К звёздам за артишоками! (сборник) - Андрей Рябоконь

Во-первых, книга издаётся на самой настоящей бумаге, привычный пластик ради идеи отправлен в отставку. На БУМАГЕ – совсем как в древние времена!

Во-вторых. Курд, став автором проекта, привлёк для иллюстрирования каждой книги лучших мастеров планеты. Впрочем, кроме местных, в проекте участвовали и художники с периферии – двое венерианских поселенцев и один марсианин.

И, наконец, в-третьих, раритетное издание, которое должно было выйти небольшим тиражом – максимум полмиллиона экземпляров – включало иллюстрированную энциклопедию, где популярно и вместе с тем достаточно грамотно объяснялись забытые термины, названия давно вымерших растений и животных, полуразумных первобытных племён, вещей, давно исчезнувших из обихода… и всё это в сопровождении строгих правильных картинок, забытой классической книжной графики.

Что и говорить, издание должно было стать событием века!

Андрес вчера узнал от знакомых из ГИРа, что заказы на книгу начали уже поступать со всей Солнечной системы, и даже из других звёздных систем Галактического Сообщества. И это, безусловно, о многом говорило!

Курд предложил ему сделать литературную адаптацию «Зверобоя», бессмертного произведения Фенимора Купера, изумительно чистой, пронзительной, доброй и чуть грустной книги, написанной почти два тысячелетия тому назад, в эпоху покорения американских аборигенов и азиатских племён Пришельцами.

Андрес выполнил работу на едином дыхании, на подъёме вдохновения, пребывая почти в духовном экстазе, и всего за одну неделю.

Сейчас флаер нёс его, легко разрезая невесомые облака, в интеллектуальную столицу Европы, а сердце согревал спрятанный в кармане чип, содержащий окончательный вариант адаптированного «Зверобоя».

Наблюдая в эти напряжённые и счастливые дни за его работой, младший брат, штурман космического патруля, решивший навестить их во время своего отпуска, глубокомысленно изрёк: «Да-а!.. Так изрезать текст и не кастрировать при этом Купера – для этого нужен талант!»

Талант, не талант, но Андрес и в самом деле славно потрудился, совершенно ничего не обкорнав и никого не оскопив при этом – ни первоисточник, ни автора – скрепляя эпизоды фразами в стиле Купера. Превращая кусочки текста в единый, художественно цельный монолит.

Так что, по сути, брат был прав. Использовав для краткости присущую ему – как, собственно, почти всем дальнобойщикам – манеру выражаться.

Уменьшившись почти в двадцать раз, книга по-прежнему несла в себе чудесные описания давно исчезнувшей природы Америки, высоких моральных критериев и духовности великого писателя древности, а главное – тему любви и самопожертвования, вечного и преходящего, красной нитью проходившую через творчество Великого Американца.

Удивительно, подумал Андрес, любуясь на белые облака причудливой формы (одно из них напоминало голову медведя, другое – орла, расправляющего крылья), почему Пришельцы, пройдясь «огнём и мечом» по древнему континенту, не восприняли идей Купера?

Из Галактического Справочника, с которого, собственно, и начиналась его работа, он узнал, что «новые американцы», хитроумно истребив аборигенов, часто без оружия, создавая всего лишь эпидемиологические ситуации («Троянские лошадки» на новый лад – подарки в виде зараженных одеял, после чего вымирали целые племена краснокожих) – но и сами исчезнувшие во время Третьей Мировой войны – не признавали Купера. Не видели – или не хотели видеть – в нём гения, Мастера всех времён и народов.

Видимо, миролюбивые идеи, высказанные писателем, уважение к природе и к личности – аборигену ли, представителю «высшей расы» – идеи, проповедовавшие вечные ценности, пришлись не по нраву «новым хозяевам жизни».

А ведь они были современниками!

Но почему же?… «Пророков нет в Отечестве своём», сказал древнеславянский поэт… или бард? Может, актёр? Забыл, надо посмотреть в Галасправочнике…

И всё же, книги Фенимора Купера в ту эпоху читали – в Европе, Азии, даже в Австралии.

Флаер подлетал к блестевшему на солнце тридцатиэтажному зданию Галактического Издательства Раритетов.

Разыскав взглядом свободное место на посадочной площадке ГИРа, Андрес направил машину почти вертикально вниз.

Со свистом рассекая воздух, флаер сделал крутой вираж, завис над стоянкой и плавно скользнул на белые цифры «13». Андрес поморщился. Он с детства был чуть-чуть суеверен (может быть, сказалось влияние бабушки, с которой его часто оставляли родители, вечно спешившие по своим экспедиционным делам?) и не любил число 13. Не любил в зоопарке проходить мимо вольер с кошками. И ещё не любил…

Вдруг резко пискнул зуммер.

