Дамоклов меч - Уоррен Мерфи

Римо весь обратился в слух.

Слово было – “бездомный”.

– Погоди-ка, папочка... я хочу послушать, – Римо остановил жестом открывшего было рот старика.

– Пожалуйста. Я все равно уезжаю, – пожал плечами Чиун. – Я возвращаюсь в “Фолкрофт”.

– Ага... я сейчас тебе помогу, – рассеянно кивнул Римо, прислушиваясь к словам песни. В ней говорилось об одиноком американце, который не может найти себе крова, потому что ни одна община не принимает его. Именно он, утверждалось в песне, и есть самый настоящий бездомный.

Проанализировав это своеобразное сообщение, Римо вскочил, на ходу выключил телевизор и направился в соседнюю комнату, где Мастер Синанджу упаковывал чемоданы.

– Мне нужно в Вашингтон, – безапелляционным тоном заявил Римо.

– Мы и есть в Вашингтоне, – не поднимая головы, пробурчал Чиун.

– Мы в городе Вашингтоне, округ Колумбия. А мне нужно в штат Вашингтон.

– Только вы могли дать двум разным местам одинаковые названия, – Чиун сокрушенно покачал головой. – И что тебе понадобилось в этом другом Вашингтоне?

– Там живет бездомный. Настоящий, не то что здесь. Ему совсем некуда податься. Где бы он ни оказался – его все гонят. Вот так. Нужно с этим как-то разобраться.

Подняв голову, Чиун посмотрел на Римо. И заметил, как гневно заблестели его глаза.

– Это так важно для тебя?

– Да, папочка.

Увидев, как у Римо побелели костяшки пальцев, сжатых в кулак, Чиун помолчал немного, затем кивнул.

– Я вернусь в “Фолкрофт” и буду там тебя дожидаться, – возвестил он.

– Спасибо, папочка, – Римо изобразил глубокий поклон.

– Я не нуждаюсь в благодарности.

– Это я давно знаю, – подмигнул Римо. Глаза его блестели теперь весело.

– Но от личной встречи с Читой Чин не отказался бы. – Глаза Мастера Синанджу тоже заблестели.

Глава 3

Президент Соединенных Штатов Америки в упор смотрел на министра обороны. Министр обороны, в свою очередь, открыв рот, таращился на экран.

– Что он сказал? – медленно выговорил президент, не сводя глаз с министра.

– Мне показалось... что-то вроде “привет”... – министр никак не мог справиться с отвисшей челюстью.

– Он сказал: “Привет, со мной все в порядке”, – поправила его стенографистка, не отрываясь от бумаг.

– Дайте взглянуть, – протянув руку, министр поднял со стола стопку бумаги, исписанной закорючками стенописи. – “Привет, со мной все в порядке”, – подняв брови, прочел он. – Интересно, что это может значить? Хотя... Может, они хотели нас поприветствовать, только плохо говорят по-английски...

– Нас? – недоуменно вопросил президент. – С чего вдруг они решили приветствовать нас, игнорируя запросы собственного Центра?

– Может быть, у них прервалась связь с Землей, – предположил министр.

– А такое возможно?

– Вряд ли...

Голос в динамиках, по-русски вызывавший “Юрия Гагарина” на связь, не смолкал; лишь интонация его стала жестче. В Космограде тоже слышали странную английскую фразу с борта “шаттла” и сейчас требовали объяснения. Но их настойчивые вызовы оставались без ответа.

– Думаю, нам нужно попытаться связаться с русским кораблем, – предложил министр, изучив стенограмму переговоров советского экипажа с Землей.

– Думаю, – покачал головой президент, – Советам не очень-то понравится это.

– Для них это отличный предлог прицепиться к нам, – пожал плечами министр. – К тому же они явно не могут выйти на связь со своими. С нашей стороны это был бы гуманный жест.

– Тогда... можете вывести на связь меня? – спросил президент после долгой паузы.

– Вас, сэр?

– А почему нет? Они все время обвиняют нас в какой-то тайной деятельности, а если сеанс связи проведу я – это завтра же будет во всех газетах.

– Понял вас, сэр, – склонился министр обороны и, извинившись, отошел проконсультироваться с одним из военных, дежуривших у пульта связи в соседнем помещении.

Минуту спустя министр снова возник в дверях. В руках он держал портативное переговорное устройство.

– Можете выходить на связь в любое время, сэр. – Министр с полупоклоном протянул аппарат своему непосредственному начальнику.

Президент Соединенных Штатов Америки поднял трубку и обернулся к одному из экранов, на котором графически изображалась космическая связь. Советский “шаттл” был представлен в виде зеленого треугольника, плывущего над полупрозрачной моделью земного шара. Президент откашлялся.

