Параллели судеб - и Жасмин

- А, по-вашему, мужчины не чувствуют боли?

- Они должны терпеть.

- Где же это написано, и до какой степени они должны терпеть? проворчал Патрик.

Адель не ответила, потому что поняла, что дело идет к новой ссоре. Она взяла другой кусочек бинта и снова начала промывать рану. Патрику было так же больно, но он предпочел ничего не говорить. Только брови слегка то приподнимались, то опускались. Патрик лежал и думал об Адель. Если бы не их частые разногласия, то он, безусловно, приударил за ней. Но ситуация, сложившаяся с самого начала, исключала всякую возможность любовной связи. Ни он, ни она не смотрели друг на друга, как на потенциального любовника, их слишком обременяли социальные отношения.

Адель, делая свою работу, разглядывала лицо Патрика. Она не могла сказать, что оно было красиво, но чертовски привлекательно, это она могла признать точно. Если бы ее попросили описать его, то она не нашла бы слов. Лицо Патрика поражало сочетанием не сочетаемого: мужественности и детскости, силы и слабости, мягкости и резкости. Сегодня Патрик был гладко выбрит, отчего выглядел несколько моложе обычного. Вот только общее впечатление портила разбитая губа.

- Да, - вздохнула Адель, стараясь скрыть улыбку, - надо признать Николя вас здорово ударил. Вы несколько дней не сможете целоваться...

- Не переживайте так за меня, мадам Фавье, - усмехнулся Патрик, приподнимаясь с кушетки, - с этим у меня все в порядке.

- Сомневаюсь.

- Не сомневайтесь, - и Патрик, притянув рукой к себе Адель, начал целовать ее.

Адель не ожидала такого, она даже не поняла, что спровоцировала это сама, а потому растерялась и не отстранилась от него прежде, чем это сделал сам Патрик. Он выглядел очень довольным и самоуверенным, а этого Адель не могла ему простить. И она, рассвирепев, со всей силой дала ему пощечину.

Патрик наигранно опрокинулся на кушетку и захохотал. Адель вскочила и возмущенно уставилась на него. Она чувствовала себя оскорбленной и униженной, ей даже в голову не пришло, что она была сама виновата. Ведь всем известно, что в любой ссоре всегда повинна женщина. Именно от нее зависит, как с ней будут обращаться мужчины. Она сразу должна определить свое место и места мужчин, которые окружают ее. Каждое слово, взгляд, движение, жест способны дать мужчине понять, чего от него ждут. И теперь Патрик сделал только то, чего хотела, но не понимала сама Адель.

- Второй раз за день меня сегодня бьют, - проговорил Патрик, немного успокоившись.

- И мало вам, - воскликнула Адель, выбегая из ординаторской и громко хлопая дверью.

Ее поведение сильно позабавило Патрика и дало тот заряд бодрости, которого ему не хватало с самого утра. Наконец-то ему удалось поколебать спокойствие невозмутимой мадам Фавье. Чувство собственного достоинства и уязвимость Адель распирали Патрика до самого вечера, когда в холле он был замечен Николя, который уходил домой вместе с Адель. Его тщеславие и желание покрасоваться не могли не заставить его окликнуть Патрика.

- Отлично выглядишь, Рено! - продекламировал Николя на весь первый этаж так, что многие пациенты обратили свое внимание на Патрика. Адель же не была в восторге от идеи своего спутника. Инцидент в ординаторской был еще свеж в ее памяти, а потому она предпочла бы пройти мимо. Однако Николя не подозревал о чувствах Адель и не пощадил их. В тот момент его интересовали только свои личные дела.

На замечание Николя Патрик никак не отреагировал, ему не хотелось разговаривать с ним, но поскольку Николя не унимался и продолжал работать на публику, ему все же пришлось ответить, чтобы прекратить эту тираду.

- Спасибо, - серьезно ответил Патрик и пристально посмотрел на Адель. Она тут же отвела взгляд в сторону.

- Думаю, твои личные планы на сегодня потерпели фиаско, - едко улыбаясь, произнес Николя. - Как же наш милый Патти будет целовать сегодня своих многочисленных любовниц?

- Точно так же, как и твою, - огрызнулся Патрик, вызывающе глядя на своего "друга".

Адель испуганно сжала руку Николя, боясь, что от таких слов он снова начнет драку с Патриком. От этого спасло только появление Жустин, которая тут же увела Рено.

Глава 7.

