Факультет. Курс третий - Владислав Картавцев

Нежданной ночной гостьей оказалась Сирена. Кирилл, немного смутившись, пропустил ее внутрь (Сирена же в свою очередь чувствовала себя очень раскованно).

– Привет! А вот и я! – на Сирене был надет короткий откровенный халатик. Она прошла на кухню и села на табурет, закинув ногу за ногу. Кирилл мысленно взвыл: Сирена – искушение во всей красе, противиться которому вряд ли кто способен!

Девушка посмотрела на Кирилла и призывно улыбнулась:

– Вот, пришла пожелать тебе спокойной ночи. А заодно и погреться. У меня так холодно, и, кажется, даже откуда-то дует. Хотя откуда может дуть – наши ведь блоки находятся в самом чреве огромного и пустого бетонного здания. Кстати, как тебе слово «чрево»? Правда, оно очень романтично и даже эротично?

– Угу! – Кирилл судорожно сглотнул слюну. Сирена со своими способностями покорять мужчин (делать их рабами) мгновенно распылила его силу воли, размолотила ее в труху. Кириллу бешено хотелось встать перед ней на колени и покрыть ее поцелуями всю – с ног до головы. И магии в этом желании было столько, что хоть ведрами черпай, хоть строительными носилками выноси! – Эротично – не то слово. Я полностью с тобой согласен!

– Хорошо. – Сирена ласково погладила Кирилла по руке. – Тогда пойдем? Я уже готова! Обогреешь меня?..

Сирена ушла только утром, а Кирилл побежал в ГЗ слушать лекции. Он крыл себя последними словами, пытаясь таким образом заглушить муки совести. Они – муки – были явственно различимы и заявляли примерное следующее: «Как же так можно? Одновременно думать и готовиться к встрече с одной девушкой и ложиться в постель с другой?»

– Именно, что можно! – оппонируя самому себе, Кирилл пронесся по длинному коридору и чуть не сшиб молодого преподавателя кафедры РЛ-2, выскочившего навстречу из-за поворота. – Ой, извините! – на ходу бросил Кирилл и влетел в аудиторию, где лектор уже раскладывал материалы на столе.

Кирилл занял свое излюбленное место – на самом заднем ряду амфитеатра и, окинув взглядом зал, с удивлением обнаружил неподалеку сладкую парочку – Селивана и Урмана. Кирилл даже приоткрыл рот, намереваясь присвистнуть и тем самым выразить свое восхищение героическим поступком одногруппников – застать «сладкую парочку» на утренней лекции было практически невозможно – но сдержался. Он еще успеет с ними поболтать и выяснить, что это за чудо привело их с утра пораньше на занятия.

– Начнем, пожалуй. – Лектор взглянул на часы и громко кхе-кхекнул. – И начнем с переклички – кто присутствует, а кто отсутствует. Повторяю еще раз, и передайте тем, кто отсутствует – два, а тем более три пропуска моих лекций означает лишь то, что зачет в этом семестре и экзамен в следующем семестре они будут сдавать по многу-многу раз, и совсем не факт, что сдадут вообще. Прогульщики – вне зависимости от причины прогула – не должны учиться в нашем прославленном ВУЗе. Итак, я диктую фамилии, а вы поднимайте руки…

– Вот старый хрен! – Урман выпустил струю едкого дыма в воздух и посмотрел на свои желтые пальцы. Зубами куснул заусенец и оторвал его. – Что скажешь, кукуруза, правда, подонок?

– Угу. – Селиван в ответ скроил глумливую рожу и повернулся к Кириллу. – А вот Кирюха так не считает, он любит учиться. Он у нас ботан. И обожает преподов, которые заставляют честных студентов вставать ни свет, ни заря, чтобы послушать их уродские лекции. Так, Кирюха?

– Вот именно. – Кирилл стоял рядом с Селиваном и Урманом в «сачке» и пил «Пепси». Он давно не видел «сладкую парочку» – считай, с конца второго курса – и поэтому был не против поболтать. – Уважать преподавателей – это не грех. Особенно в вашем случае – может, хоть чему-то научитесь, кроме как заглядываться на крутых девчонок.

– Заглядываться мы могём. – Селиван вытащил вторую сигарету, поджег и затянулся. – Еще бы иметь денег немеряно, чтобы они обращали на нас внимание. Да, кукуруза?

– Угу, кукуруза! – Урман посмотрел на своего товарища и тоже решил, что одной сигареты ему мало. – Дай-ка в зубы, чтоб дым пошел! – он протянул руку Селивану, но тот сделал вид, что ничего не слышит и не видит.

– Вот ты урод, кукуруза! – Урман совсем не обиделся, но только громко заржал, и Кирилл даже поморщился – действительно, слишком громко. – Уйду я от тебя, гамадрила. Как есть, уйду!

