Воронья стража - Владимир Свержин

– Но что он здесь делает?

– Это тайна, милорд. Тайна даже для меня. – Уолтер вздохнул. – Как вы, должно быть, помните, мы с этим неистовым гасконцем боевые товарищи. Но его секреты – это его секреты. Могу сказать лишь одно: ему необходимо видеть нашу добрую королеву.

– Но, будучи государем Наварры, он не может ступить на землю Британии без личного приглашения ее величества!

– В том-то все и дело, сэр Френсис! В том-то все и дело! Однако согласитесь: чтобы сюзерен Наварры, а теперь, возможно, еще и Франции, проделал столь опасный путь, дабы оказаться здесь, должен быть весьма достойный повод!

– Вероятно, сэр Уолтер, – задумчиво кивнул Уолсингам. – Я сообщу ее величеству об этом… хм… госте.

Глава 3

– Доктор, у меня есть надежда?

– Надежда – есть, а шансов нет.

Вот тут я себя почувствовал червяком, ловкой рукой насаженным на блестящий зазубренный крючок. Червяком, на которого, открыв рот, должна клюнуть глупая золотая рыбка.

– «Лис, мы в западне!» – взорвался я на канале связи. – «Рейли пытается заманить королеву на “Дерзновение”! »

– `Да ты шо?! Какой гадкий мальчуган! Вы ж только подумайте! Я ему тут готовлю вареники с картошкой, а он королев к себе, понимаешь, заманивает! Капитан, я все, конечно, понимаю – у тебя, как у верноподданного, сердце бдит начеку. Щас ты мне опять начнешь петь о спасении Отечества, о судьбе королевской династии. Ну, типа как тогда, когда мы щемились по всей Англии, решая мерлиновский ребус. Но вот что я тебе авторитетно скажу до того, как в твою голову придет идея возглавить местную контрреволюцию: английскую королеву нам не заказывали. Ты только не обижайся, но это фактический факт. Здесь все идет своим чередом. Идея прихватить на гачок ее величество у Рейли возникла глубоко самостоятельно. Ни ты, ни я ничего такого ему не советовали. Шо он с ней намерен делать – хрен его знает. Может, он вааще – схватит ее в охапку, поднимет паруса и уплывет в далекий Сингапур, где будет жить со своей Дианой долго и счастливо и помрет от любовного истощения и хронического недопивания. Это глубоко местное английское дело. Если тебя так обуяла жажда подвигов во имя Отчизны – свяжись с Дюнуаром. У него тут есть агентура, пусть морочит себе голову. Ты у нас блудный рыцарь печального образа действия, но, как говорится, “нэ тратыпэ, кумэ, сылы – йдить на дно”! Наша задача – по-тихому свалить с этой импровизированной “Авроры”, найти людей пана Михала и вернуться в Институт, где нас ждут не дождутся еще с прошлого года `.

– `Если бы Рейли не встретил нас в море, ему бы не пришла в голову мысль заманить королеву в ловушку. К тому же вряд ли он смог бы захватить эскадру Ортеги. Да и роль наживки играть, мягко говоря, унизительно `.

– `Браво, сир, браво! Какое тонкое наблюдение! Но, к слову сказать, ежели б Институт, уж не знаю, на чью голову, не прислал нас вытаскивать из осажденного Лувра твоего любвеобильного двойника, у Рейли и подавно не было бы никаких шансов с тобой познакомиться. Так шо все претензии к начальству. Просчитывать возможные последствия славных поскакушек господ оперативников – задача отдела разработки. А наш тяжкий крест уже донесен до того места, куда его следует воткнуть. Не пойми меня правильно, но я предпочитаю воткнуть крест, чем втыкать самому. Так шо ежели ты окажешь мне любезность и слегонца поломаешь троих мучачос с алебардами, которые трутся у дверей камбуза, то мы можем сдернуть отсюда, не дожидаясь приезда огнекудрой Бэт. Слушай, а шо – ее здесь действительно так называют? `

– `Называют `, – подтвердил я.

– `Молчи, грусть, молчи! Звучит примерно как погонялово какой-нибудь певички на Диком Западе. Ну шо, Капитан? Я тебя жду `.

– `Ничего не выйдет `, – вздохнул я.

– `Это еще почему? ` – насторожился д'Орбиньяк.

– `Я заперт. Ключ у Рейли. На окнах решетки. На галерее стража `.

– `Т-так! ` – В голосе Лиса послышалось нескрываемое раздражение. – `Та-ак! ` – вновь повторил он, сопровождая последнее высказывание долгой ветвистой тирадой, касавшейся некоторых особенностей происхождения Рейли и близкородственных связей Лиса и Уолтера. Вернее, Лиса и матери королевского корсара. – `Ну, это он сам виноват. Так бы мы по-тихому слиняли – и вся любовь. На крайняк бы предупредили твою монархиню, шоб она сюда не ездочилась. Выдача королей закрыта на переучет. Сам нарвался! Ладно, отбой связи. Сейчас пойду страже голову морочить `.

