Беззвездный Венец - Джим Чайковски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все-таки Никс находила утешение в радости отца. Чтобы доставлять ему счастье, она прилежно училась. Также ей доставляло удовольствие узнавать больше об окружающем мире. Она словно вылезала из темноты погреба в яркий свет лета. Тени оставались, загадки по-прежнему ждали своего решения, но с каждым годом мрак, окутывающий мир, рассеивался все больше. То самое любопытство, которое когда-то заставило Никс складывать бруски, никуда не делось и только становилось сильнее с каждой новой террасой.
– Ты станешь девятилеткой, – говорил ей отец. – Я это нутром чувствую!
Девушка наполняла его уверенностью свое сердце, полная решимости сделать все возможное ради того, чтобы это случилось.
«Хотя бы ради него».
Вдалеке над вершиной Обители раздался звон Призывного колокола. Нужно было вернуться назад к вечерним занятиям до того, как он прозвонит снова. Времени оставалось мало.
Отец также услышал звон.
– Тебе лучше поторопиться, девочка моя!
Никс поднялась на ноги и взяла отца за руку, чувствуя упругие мышцы под тонкой кожей, обтягивающей крепкие кости. Наклонившись, она поцеловала его, найдя заросшую щеку так же легко, как находит соты с медом пчела.
– Я приду, когда смогу, – заверила отца девушка, вспоминая, что то же самое говорила до того Ворчуну. Она намеревалась сдержать оба обещания.
– Веди себя хорошо, – напутствовал ее отец. – И помни, что Матерь Снизу всегда наблюдает за тобой.
Направляясь к двери, Никс улыбнулась, думая о непоколебимой вере отца в нее и в Матерь Снизу. Ей хотелось надеяться, что вера эта оправданна – в обоих случаях.
Глава 3
Чувствуя, что время поджимает, Никс возвращалась обратно по той же самой тропе, которая привела ее домой. Но только теперь она ощупывала дорогу перед собой запасной клюкой, видавшей виды палкой, которой пользовалась, когда была младше. От долгих лет использования поверхность палки покрылась щербинками. Она также была немного короче новой, которую девушка забыла в классе. Однако сейчас в руке палка казалась старым другом. Хотя дорога была прекрасно знакома Никс, тяжесть палки придавала дополнительную уверенность.
Девушка ускорила шаг. Опоздать будет очень некстати, особенно после того, что произошло утром. Войдя в ворота школы, Никс быстро поднялась на седьмую террасу. Она запыхалась, но успела до второго Призывного колокола.
Успокоившись, Никс поспешила налево, прочь от позора под куполом астроникума. Она решила забрать другую трость потом, когда никто не увидит. По утрам занятия посвящались устройству мира: решению загадок по курсу арифоматики, препарированию живых организмов по курсу биологики, повседневному применению расчетов и измерений. Вечера ученики проводили за изучением истории, религии и литераты древних.
Никс предпочитала утренние занятия, в основном из-за объемов чтения, которые приходилось выполнять во второй половине дня. Ее пальцы, хоть и очень проворные, все же не обладали достаточной чувствительностью, чтобы различать чернила на страницах священных томов. Чтобы помогать девушке в учебе, к ней был приставлен юный послушник. Джейс не смог подняться на пятую террасу, однако, вместо того чтобы отправить его домой, ему предложили остаться при школе в скриптории, в основном для переписывания рукописей, но также чтобы служить глазами Никс. Днем он вполголоса пересказывал ей то, что нужно было усвоить, а иногда продолжал и ночью в ее келье в дортуаре.
Никс поспешила туда, где обыкновенно ждал ее Джейс. Хотя в его силах было еще больше усложнить ей жизнь, он был по отношению к ней добрым и терпеливым. Девушка также подозревала, что парень воспринимает ее не только как ученицу. Джейс был на четыре года старше ее, однако в нем оставалось больше мальчишеского, чем в ее сверстниках-семилетках. Чтобы хоть как-то это исправить, он отращивал бородку-пушок, призванную придать мужественности его круглому лицу. Он приобрел округлое брюшко и обзавелся одышкой из-за малоподвижного образа жизни, и это особенно ему мешало, когда Джейс спешил следом за Никс. Однако он в большей степени, чем кто бы то ни было, мог ее рассмешить. Во многом именно благодаря ему девушка терпела вечерние занятия.
Никс направилась к арке у скриптория. Завернув за угол, она услышала характерное пыхтение своего друга, более шумное и тяжелое, чем обычно, словно Джейс бежал сюда. Девушка уловила исходящий от его одежды запах извести, указывающий на то, что он провел утро, готовя свежий пергамент для своей работы.
– Джейс, прости, что опоздала. Нам нужно…
Но тут ей в нос ударил другой запах. Горьковатый, насыщенный железом. Он исходил от Джейса с каждым выдохом. Кровь. Удивленная, Никс споткнулась обо что-то, лежащее на полу. Она не заметила это, когда ощупывала дорогу перед собой тростью. Упав, девушка быстро поняла, что это нога ее друга. Но почему Джейс сидит в арке? Никс ощупала его тело.
– Джейс, что с тобой?
Ее ладонь нашла его лицо, отчего он вскрикнул. Никс обнаружила горячую кровь у него под носом, распухшим, свернутым на сторону. Вздрогнув от этого прикосновения, Джейс отстранил ее руку.
– Никс… они замыслили что-то плохое!
– Кто?..
Однако ответ был очевиден. Со всех сторон послышалось шарканье кожи по каменным плитам. Никс услышала за спиной смешок.
– Беги! – воскликнул Джейс, подталкивая ее.
Девушка застыла на четвереньках, объятая ужасом.
– Не дайте ей удрать! – крикнула Кайнджел.
Эти слова вывели Никс из оцепенения. Она лихорадочно принялась искать пути бегства. Напрягая органы чувств, девушка заполняла пространство вокруг шорохами, шепотом, шарканьем. Попятившись от смещающихся теней справа, она побежала прочь от пелены пота и шумного дыхания, сгущающегося у нее за спиной, стремясь получить защиту в школе, у братьев и сестер, которые ей встретятся.
Бешено колотящееся сердце подступило ей к горлу, раздвигая границы слуха. Никс различила доносящиеся из-за угла знакомые интонации сестры Рид.
– …Поставят на место. Она пожалеет о том, что ее просто не выпороли!
Ей ответил другой голос, высокий и гнусавый. Он принадлежал иеромонаху Плакку, который должен был вести вечерние занятия.
– А как же настоятельница?
– То, что происходит между ударами колокола, особенно между раздосадованными учениками, нельзя ставить мне в вину. Я заявлю…
По всей террасе разнесся второй звон Призывного колокола, заглушая слова сестры Рид.
Задыхаясь, с гулко колотящимся сердцем, Никс была близка к тому, чтобы от ужаса свалиться в обморок. На какое-то мгновение ее захлестнуло новое, незнакомое чувство. Звон колокола разрывал в клочья тени, отгоняя их прочь, открывая с поразительной четкостью стены, лестницы и коридоры вокруг. Девушка даже смогла различить обступившие ее силуэты.
Один из них приблизился, и Никс резко отдернулась назад. Чьи-то пальцы
