Любовь прекрасна - Дебора Тернер

Как только они поднялись, Стэнли машинальным движением взял Ленни за локоть. По-видимому, он делал так с каждой женщиной в подобной ситуации. Старомодные манеры, отметила она про себя. Не желая признаться себе, как приятно ей его прикосновение, она нахмурилась. О, конечно, Стэнли Дайвер может иметь все, что захочет, подумала она, чувствуя косые взгляды, красноречиво говорившие об этом. Любая женщина пойдет за ним на край света!

Когда они перешли в зал и устроились за столом, меню было изучено и заказ сделан, Стэнли сказал:

— Я знаю довольно много о тебе, Ленни, а что ты бы хотела услышать обо мне?

Все, абсолютно все, подумала она. А вслух сказала:

— Твои родители живы?

— Нет. — Выражение его лица не изменилось, но она знала, что в душе он нервничает. — Они умерли незадолго до того, как мне исполнилось шесть.

— Прости…

Он отпил немного воды, затем отставил стакан и сказал довольно холодно, явно заставляя себя не впасть в сентиментальность:

— Это случилось почти тридцать лет назад. Я смутно помню их.

— Выходит, это было именно тогда, когда умер и мой отец?

— В том же году. Несчастный случай и его болезнь, должно быть, очень повлияли на твою мать?

— Мама не любит говорить об этом, но, думаю, она страдала так же сильно, как и он. Однако она нашла в себе силы выстоять. — Их глаза встретились, и от взгляда этих, казалось, все понимающих сине-серых глаз сердце Ленни учащенно забилось. — Честно сказать, я не очень понимаю, для чего я здесь.

— Любопытно, — сказал он, его усмешка была полна самоиронии. — Для нас обоих. Я думаю, основная причина — убедить меня, что мы чужие, что наше сходство лишь случайность и на наших лицах нет примет общей родословной. — Он вздохнул, сделал глоток, поставил стакан на стол и, откинувшись на спинку стула, спросил: — Архитектура — необычная профессия для женщины?

Она покачала головой.

— Не сказала бы, хотя среди архитекторов не так уж много женщин, думаю, процента четыре.

— Ты проектируешь дома или коммерческие сооружения?

Она ехидно усмехнулась:

— Неужели, посвятив столько драгоценного времени изучению моей биографии, ты упустил этот факт?

— Я спрашиваю тебя, — сказал он спокойно, его пристальные глаза заметили ее воинственность.

О господи! Я даже не могу солгать ему, подумала она и произнесла вслух:

— Я работала на нескольких коммерческих объектах, но предпочитаю жилые дома. Или торговые центры… — Она кротко улыбнулась. — Это больше подходит для женщины.

— Значит, я все-таки прав, архитектура — мужская профессия?

— Ты рассуждаешь, как психоаналитик…

Хотя его брови слегка приподнялись, Стэнли не произнес ни слова, молча наблюдал за ней. Только уголки губ чуть дрогнули в иронической полуулыбке.

Леонора вздохнула.

— Прости. Я слишком чувствительна, завожусь с полуоборота. Все почему-то считают, что проектирование жилых домов — пустяковое дело!

— Интересно, что не далее как вчера я был в одном из твоих домов, — сказал он. — Он очаровательный и удобный, и его владелица разделяет это мнение. Она сказала, что никогда не расстанется с ним и ничего не собирается в нем менять.

Леонора недоверчиво подняла на собеседника глаза и растерянно улыбнулась.

— Правда? Какое совпадение… и какой приятный комплимент!

— Особенно ценный, если иметь в виду, что дом на Виллис-стрит был построен не для нее. Моя старая тетушка только что переехала в него. — Он назвал точный адрес.

— Я отлично помню его, — задумчиво сказала Леонора, и ее глаза потухли: она вспомнила, что женщина, для которой строился дом, умерла за полгода до окончания строительства. — Надеюсь, твоей тетушке будет хорошо в нем.

— Может быть, ты сама навестишь ее и узнаешь, — предложил он. — Она обожает гостей.

Ленни вздрогнула. Он произнес это словно между прочим, но она чувствовала, что за нарочитой небрежностью скрывается нечто большее. Может, он решил представить ее своей семье? Если так, то она еще не готова к этому… Стэнли Дайвер наблюдал за ней, его глаза цвета моря в пасмурный день были неподвижны, загадочны, как, впрочем, и все его лицо. Как загипнотизированная, Леонора слушала, что он говорит.

— Тетушка — наша семейная реликвия. Если кто-то и может разобраться в связях между нами, то это тетя Шарлотта. Более того, она с удовольствием сделает это. У нее просто инстинкт сыщика. Знаешь пословицу: «В каждом доме есть свой скелет в шкафу»? Пальцев на руках не хватит подсчитать, сколько таких «скелетов» она вытащила на дневной свет и с гордостью демонстрирует. А бесчисленные семейные предания! В этом, разумеется, есть и негативная сторона, зачем ворошить старое? Но она неумолима, ее девиз — «Лучший секрет — раскрытый секрет».

Заинтересованная его рассказом, Ленни рассмеялась:

— Она говорит как заправский исследователь!

— Она любит все доводить до конца. Когда она впервые начала копаться в семейных архивах, то изучила все методы классификации и анализа информации и в конце концов стала настоящим профессионалом.

— Сколько ей лет?

— Почти девяносто. Дайверы либо умирают в юном возрасте, либо живут вечно.

Его легкая выразительная улыбка разбила ее защитную броню, достигнув таких глубин, каких прежде никто не касался.

— Фантастика! — неуверенно произнесла она.

— Тетя Шарлотта, конечно, личность. Мне очень хочется, чтобы ты встретилась с ней. — В его словах не было и тени сомнения, словно ему и в голову не приходило, что его тетя может отказаться от встречи с незнакомой молодой особой.

В это мгновение Ленни показалось, что она переступила запретный порог и вошла в дверь, которая мягко, но безжалостно захлопнулась за ней. Ты же не собиралась делать это, вопила ее совесть, сдаваясь под мощным напором чувств. Остановись! Ни шага дальше по этой рискованной дорожке! Он опасен, и ты опять становишься похожа на идиотку, какой была с Куином Макоу.

Подошел официант с корзиной горячих булочек, затем другой принес их еду — креветки в белом вине для нее, салат и ростбиф для Стэнли.

— Откуда у тебя такое редкое имя? — спросил Стэнли, разламывая ржаную булочку.

— Оно передается по женской линии в нашей семье. Честно говоря, меня не очень прельщает его средневековый блеск. Слишком помпезно — Ле-о-но-ра! Все близкие зовут меня Ленни.

— Леонора… Постой, постой… Кажется, у Верди?

— Да, в «Трубадуре».

— Ты такая же самоотверженная, Ленни? — спросил он, лукаво улыбаясь. — Надеюсь, ты не собираешься постричься в монахини, как твоя оперная тезка?