Сирийский десант - Сергей Зверев

– Стой, гад! – Один из правоохранителей замахнулся на лобовое стекло дубинкой.

Авад с испугу воткнул переднюю передачу и газанул. Машина дернулась, снесла полицейского. Торговец попытался убедить себя, что под колесами хрустнул прилавок, а не человеческие кости, и тут же сдал задом. Тент, привязанный к кабине, накрыл сражавшихся.

Эдельби осторожно провел свой грузовичок по узкой полосе между домами и поставленными торговыми навесами. Тент волочился сзади до тех пор, пока не зацепился за сухие кусты и не оторвался. Базар остался позади. Авад свернул в боковую улицу, по ней бежал с десяток демонстрантов, уносящих ноги от полиции куда подальше. Торговец никого не стал подбирать, хотя ему и махали. Через пару кварталов уже не было никаких напоминаний о митингующих и их разгоняющих правоохранителях.

На выезде из города полицейские остановили машину. Авад, похолодев душой, затормозил. Он был наслышан о том, что полиция засылает в ряды митингующих своих видеооператоров, которые снимают на любительские камеры происходящее, а затем по этим записям устанавливают активных участников и арестовывают их. На одном из кадров вполне мог оказаться запечатленным и сам Авад, бросающий в правоохранителей огнетушитель. Но полицейский всего лишь проверил документы и даже пожелал счастливой дороги.

Глава 5

Уже ближе к закату солнца Авад въехал в родной городок. Жену он не стал расстраивать, не решился живописать увиденное на базаре, просто сказал, что начался разгон митинга оппозиции и ему пришлось срочно уезжать, бросив часть товара. Закира, конечно же, расстроилась, но не сильно, всякое в жизни случается, хорошо, что муж вернулся домой целый и невредимый, ведь по радио уже передали о беспорядках в соседнем городе.

Авад устроился на увитой старой виноградной лозой террасе, откуда открывался вид на улицу. Теперь и ему самому увиденное днем казалось сном, кошмарной фантазией. Ведь совсем рядом шла другая – размеренная жизнь, к которой он привык. Соседи выходили из большого продуктового магазина на другой стороне улицы, здоровались с ним. Правда, покупки делали впрок, увозили на машинах и тележках мешки с мукой и сахаром, целые упаковки бутылок с минеральной водой. Но все это делалось без паники, а по-провинциальному обстоятельно и с надеждой на лучшее. Мол, мука и питьевая вода все равно не пропадут, жизнь-то продолжается.

Закира носила на стол еду. У них давно было заведено, что совместный ужин – главное в семейной жизни. А потому выставлялась лучшая посуда, как для гостей. Эдельби любовался дочерью Динарой. В свои четырнадцать лет она уже была полностью сложившейся девушкой, впору было подумать, чтобы выдать ее замуж. Но отцу хотелось, чтобы она еще хоть пару лет пожила в родительском доме, пока подрастет ее пятилетний братишка Айан.

Помолившись, вся семья принялась за ужин. Разговор особо не клеился. Динара в самом начале неосмотрительно предложила, чтобы отец завтра вновь съездил в город – вдруг мешки с майками и тент, оставленные на базаре, возьмет под охрану полиция, тогда их можно будет забрать.

– Никуда я не поеду! – отрезал отец. – Лучше пару недель вообще никуда не выбираться. А тент уже старый был, все равно новый собирались сшить. Вот и поменяем. Все, что ни делается, делается к лучшему.

Закира взглядом проводила проехавшую по улице машину. Грузовик был до отказа забит домашним скарбом. Не вместившийся в кузов матрас привязали к кабине.

– В Турцию убегают, – тихо произнесла жена. – Может, и нам на время уехать, пока все не наладится? Там уже много наших осело.

– И что мы там делать будем? – мрачно спросил Авад. – В палатке в лагере для беженцев жить? Ты белье будешь под колонкой в тазу стирать? А школа как? Нет, никуда ехать не надо. Тут у нас дом. Сбережения есть, протянем и без торговли. Все скоро образуется.

Маленький Айан, заслышав про Турцию, оживился:

– А я хочу в Турцию.

– Тебя не спрашивают, – строго произнес глава семейства и принялся разламывать, делить лаваш, посыпанный кунжутом.

По улице проехала еще пара машин с беженцами.

– Из Дамаска бегут, там неспокойно, – проговорил Авад, макая кусок лепешки в соус. – Но еще говорят, что полиция облавы на беженцев устраивает. Останавливают, избивают, все ценное забирают, а назад пешком иди. Так что мы тут остаемся.

