Животные - Илья Щукин

Очередная пуля упала возле меня.

— Уходите отсюда!

— Тела оказались возле дома! Этот дом таит в себе несчастье! Его нужно уничтожить, братья мои!

Мне казалось, панки вообще меня не слышали. Я не любил, когда тупое агрессивное стадо лишало меня выбора. В данном случае выбора не было. Они стреляли в меня, и, стало быть, вольно или невольно хотели моей смерти. Так что придется мне обезвредить их, а если не выйдет — убить. Мои предки, веками жившие на этой земле, пороли холеных завоевателей. Они снимали с них скальпы, вырезали им сердца и пили их кровь. А теперь на смену им выступили жалкие отбросы.

Слишком мало порядка, подумал я.

Из-за выходки Кургана мне, возможно, придется пускать чужую кровь. А мне этого не очень хотелось. Я не любил исправлять чужие ошибки. Будь сейчас Курган на моем месте, так что бы он сделал? Думаю, ничего страшного. Пьяный Курган неважно стреляет, плохо дерется и не соблюдает дистанцию в отношении самок. Но трезвый Курган — совсем другой. Хотя я до сих пор не понял, почему он застрелил двоих бедняг.

— Уходите! — повторил я.

Пули не попадали в меня, и это было неудивительно. Эти животные едва ли могли прицелиться. Я наметил свою первую цель. Панк с барабанным револьвером. Только сейчас я понял, что если что-нибудь с ним не сделаю, он точно меня угрохает.

Каким-то чудом он перезарядил револьвер.

Он прицелился и выстрелил в меня с десяти метров. Пуля прошла рядом, но это лишь добавило мне уверенности. Панк сделал повторный выстрел. Затем я настиг его и ударил рукоятью мачете, так сильно, что он лишился сознания.

Фарла открыла окно и закричала:

— Эти суки хотят сжечь наш дом!

Я ответил ей:

— Они не успеют! Закройте окна!

Хлопнули створки окон. Однако кошмар не окончился. Там, среди темноты, я увидел этих тварей. Как минимум пятнадцать ублюдков. Наиболее вменяемые обливали дом бензином из канистр. Другие, срыгивая под себя, тупоумно щерились.

— Бог Ирокуа в ярости! — стонали панки. — Ирокезы отомстят за своих братьев!

— Мы не убивали их! — закричал Оружейник. — Ублюдок с дробовиком застрелил их!

— Вы все теперь покойники!

Я увидел брошенную бутылку. Если бы не горело горлышко, я бы подумал, что выкинули недопитый лимонад. Звон стекла мигом охолодил меня. Дом тотчас полыхнул словно спичка. Ирокезы, пахнущие бензином, загорелись и уронили полупустые канистры. Другие ирокезы стали стрелять в них, пытаясь потушить огонь. Я услышал, как изнутри исступленно забарабанили в дверь. Выхода не было — панки железом блокировали дверь.

Я пронесся к входу, по пути вырубив несколько ирокезов. Находясь у двери, я откинул увесистый лом, а затем дверь открылась. Из дома с обрезом наперевес вылетела Фарла. Наткнувшись на меня, она попыталась выстрелить. Я толчком повалил ее на землю и забрал у нее обрез. По багровой пасти Фарлы стекала косметика.

— Где Оружейник? — спросил я.

— Он убежал в подвал! — завопила Фарла. — Господи, он хочет взорвать дом!

— Чертов безумец!

Я попытался заскочить в полыхающий дом, но Фарла удержала меня.

— Нет, он сейчас все взорвет! Нет же, берегитесь!

Ирокез, который налетел на меня, полыхал как сухое дерево. Я наотмашь ударил его мачете. Истекая кровью и треща, он повалился навзничь. В следующий миг пуля прошила мое плечо. Она закрутила меня точно юлу и, выбив из-под ног опору, опрокинула на землю. Я повалился вслед за ирокезом.

— Прямое попадание! — закричал ирокез.

Целой конечностью я взял обрез. Я выстрелил в ирокеза дуплетом. Дробь разорвала ему грудь, а потом он уронил пистолет и свалился. Фарла подползла ко мне, силясь поднять меня, но я вскочил и потянул ее за собой. Мы сумели отбежать метров на десять.

И дом взорвался.

Обломки досок, железа и пластика полетели в разные стороны, осыпая землю неистовым дождем. Ударная волна переломала Фарле шею. Она шлепнулась пастью в землю и больше не двигалась. Я приготовил обрез, наблюдая полуживого ирокеза неподалеку. Обожженный, истекающий кровью, он полулежал, издыхая от кровопотери. Держа пистолет на вытянутой конечности, он целился мне в лоб. Я нажал курки и не услышал выстрелов. Обрез был пуст.

Ирокез выстрелил и промахнулся. Очередь прогремела со стороны, и тогда ирокез запрокинул развороченную башку. Конвульсия прошла сквозь него. Он замер, лишенный жизни.