– Алло, вызываю “Юрия Гагарина”. Вы меня слышите? С вами говорит президент Соединенных Штатов.

Президент замолчал, вслушиваясь. И вдруг в динамике возник монотонный, лишенный интонации голос:

– Здесь нет никакого Юрия Гагарина.

– Вы... вы говорите по-английски?

– Конечно.

– О... очень рад слышать вас. Весь мир обеспокоен судьбой вашего экипажа, “Юрия Гагарина” и...

– Меня зовут не Юрий Гагарин, – ответил голос.

Президент не сдержал улыбки.

– Это я знаю, – согласился он. – Юрий Гагарин умер.

– Мне было необходимо убрать его, – ответил голос по-прежнему без всякой интонации. – Он и другие помешали бы моему проникновению на корабль, а это было необходимо мне для дальнейшего выживания.

Президент одарил министра обороны недоуменным взглядом.

Министр пожал плечами.

– Ничего не понимаю, – признался он.

– Понимаете или нет – это совершенно неважно, – заметил голос. – Важно, что я буду жить.

– Акцент у него не русский, – сообщил министр обороны уже шепотом. Стенографистка молча кивнула, подтверждая его слова.

– Вызываю “Юрия Гагарина”... Почему вы не отвечаете на вызовы вашего Центра управления?

– Потому что я не говорю по-русски, – ответил голос. – Я запрограммирован на английский язык.

– Понимаю, – кивнул президент. Прикрыв ладонью микрофон трубки, он повернулся к министру. – О чем, черт его побери, он толкует, а?

– Не имею представления, сэр, – в голосе министра обороны слышалась тревога. – Может быть, спросить, в чем он нуждается?

– Вы нуждаетесь в чем-нибудь?

– В посадке.

– Здесь?

– Я не понимаю, что значит “здесь”. Сформулируйте точнее.

– В Америке?

– Да, мне нужна посадка в Америке. Именно поэтому мне пришлось уничтожить этих роботов из мяса. Они бы помешали мне совершить посадку в Америке. Сам я не могу войти в атмосферу Земли – меня убьют силы гравитации. Но этот корабль защитит меня.

– О чем он, ради Бога? – застонал президент.

– Не могу понять, сэр. Возможно, у него поврежден мозг или расстроилась психика. Но если я верно понял его, он убил остальных членов экипажа.

– Убил?

– Да... он сказал, что уничтожил каких-то роботов из мяса. Если только, конечно, Советы не усложнили эксперимент, создав первую космическую мясную лавку, то...

– Никогда не слышал, чтобы так называли... людей.

– Вы не бывали на наших совещаниях в Пентагоне, сэр. – Министр обороны позволил себе слегка улыбнуться. – У нас существуют эвфемизмы практически для всего – например, ядерная война именуется “побочными повреждениями”. А отступление... по-моему, последним термином было “продвижение назад” или что-то в этом роде...

– Но почему он убил их? – вопросил президент.

– Возможно, чтобы убрать их с дороги. Думаю, он пытается просто перебежать. Может быть, самого его спросим?

– Вы хотите перебежать? Это так? – спросил президент своего невидимого собеседника.

– “Перебежать” есть способ передвижения или военный термин. Использование этого слова для обозначения задачи мне непонятно. Сформулируйте точнее.

– Я имею в виду – хотите ли вы получить убежище в Соединенных Штатах?

– Я хочу совершить посадку в Америке. Я уже говорил об этом.

Министр обороны, выхватив аппарат, нажал на кнопку паузы, чтобы его слова не попали на “челнок” по каналу связи.

– При всем моем неизменном уважении, сэр... последствия посадки этого корабля на американской земле могут быть крайне серьезными. Советы немедленно ответят. Как минимум в очередной раз урежут персонал нашего посольства в Москве. Или лишат наших дипломатов права отовариваться в спецмагазинах.

– С нашей стороны это тоже гуманный жест. Корабль попал в беду. Пусть садится. Я сам разберусь с последствиями.

– Умоляю вас, сэр...

– Я понимаю ваши чувства, – кивнул президент. – Но мы не можем бросить в беде этого несчастного. Заметьте, он предпочел говорить с нами, а не со своими русскими товарищами. Что же нам, по-вашему, делать?

– По крайней мере, не принимать решения, не переговорив с Россией. Возможно, мы сможем прийти к взаимопониманию.

Кивнув, президент поднял трубку переговорного устройства.

– Прошу извинить меня, “Юрий Гагарин”, но в данный момент я не могу позволить вам совершить посадку на американской территории.

– Мне не нужно вашего позволения. Я снижаюсь. Президент Соединенных Штатов Америки и министр обороны молча с ужасом наблюдали, как зеленый треугольник на экране развернулся острым углом к Земле. Советский “челнок” пошел на снижение.