Андрес открыл крышку портативного видеофона. Экран осветился миловидным личиком в обрамлении длинных волос пшеничного цвета. Взмахнув прелестными загнутыми ресницами, Джейн Блюберри – а это была именно она, главный редактор художественного отдела ГИРа – сладкозвучно прощебетала:

– Мистер О’Коннор, мы ждём вас. Текст с вами? – и она воспламенила экран самой чудесной из всех улыбок на свете.

Сердце забилось сильнее и Андрес, отвечая на вопрос, но не в силах ответить на улыбку, запнулся:

– Да, э-э… здесь, – он похлопал для наглядности по нагрудному карману и почему-то покраснел.

– Отлично, проходите, – экран потух, мерцание усиливающего фотопокрытия исчезло.

Через пару минут Андрес уже сидел в глубоком кресле справа от Джейн и делился впечатлениями:

– Вы знаете, ведь Курд потребовал вначале, чтобы я «вернулся к сюжету Купера» и «не нарушал стройной логики исторического текста», имея в виду тот момент, где Чингачгук прыгает со скалы в Мерцающее Зеркало, спасаясь от преследующих по пятам ирокезов. Я был в шоке. Пришлось просмотреть все доступные версии «Зверобоя», неужели ошибка?! Поверьте, я просто не простил бы себе… Но итог, вы знаете… В общем, у меня сложилось впечатление, что Курд не читал Купера. То есть, совсем не читал. Ведь всё было сделано абсолютно правильно, авторская линия соблюдена…

– Не волнуйтесь, – мягкий голос Джейн действовал успокаивающе. Словно убаюкивал. Наверное – мелькнула мысль – она закончила курсы практического гипноза для менеджеров. – Всё в порядке, мы уладим этот вопрос. А что с биологической частью энциклопедии?

– Вот, пожалуйста, – рядом с чипом Андрес выложил пластиковые квадратики с черновиками статей для энциклопедии, которую на днях «внедрят» в книгу Фенимора Купера. – Есть даже рисунки – олень и, дальше, графическое изображение жилища делаваров. Может, пригодится.

– Хорошо, спасибо. А сейчас зайдите в бухгалтерию… Кстати, вас проводить? Здесь на этажах изменили планировку и…

– Спасибо, я найду! – Андрес выбрался – не без труда – из глубокого кресла, и, вздохнув, направился к двери. Видно, не судьба. Не дано ему выйти за рамки служебных отношений. Чересчур робкий, наверное – до сих пор. Хотя юность проходит, 80-летие не за горами… Да и Джейн, впрочем, не девочка. Интересно, сколько ей? 120 или 140? Ну да Бог с ними, цифрами. Как говорится в древней славянской поговорке – «Если ей сто сорок пять – баба ягодка опять».

Что ж, работа сделана. Приятная, творческая, увлекательная работа. Нечасто выпадает подобная удача. Будем ждать книгу! Он слышал, издательство подарит по одному экземпляру основным участникам проекта. И это здорово! С его-то зарплатой вряд ли удастся приобрести дорогое издание.

Пора возвращаться к прежним занятиям, нанести визит в Галактический Научный Центр Лекарственных Средств, расположенный на окраине столицы. Пора подготовить обещанные Генеральному директору материалы по марсианскиму гериатрическиму сырью, пищащим артишокам, источнику будущего уникального гепатопротективного препарата.

Дела захлестнули его с головой.

Но через месяц он увидел Самую Главную Книгу Своей Жизни – так уже подсознательно воспринимался «Зверобой» Купера – на межгалактической выставке раритетов.

Яркая обложка была заметна с десятка шагов. Книга занимала центральное место на стенде, окружённая другими изданиями.

Сотрудница ГИРа любезно разрешила взять книгу в руки. Андрес прикоснулся к обложке бережно, словно к сокровеннейшей драгоценности, хрупкому сокровищу…

Ведь, без преувеличения, он вложил сюда кусочек своего сердца. Часть своей души…

…Сейчас он перелистает ароматные, с запахом свежей типографской краски, страницы, оживлённые гениальной кистью художника Сержа О’Вэри… перед глазами в который раз пройдёт, словно на экране старинного киномонитора, волшебная история Натаниэля Соколиного Глаза и безответной любви Джудит. Сказка, полная доброты и зла, чести и предательства, справедливости и вечных истин, верной дружбы и понимания любой живой души…

Открыв первую страницу и рассмотрев виньетки по углам, скрещённые лук, стрелы и длинноствольный карабин под заголовком, он замер.