Из ушей у меня сочилась кровь, а боль в плече была невыносимой. Я кое-как поднялся, с трудом оглядев окрестности. Вокруг еще бродили горящие ирокезы. Они истерично хохотали, а потом они падали и смирно догорали. Повторная очередь уложила оставшихся ублюдков. Боль пьянила меня настолько, что я действительно казался нетрезвым.

Я обернулся и выбросил обрез.

Ко мне приближались Курган, Ветролов и Варан. Из темных проулков Кармада к огню толпами стягивались встревоженные жители. Они смотрели, показывали пальцами и громко голосили. Кажется, они несли немыслимую чушь.

— Оружейник сумасшедший ублюдок! — услышал я. — Он давно хотел превратить Кармад в руины!

Какая-то самка в ночнушке подбежала ко мне. Она с размаху ударила пятерней мне по плечу, а затем слизала с ладони мою кровь.

— Белочка в колесе! — воскликнула она. — Я хочу проверить, не больно ли вам!

— Мне больно, черт возьми! — крикнул я.

Самка в ночнушке блеснула томным оскалом.

— Так будет намного больнее!

И снова ударила меня. Жирный самец в лимонных шортах подбежал к ней сзади. Он повалил ее тяжелым мясистым кулаком.

— Сумасшедшая тварь! Какого дьявола ты бьешь пострадавших!

Самка зарыдала, ощупывая разбитый затылок.

Варан разогнал зевак длинной очередью. Ветролов и Курган взяли меня под конечности.

От них здорово разило алкоголем и табаком. Несмотря на это они меня крепко держали. Я слабо улыбнулся, чувствуя холод, бегущий по туше.

— Похоже, — сказал Ветролов. — Твой череп тебе не помог!

— Там было тяжело сосредоточиться.

— Я так и понял! Сказал, что справишься один, а тут вся округа на ушах!

— Тебе нужна хирургическая помощь. — выдохнул Курган. — Иначе ты скоро откинешься.

— Ты сукин сын, Курган. — сказал Варан. — Видишь, к чему приводят глупости.

— Похоже, теперь мы остались без оружия.

— Плевать, нужно вытащить Дакоту. Басолуза может достать из него свинец. Где она?

— В номере. Трахается со Стенхэйдом.

— Просто отлично!

Изрыгая проклятия, они тащили меня в гостиницу. Варан вышагивал впереди, прикрывая нас пулеметом. Около гостиницы мы увидели пять огромных туш. Вероятно, они только сейчас появились в Кармаде. Они тащили на плечах нечто завернутое в белое покрывало. За ними, еле переставляя конечности, поспевал маленький чудак в непонятной одежде. Видно эти ребята решили в разгар возни укрыться в здании.

Неизвестные взбежали на крыльцо и скрылись за дверьми.

— Шевелите задницами. — поторопил я. — Мне становится холодно.

— У тебя обычная лихорадка. — сказал Варан. — Сейчас мы разбудим Басолузу, и она тебя починит.

— Басолуза набралась спиртного. — хихикнул Курган. — Вот увидите, она ничего не сможет сделать. Прости, Дакота. Я не желаю твоей смерти.

Жители разбежались, и улицы вновь опустели.

На окраине, словно гигантский факел, полыхало убежище Оружейника.

IV. Кармад

Ричард вытащил пистолет, увидев четверку взмыленных самцов.

— Господи, что с вами случилось? — спросил он, целясь в дверь.

— Какой номер ты дал нашей суке? — сказал Варан.

Ричард вздохнул и убрал пистолет.

— Кажется, двадцать четвертый. От двадцать третьего я выдал новым клиентам. — он рассмотрел плечо Дакоты. — У вашего друга ранение. Медикаменты нужны?

— Мы справимся сами. — сказал Ветролов. — Если помощь понадобится, я спущусь к тебе за лекарствами. И подотри здесь пол. Наш друг его сильно замарал.

— А те пять огромных страшилищ? Они с вами?

— Прости, — буркнул Курган. — Но этих не знаем. Ты видел их когда-нибудь?

— Пожалуй, впервые. Я как раз передал им второй ключ.

— Никого не пускай на второй этаж. — предупредил Варан. — Следи за всеми, кто будет приходить. Если будут атаковать, стреляй на поражение.

— Понял вас.

— Свет на бензине?

— Несомненно.

— Долей в генератор как следует. Я заплачу тебе позже.

— Сделаю, как вы просите!

По ступеням мы провели Дакоту наверх. На втором этаже Варан отыскал номер 24.

— Здесь будет наша хирургия.

Варан пинком вышиб дверь. Он завалился внутрь и, нащупав выключатель, включил свет. Мы увидели большую захламленную комнатенку, которая скверно пахла. Посредине стояла широкая двуместная кровать. На ней, покрытые соленой испариной, валялись две оголенные туши. Басолуза и Стенхэйд. Храпя друг на друге, они изображали крест. Подумать только, они все еще спали.

Света хватало, чтобы провести кустарную хирургию.