Патрик вышел из палаты, где только что накладывал швы старушке, и остановился. Спустя мгновение он подошел к окну и взглянул на то, что происходит на улице. Погода казалась тихой и безветренной. Вечер постепенно сменял день, и последние лучи солнца светили тускло. Патрик редко наблюдал за природой, но сегодня он вдруг подумал, как быстро мчится время, как он не замечает, что мир вокруг него меняется. Он чувствовал себя разбитым и морально, и физически. Его злило положение, которое он сейчас занимал, - он снова был простым санитаром, как в то время, когда он только-только пришел работать в больницу. Патрик устал: его раздражал Николя и разговоры об Адель, с которой у него постоянно происходили разные стычки, Жустин постоянно давала ему понять, что он снова "у подножия горы, и ему предстоит опять подниматься". Патрик осознавал, что с ним что-то происходит: его перестали интересовать вечеринки и женщины, он начал больше курить и пить, а потому постоянно был чем-то раздражен. Его жизнь превратилась в жизнь затворника.

Патрик стоял у двери в палату и не заметил, как к нему подошла Адель. Она некоторое время просто стояла, надеясь, что Патрик заметит ее сам - он не обратил никакого внимания, и Адель робко дотронулась до его плеча.

- Мсье Рено, - тихо позвала она его.

Патрик повернул голову и взглянул на Адель. Он удивился, так как она старалась как можно реже обращаться к нему. Адель была чем-то взволнована, и по неуверенным движениям ее губ Патрик понял, что она хочет ему что-то сказать, но не знает как.

- Мсье Рено, - начала она, собравшись с духом, - только что привезли вашу... гм... знакомую, ее имя Джоанна, если я не ошибаюсь, она в реанимации...

Патрик уставился на Адель и судорожно взглотнул.

- Что с ней? - он не смел сдвинуться с места.

- У нее рак крови, ей очень плохо, и она вряд ли доживет до утра.

- Замолчите! - прошипел он и побежал к лифту.

Перед дверью реанимации он помедлил, но лишь мгновение, а затем вошел вовнутрь. На кровати Патрик увидел немолодую женщину. "Нет, это не Джоанна", - подумал он. Тело на постели он не узнавал: оно казалось почти сухим, лицо старым и мертвенно бледным. Везде были проводки и трубочки, они словно тугие нити оплетали слабое тело. Лоб прорезала глубокая морщина, которая придавала лицу выражение постоянной муки от нестерпимой боли.

Патрик подошел к Джоанне и только тогда понял, что это была она. Он взял ее за руку и позвал. В ответ она открыла глаза.

- Почему ты мне не сказала? - только и смог спросить Патрик.

- Неужели ты думаешь, - Джоанна тяжело вздохнула, - что я бы допустила жалость к себе, тем более с твоей стороны?

Патрик замолчал, Джоанна тоже. Оба они не знали, что говорить, они просто смотрели друг на друга: Патрик испуганно, словно ребенок, а Джоанна горько улыбалась. Спустя несколько минут их молчание было прервано, и в палату вошла медсестра. Она сделала пациентке снотворный укол и удалилась.

- Спасибо тебе, мой милый Патрик, - это последнее, что он услышал от нее, прежде, чем она заснула. Он чувствовал огромную благодарность к ней, однако сказал "спасибо" только тогда, когда Джоанна его уже не слышала. Он смотрел, как она спит, и в его памяти всплыло все, что было между ними. В их жизни произошло не только хорошее, но и много того, о чем бы Патрик предпочел забыть.

Было глубоко за полночь, когда Адель подошла к стеклянной двери. Она увидела Патрика, который сидел у кровати и теребил руки Джоанны. Она подумала о том, как, наверное, ему сейчас тяжело, но ей совсем не было жаль его. Она вообще испытывала к нему странные чувства, которые сама до конца не понимала. С одной стороны Патрик ей нравился за то, что был независим, но максимализм в его поведении ставил ее в тупик. Она не могла его понять, не знала, чего ждать от него. Ни одна их встреча не проходила без ссор, после которых Адель казалось, что Патрик вспылил зря. Она все еще помнила случай, произошедший в ординаторской, и объяснения с Николя. Патрик всегда смотрел в упор, едко усмехался, но Адель никогда не видела его улыбку. Она часто думала о том, какой он, когда улыбается - ответ на ее вопрос так и не был найден.

Патрик провел с Джоанной всю ночь, он думал о многом, но только не о смерти той, кого он ценил больше, чем мать. Джоанна была для него тем островком, который всегда ограждал от внешнего мира. Их отношения не были только любовными, скорее их можно было назвать отношениями очень хороших друзей, которые знают друг о друге все, ну, или почти все. Джоанна помогала ему, когда Патрику было необходимо, но он никогда не просил ее об этом. Она опекала его, делала ему дорогие подарки, баловала, как своего собственного сына. А теперь Патрик не мог представить то, как он будет жить дальше, потеряв друга и самого близкого человека, с которым просто было хорошо рядом и который ничего не требовал взамен, кроме простого человеческого внимания.