Оазис - Патриция Мэтьюз

Взгляд Дика стал жестким.

– Отца Сьюзен? Ты же знаешь, как она его ненавидит.

– Это должно подлить масла в огонь, ты согласен?

Дик покачал головой:

– Иногда, Зоя, мне кажется, что среди интриганов тебе не сыскать равных.

– Вовсе нет. Сьюзен может без труда избежать встречи с отцом – ведь дом большой. И кроме того, ей необходимо научиться выходить из неприятных ситуаций. Пожалуй, я разошлю приглашения всем троим из этой дружной, но отнюдь не святой троицы – Ченнингу, мэру Уошберну и нашему обожаемому начальнику полиции, чтобы мы по очереди могли с ними пререкаться. Это сделает прием еще более занимательным.

Билли Рипер читал «Новости от Синди» в палате отделения детоксикации Клиники. Он подкупил одного из сотрудников, и тот тайком приносил ему номера голливудских профессиональных газет и «Инсайдера». Пока что не удалось договориться о большем в этом проклятом месте, но по крайней мере он был в курсе всех сплетен из мира шоу-бизнеса.

Билли с особым интересом прочел ту часть «Новостей», которая касалась Лейси Хьюстон. Значит, она тоже попала в эту позолоченную клетку. Билли никогда не приходилось встречаться с легендарной актрисой – они вращались в разных кругах, – но он видел фильмы с ее участием. Хотя Лейси была уже далеко не желторотым цыпленком, она по-прежнему оставалась достаточно привлекательной, чтобы заставить кипеть кровь в жилах любого мужчины. И кроме того, у них, судя по всему, есть нечто общее. Кокаин. Интересно, курила ли она чистый наркотик, вдыхала или впрыскивала прямо в вену. Тут Билли вздрогнул. О черт, чего бы он ни отдал сейчас за самую малую дозу порошка, чтобы забыться над курительницей в ожидании неописуемого экстаза. Кайф от иглы был куда сильнее, чем от курения или вдыхания, даже сильнее, чем удовольствие, которое испытываешь, трахнув какую-нибудь девчонку, но игла и все, что с ней связано – поиск вены, боль от укола и вид крови, – внушали Билли страх. К тому же он знал, что от иглы можно подцепить любую гадость – гепатит, стрептококковую инфекцию, даже заражение крови и СПИД. Находясь в компании, он обычно вдыхал наркотик – для него это было способом показать, что он «свой» парень, но когда Билли оставался один, он, как правило, курил чистый кокаин.

Билли метался по кровати, ничего так не желая, как вырваться отсюда во что бы то ни стало. Черт, тут ничем не лучше, чем в кутузке! Он очнулся в этом месте три дня назад, почти не помня, как он сюда попал. При первой же возможности бросился к двери, и понадобились усилия двух охранников и инъекция, чтобы заставить его угомониться. Когда Билли снова пришел в себя, он обнаружил, что находится в этой палате со стальной сеткой на окнах и прочным замком в двери, который защелкивался всякий раз, когда кто-нибудь приходил или уходил. Каждый день его пичкали какой-нибудь успокоительной дрянью, но толку от этого было не больше, чем если бы кому-то вздумалось мочиться на горящее здание, чтобы потушить пожар.

За последние два дня Билли с помощью своего менеджера постепенно связал воедино цепь событий, которые привели его в Клинику. Он выступал на рок-фестивале под открытым небом в Ирвин-Мидоуз вместе с четырьмя другими группами, и поклонники Рипера успели изрядно поднабраться к тому времени, когда их кумир взял в руки микрофон.

Если бы Билли выступал первым, то скорее всего ничего бы не произошло. Но он был третьим в программе, и к этому моменту у него началась ломка. У Билли имелся испытанный способ, благодаря которому он мог выдержать до конца концерта, – вдохнуть двойную дозу кокаина перед тем, как выйти на подмостки. Обычно кайф длился от пятнадцати минут до получаса. Но на том концерте весь график оказался сорванным, и прошел почти час, прежде чем Билли и его группу пригласили на сцену. К этому времени он уже перевалил через пик и все глубже и глубже погружался в депрессию.

Билли пропустил пару рюмок водки, которая обычно помогала ему во время ломки. Но не на этот раз. Он просто не мог появиться перед зрителями. Билли знал, что ударник из его группы колол себе кокаин, и хотя игла внушала ему страх и отвращение, толчок был просто необходим. За две минуты до выхода на сцену ударник вонзил иглу в руку Билли, впрыснув волшебный белый порошок прямо в вену.

Кайф только начался, когда Билли крупными шагами подошел к микрофону. Он словно парил на высоте десяти футов над сценой и чувствовал себя на вершине мира. Приветственные крики толпы еще больше воодушевили его.