На улице темнело, солнце уже скрылось за горизонтом. Эдельби вздрогнул, когда послышалось урчание мощного мотора, такое же, какое ему довелось слышать сегодня перед разгоном митинга. На улицу нагло выкатил военный грузовик с тентованным кузовом, взгляд Авада зацепился за черный бампер – регистрационных номеров на нем не было.

– Может, в дом пойдем? – встревоженно косясь на нездешнюю машину, предложила Закира.

Авад не хотел выглядеть трусом в глазах собственных детей.

– Мы никому ничего плохого не сделали, – проговорил он тихо. – Сидим и просто ужинаем. Чего нам бояться?

– Ну, не знаю…

Из кабины выбрался крепко сложенный мужчина в камуфляже, показал водителю, чтобы разворачивался. Сразу было заметно, что человек в камуфляже – не местный и даже не сириец. Несколько странной была у него внешность, словно над ней потрудилась не только природа, но и мастер. Чем-то приезжий напоминал латиноамериканца из сериалов, вот только волосы у него были темно-русые.

Грузовик беззастенчиво заехал колесами на тротуар и развернулся одним приемом на улице, стал неподалеку от ворот дома Авада. Двигатель продолжал работать, клочковатый дым из выхлопной трубы несло ветром на террасу.

– Фу, как воняет! – пожаловался маленький Айан.

– Нужно говорить не «воняет», а «пахнет», – поправила братишку Динара.

– Помолчите, дети! – шикнула Закира.

Пожилая парочка, выкатившая из магазина тележку с продуктами, шарахнулась от человека в камуфляже. Сунувшаяся на улицу семья с грудным ребенком тут же ретировалась, завидев армейскую машину без номеров. Городской пейзаж в зоне видимости Авада очень быстро обезлюдел.

Незнакомец в камуфляже спокойно подошел к банкомату, установленному возле входа в магазин. Сунул карточку и принялся нажимать кнопки. Внутри аппарата заурчало, зашелестело, и банкомат стал сыпать купюры, сыпал довольно долго. Мужчина подровнял пачку, не пересчитывая, сунул ее в нагрудный карман и направился к грузовику.

Авад уже собирался облегченно вздохнуть, предвидя, что странный гость их тихого городка сядет сейчас в кабину и машина уедет. Но этого не случилось. Мужчина в камуфляже стукнул кулаком в деревянный борт и скомандовал:

– Выгружайтесь!

Торговец Эдельби не сразу понял, что он сказал, ведь прозвучало это не по-арабски. А потом смысл команды сам собой стал ясен. Так говорили русские специалисты, монтировавшие оборудование на местной электростанции, на строительстве которой Авад подрабатывал три года тому назад.

«Русские?» – недоуменно подумал он.

Тем временем из кузова уже спрыгнули четверо крепко сложенных мужчин, одетых в военную форму незнакомого покроя и без знаков различия, выглядевших как европейцы. Мужчина в камуфляже уверенно направился к калитке дома семьи Эдельби. Он даже не стал утруждать себя стуком, не стал окликать хозяев. Просто с ходу ударил в калитку плечом – незамысловатая щеколда отлетела в мгновение ока. Пятеро незваных гостей уверенно шагали к террасе. Поскольку они не умещались на узкой дорожке, то цветы хрустели под их берцами.

Человек в камуфляже взбежал по ступенькам, прищурился, глядя на хозяина:

– Ты Авад Эдельби? – поинтересовался он так, словно эти имя и фамилия были названием одного из самых страшных преступлений.

– Да, я… – дрогнувшим голосом отозвался хозяин и бросил взгляд на опустевшую, погружающуюся в темноту улицу.

– Пошел в дом! – мужчина грубо схватил Авада за плечо, выдернул из-за стола и толкнул к двери. – В дом пошел!

Его подручные уже подгоняли Закиру и ее детей.

– И вы следом.

Хлопнула дверь, загорелся верхний свет. Авад очень гордился просторной гостиной своего дома. Много сил и средств он вложил в то, чтобы люди чувствовали себя здесь уютно. Кондиционер, ковры, широкий диван, на котором перед телевизором могла с комфортом усесться вся семья. Но теперь комфорт мог Аваду только сниться. Он не успел заметить, кто именно включил телевизор и прибавил в нем звук.

Продолжая щуриться, человек в камуфляже схватил Эдельби за рубашку, притянул к себе и проговорил прямо в лицо:

– Признавайся, где прячется твой старший брат Усама? У тебя прячется, так ведь?

– Его нет здесь… Где он, не знаю. Усама уже десять лет как в Дамаск переехал. В университете преподает. Я его полгода не видел… – честно ответил Авад, дрожа как сухой лист.