об этом знала и без сегодняшнего визита в пансион.

— Но теперь и я с Элен в этом окончательно убедились. Ошибка исключается. Мать даже вспомнила, что у отца был протез. Настолько они были близки.

— Интересно насколько? Вот бы узнать, да спросить теперь не у кого. Отец умер, а мать едва вспомнила его лицо. Уже не у кого узнать подробности моего созидания, — произнесла Жасмин.

— Теперь об этом могут рассказать только половые клетки слившие твой генетический материал воедино, — заключила Джулия.

— Попробуй их теперь отыщи, — весело ответила Жасмин.

— Они сидят в тебе и всё про тебя помнят, — подхватила шутку Джулия.

Рассказ половых клеток.

— Как ты пролез через презерватив?

— А его и не было.

— Как это не было? Моя хозяйка не любительница рожать детей и уж попусту беременеть.

— Ну, не знаю, моё дело маленькое.

— Ну, уж если пролез, то расскажи кто таков, чьих кровей будешь? Кстати кого принёс с собой девочку или мальчика?

— Девочку.

— Фу! Значит ещё одну шлюху, как моя хозяйка!

— Ну зачем ты так? Может будет талантливой красавицей.

— Это от неё то? Не рассказывай мне сказки. От шлюх одни шлюхи рождаются.

— Если мой хозяин на неё позарился, значит, нашёл что- то хорошее. А иначе я бы тут не оказался.

— Известно, что искал твой хозяин.

— А разве не интересно тебе послушать как всё это произошло?

— А слушать тут нечего. Деньги вперёд, трусы вниз и все дела. Но, не скрою, тебе я рада. Давненько моя хозяйка свободно с мужиками не жила.

— Смешивать генетику будем?

— А зачем? Всё равно на аборт пойдёт или выкидыш устроит. Хотя чёрт её знает? Ладно, рассказывай, как ты тут очутился, а я послушаю. Хоть польза какая-нибудь будет.

После того как немцы покинули Ростов Мирон более туда не возвращался. Фашисты уводили его с собой всё дальше на Запад, и он потерял всякую связь с центром. О нём будто забыли, и это было не мудрено. Большая война — большая неразбериха. Миллионы людских масс перемещаются в разные стороны и судьбы отдельных индивидуумов подобно песчинкам в океане, теряются безвозвратно. Подобное на этой войне случалось часто. Даже дотошные немцы не были гарантированы от подобных казусов.

Несколько раз Мирон хотел бежать и каждый раз передумывал ввиду бессмысленности этого поступка. Если даже бы удалось чудом оказаться у своих, он был бы воспринят в лучшем случае перебежчиком, к которому отнеслись очень подозрительно и доказать, что ты не предатель и не шпион было почти невозможно. Он знал, что в Советских войсках начала действовать новая организация под названием СМЕРШ (смерть шпионам). Для них поставить к стенке подозрительное лицо, было намного легче, чем разбираться в огромном хаосе войны.

А вот немцы его не обижали. Наоборот, кормили, поили, награждали и даже присвоили воинское звание штабс-ефрейтор. Естественно, за ним пристально следило гестапо, но ни тогда в Ростове, ни сейчас он не давал поводов для подозрений. Получалось, что сам того не желая, он стал перебежчиком и предателем Родины?

У Мирона даже появился друг, немец по имени Рихард. До призыва в армию он был юристом и сейчас вместе с Мироном вёл дела в штабе.

К концу войны их часть перевели во французский город Кан. Ожидалось вторжение союзников, и Мирон нужен был немцам ещё и как знаток английского языка.

— Пойдём сегодня расслабимся, — предложил Рихард, — у меня есть два талона на посещение унтер офицерского борделя.

— Чистенькое заведение? — спросил Мирон, который до этого никогда не бывал в подобных местах.

— Вполне нормальное, работает под контролем нашего командования. Платить нам ничего не надо, но я у интенданта взял пару банок тушёнки и буханку хлеба, чтобы девочки были задорнее.

Рихард знал, что с продуктами в городе было туго, и он оказался прав — девочки с криками — nourriture, mangeons набросились на еду, а потом на сытый желудок были готовы на всё. Статс- дама заведения Рихарду, как старшему по званию, дала 2 свечки, а Мирону одну.

— Тебе какие нравятся, пышки или худышки? — спросил Рихард.

— Худенькие, наверное, — ответил Мирон.

— Тогда я возьму вон ту, — сказал Рихард и оттащил в сторонку розовощёкую тёлку.

Мирону досталась мамзель с осиной талией, вероятно бывшая танцовщица.

— Как тебя зовут?

— Мирон.

— А меня Мира. У нас имена почти одинаковые.

Мирон почувствовал, что между ними проскользнула искра симпатии.

— На немца ты не очень- то похож, скорее на еврея. Удивляюсь, как тебя с такой жидовской рожей и однорукого взяли в армию?

Мирон понял, что Мира давно обслуживает нацистов и потому хорошо разбирается в вопросах арийской принадлежности.

— Представь себе, я тоже удивлён, — ответил он.

Мира налила в тазик воду из кувшина, сняла лифчик и принялась мыть подмышки и грудь.

— Чего стоишь? Раздевайся! Свеча догорит так быстро, что не успеешь кончить.

Будучи в первый раз в заведениях подобного типа, Мирон только сейчас догадался о предназначении свечи.

Между тем Мира, завершив примитивную гигиену, полностью разделась и, повернувшись лицом, устремила на него острые соски своих маленьких грудей. Мирон неуклюже, медленно разделся и даже снял протез руки. Мира, которая привыкла обслуживать всяких инвалидов войны, не обратила внимания на это обстоятельство.

— Презерватив доставай, — строго сказала она.

— А его нету.

— Oh merde, — смачно выругалась Мира по- французски, — придётся потом спринцеваться. А ты вон тем одеколоном обрызгаешь.

Мира впилась в него французским поцелуем.

Во рту появился вкус тушенки, которой Мирона ежедневно кормили. Мира проверила внизу — реакция была пока нулевая. Она недовольно покачала головой, наклонилась и приступила к оральной ласке.

Мирон подумал, что теперь он и внизу пропахнет тушёнкой и от этой мысли опять не возбудился. Но, путана была мастером своего дела, и в конце концов ей удалось добиться нужного эффекта. Оставшись довольной проделанной работой, она, чтобы не терять время, быстро оседлала клиента своим гибким телом.

Свеча потухла как раз в тот момент, когда Мирон кончил. Мира это почувствовала, но ещё чуток покачалась уже для своего удовольствия, в качестве бонуса за трудного клиента.

— Боже мой! Я забыла спринцовку у Лауры! —