Он запел, держа гитару так, словно она была продолжением его тела, и зрители подпевали и раскачивались вместе с ним. Потом он окончательно вошел в раж, голос его разносился высоко над головами зрителей. Чувствуя себя на высоте, он оседлал гитару, как Слим Пикенс ядерную боеголовку в фильме «Доктор Стрейнджлав»…

И тут он впал в забытье. Следующее, что мог вспомнить Билли, – это то, что он оказался в Клинике. Его менеджер Джо Девлин помог ему восполнить пробелы. По-видимому, у Билли начались галлюцинации, он соскочил со сцены, рухнув прямо вниз, и мог бы серьезно пострадать, если бы толпа поклонников не оказалась настолько плотной, что смягчила его падение. Сам Билли остался невредим, но один из зрителей схлопотал перелом руки, а другой – ушиб, и оба они, если верить Девлину, требовали в судебном порядке чертову уйму денег в качестве компенсации. Именно Девлин поместил Билли в Клинику. Рипер уже решил снять с него живьем шкуру, как только его выпустят из этого гнусного места.

Девлин утверждал, будто Билли теперь полностью зависим от кокаина. В свои двадцать лет он стал законченным наркоманом, тем самым не только губя здоровье, но и ставя под удар всю свою карьеру. Еще один инцидент вроде того, что произошел в Ирвин-Мидоуз, и с ним все будет кончено.

Так говорил Девлин. Но, по мнению самого Билли Рипера, все это было полнейшей чушью. Он справится с чем угодно. Разве ему до сих пор не удавалось совладать с внезапной славой, большими деньгами, девицами, готовыми по первому зову кинуться ему на шею? Точно так же он справится и с кокаином. Проклятие, ему тогда просто необходим был какой-нибудь стимулятор, чтобы продержаться на сцене до конца выступления. Никто не в силах понять это, кроме другого исполнителя. Чтобы петь на грани полного исступления, как того ожидали от него поклонники, Билли не мог обойтись без возбуждающих средств.

Однако, похоже, ему придется пробыть тут довольно долго. Девлин показал ему бумаги – документы из регистратуры с собственноручной подписью Билли Рипера на них.

Издав резкий смешок, он протянул руку и нажал кнопку вызова обслуживающего персонала. Разумеется, они ничего не дадут ему, но по крайней мере он сможет немного потрепать им нервы, тем самым развеяв скуку.

Внезапно Билли вспомнил об одной из медсестер, которую он встречал здесь пару раз. Кэти, кажется, или как там еще ее зовут. Прелестные грудки и задница. На лице Билли появилась плотоядная усмешка, он почесал голову. Возможно, ему удастся когда-нибудь залезть под ее накрахмаленный подол. Видно, он не совсем конченый человек, раз по-прежнему способен испытывать сексуальные желания.

Губернатор Уильям Стоддард читал номер «Инсайдера» в небольшом ресторанчике в тридцати милях от Оазиса. Кто-то оставил газету на прилавке киоска.

Губернатор медленно потягивал прямо из термоса охлажденный «Джек Дэниэльс» – с той самой минуты, как они покинули международный аэропорт Лос-Анджелеса. После нескольких миль пути Рид не удержался от замечания:

– Я знаю, что вы обладаете стойкостью к действию спиртного, губернатор, но все же посоветовал бы вам не слишком на него налегать. Вряд ли будет прилично явиться туда пьяным.

Стоддард в ответ проворчал:

– Бобби, я направляюсь в Клинику на целый месяц, и уж конечно, никакой выпивки там не будет. Так что перестань на меня наседать, ладно?

– Я думаю о вас, губернатор. Вам следует поддерживать свой имидж, и мне кажется, что вы не должны быть чересчур пьяны, раз уж решили обратиться в лечебное учреждение. Надо ли напоминать, что идея с самого начала принадлежала вам?

– Извини меня, Бобби. Я не хотел быть резким с тобой.

Стоддард с искренней теплотой смотрел на коренастого, невысокого человека, сидевшего за рулем взятого напрокат «форда». Трудно было догадаться, глядя на него, что Бобби Рид обладает светлым умом, а также политическим чутьем, которое никогда не подводило. Стоддард привык отдавать должное людям, когда они того заслуживали, и у него не было ни малейших сомнений, что он никогда бы не стал губернатором штата без помощи Бобби Рида.

– Бобби, знаешь, сколько я употреблял спиртного в последние несколько месяцев? По кварте в день.

Рид бросил на него изумленный взгляд:

– Так много? О черт, я даже понятия не имел!

– И тем не менее это правда. Именно потому я и решил, что мне нужно как следует протрезвиться и покончить с этим проклятым зельем. Ты сам говорил, что избирательная кампания этой осенью обещает быть очень трудной, а я никогда не чувствовал себя спокойно во время предвыборной гонки. Мне она кажется чертовски утомительной, а когда меня что-то утомляет, я обращаюсь к бутылке «Джека Дэниэльса» за утешением.