– Кирилл! – сзади кто-то окликнул Кирилла, и все трое приятелей оглянулись. Селиван с Урманом застыли в удивлении, а Кирилл испытал острое чувство неловкости – рядом стояла Маша и улыбалась ему. После ночного приключения с Сиреной прошло всего-то несколько часов, и уколы совести лишь чуть-чуть ослабили напор – но не настолько, чтобы воспринимать все произошедшее спокойно. И хотя с Сиреной у Кирилла было не впервые, но ведь сейчас он строит (строил) какие-то планы и на Машу – а это совсем другое дело.

– Кирилл! – повторила Маша. – Можно тебя! Вы позволите? – она окинула надменным взглядом «братьев-гамадрилов», отвернулась и медленно пошла по выложенной плиткой дорожке, всем своим видом намекая: «Догоняй!» И Кирилл, конечно, пошел за ней, провожаемый завистливо-раздраженно-непонимающими взглядами приятелей.

– А я все ждала, когда ты позвонишь! – они сели на уединенную лавку, и Маша надула губки. – Между прочим, я девушка и не могу звонить первой. Хотя иногда могу, но в этот раз я ждала, когда ты позвонишь.

Кирилл мысленно вздохнул, отстраняясь (но с виду оставаясь приветливо-спокойным): Маше явно хотелось выяснения отношений, поэтому он должен быть очень-очень осторожным.

– Я собирался, честно. – Кирилл вынул из кармана жевательную резинку и предложил Маше. Та отказалась. – Хотел пригласить тебя в эту субботу в кино пойти. Вот – даже афишу сеансов изучил. – Кирилл демонстративно полез в сумку, словно собираясь предъявить Маше афишу.

– Точно? – Маша подозрительно посмотрела на Кирилла. – А почему так долго тянул со звонком?

– Ну, не знаю. – Кирилл постарался придать лицу расстроенный вид. Он решил, что расстроенный вид – это сейчас то, что нужно. – Я сомневался, имею ли право. Все-таки ты – девушка особенная, не каждый может вот так спокойно взять и позвонить!

– Я – особенная, это верно! – кажется, Машу отпустило, и она решила сменить гнев на милость. И даже улыбнулась. – Но, вроде, летом ты так не стеснялся, как сейчас? Или я что-то путаю?

Кирилл в ответ промолчал. Настроение у него вдруг испортилось – и одновременно очень сильно захотелось наговорить Маше чего-нибудь эмоционального. Но он сдержался, понимая, что так будет намного, намного лучше.

– Ну, ладно! – Маша почти ласково взглянула на него. – Я тебя прощаю и предлагаю немедленно определиться с выбором фильма, на который мы пойдем. Надеюсь, названия еще не забыл…

Глава третья. Внезапно все поменялось

К сожалению, в кино они не попали. В пятницу вечером Кириллу (он только вошел в дверь своей московской квартиры, и мама тут же бросилась на кухню разогревать ужин) позвонил Щербень и приказал срочно явиться к нему завтра и захватить вещи – для двухнедельной командировки.

– Как это, две недели? – Кириллу сначала показалось, что он ослышался. – А как же моя учеба?

– С учебой уже все согласовано! – безапелляционно заявил Павел Иванович. – И с той, и с другой. И без разговорчиков. Не забывай, что говоришь с генералом. Завтра жду тебя в восемь в моем кабинете.

Как только Кирилл сообщил об этой новости маме, что тут началось! Мама сначала покраснела, затем побледнела, затем позеленела от злости, а далее обвинила Щербеня сразу во всех грехах – а вместе с ним и всё Российское государство в целом. Дескать: «Что это еще за средневековая привычка распоряжаться чужими детьми, как своими рабами! Да я прямо сейчас накатаю жалобу, кому надо, и разнесу всю эту лавочку в пух и прах!» И так далее.

На шум вышел папа (мирно дремавший на диване в гостиной) и, узнав, в чем суть вопроса, застыл в нерешительности – соображая, кого поддержать: маму (она заявляла, что никуда Кирилла не отпустит, а всякие генералы могут идти лесом) или Кирилла, который, стиснув зубы, укладывал в сумку бритвенные принадлежности и дежурное полотенце.

– Ладно, мать. Пустое. – Наконец папа провозгласил свой вердикт. – Твой сын уже взрослый, ему жить самому, ему строить карьеру. Пусть едет с богом!

– Как это – пусть едет? – взорвалась мама. – Он же с вещами. На две недели! А если его на войну отправят? В Сирию, например? Мы же совсем не знаем, чем он там занимается в своем учреждении! Чему его там учат. А вдруг он у нас, например, секретный сапёр или что-то типа того?

– Да брось ты! – папа вслед за мамой перешел на крик. – Ну, какой из Кирилла сапер? Скажешь тоже! И вообще – зачем ты страсти распаляешь? Можно подумать, никто из нас не бывал в командировках? Я вот, к примеру, чуть ли не каждый месяц езжу.