В словах Лиса была доля истины. Что бы ни задумал хитроумный Рейли – к нашему заданию это не имело отношения. Во всяком случае, на данный момент. Однако подслеповатые мойры [13], сплетающие нити судеб в тугие узлы, не интересуются мнением институтского начальства о качестве своей работы. В любом случае отсюда пора было выбираться. Это королю Генриху Наваррскому не подобало ступать на чужую землю, а нам так в самый раз!

Я еще раз оглядел каюту. Дверь заперта. Оконный переплет отменно крепок – не вышибешь. Стены, пол, потолок, конечно, деревянные, но ковырять можно до второго пришествия. Дуб все-таки. Да и чем ковырять?! Предусмотрительный Рейли “по-дружески” принял на хранение все наше оружие. Как-то утром проснулись мы, а шпаг и пистолей нет. Очень, знаете ли, расторопный малый! Ну что ж, раз выйти тихо, не привлекая чужого внимания, шансов нет – значит, необходимо его привлечь и выйти громко. В конце концов, оружие стража одолжит без лишних споров.

– Пожар!!! – Я отчаянно забарабанил кулаками в запертую дверь. – Горим!!!

Этот грохот наверняка разносился по кораблю не менее гулко, чем звук рынды, отбивающей склянки [14].

– Пожар!!! – вопил я, точно пламя уже лизало пятки августейшего пленника.

Ситуация складывалась нелепая. За то время, пока я, надрывая глотку, сотрясал воздух, среднестатистический корабль должен был бы заняться пламенем от кормовых фонарей до кончика бушприта. Однако ничего подобного не происходило. Даже унылая струйка дыма не тянулась из-под двери моей каюты. В изнеможении я уселся на прибитый к полу табурет и тут же услышал тихий стук в окно.

– Сир! – раздалось с галереи. – У вас нет никакого пожара! Это вам показалось.

– Какого черта, Уолтер! – взорвался я, с силой опуская кулаки на столешницу. – Немедля откройте дверь!

– Непременно, ваше высочество! Но будьте так любезны, сядьте на ложе и не вставайте. Я видел вас в бою, а потому мне бы крайне не хотелось вкатить вам пулю в лоб при движении, которое я по недоразумению мог бы воспринять как попытку атаки. Надеюсь, вы поняли, о чем я говорю?

– Проклятье! – процедил я, принужденный выполнить требования наглого шантажиста, и спустя минуту в замке вновь заскрежетал ключ.

– Я очень рад, мессир, – с деланным благоговением склонил голову Рейли, – что нам так легко удалось найти общий язык.

Он вошел в каюту, держа перед собой пару пистолей со взведенными курками.

– Надеюсь, и впредь мы сможем понимать друг друга. Если вы желаете назвать меня мерзавцем или, скажем, подлым изменником, то я, пожалуй, не приму эти громкие титулы. А потому давайте сразу к делу. Строго говоря, вы мне больше не нужны. Королева обязательно придет сюда. Мне ли не знать, как она любопытна! Но, увы, отпустить вас я не могу. Думаю, нет нужды объяснять почему. Проще всего было бы покончить с вами раз и навсегда, и судя по тому, что вы рассказывали о своем дорогом братце, он не станет долго разыскивать меня, чтобы покарать за это ужасное прегрешение. Но, клянусь честью, если вы сами не вынудите меня на столь противный доброму христианину шаг, то я обещаю сохранить вам жизнь.

– Почему? – хмуро осведомился я, не спуская глаз с хвастливого авантюриста.

– Уж конечно, не из священного трепета перед королевской кровью, – усмехнулся Рейли. – Но жизнь – театр. И если уж в этом акте мне выпала роль злодея, то как не позаботиться о зрителе, способном по достоинству оценить мою игру.

Я с усмешкой глядел в глаза юному смутьяну. Мне отчего-то вспомнилось, что сравнение жизни с театральными подмостками, судьбы с режиссером, а людей с актерами, играющими роли, у нас приписывается Шекспиру. Впрочем, и пьесы Шекспира некоторые умники числят за Рейли.

Пауза затягивалась, и Уолтер, вынужденный, должно быть, вопреки желанию, прервать ее, недовольно дернул усом.

– Отчего же вы не поинтересуетесь, сир, почему я не считаю себя предателем? – в упор спросил он, продолжая состязаться со мной в тяжести взора.

– Потому что именно таковым я вас и почитаю, – лениво пожал плечами я.

– К черту, к дьяволу! – Рейли закинул ногу на ногу и начал нервно покачивать носком сапога. – Я не более предатель, чем, скажем, вы со своей чехардой вокруг Анжуйца. Олень, преследуемый охотниками, имеет божеское право повернуться и поднять на рога любого из своих преследователей, будь то пес или человек, так и я вправе защищать свою жизнь и честь, как сочту наиболее удобным. И точно так, как олень не проливает слезы над бездыханным телом сраженного охотника, так и я презираю суд людской.