На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Вместе с другими парнями Павел вошёл в обширную комнату. Парень увидел, что там заседает несколько медиков, и встал в длинную очередь. Измученные наплывом людей, врачи не вдавались в подробности, а проверяли только наличие целых конечностей, да количество пальцев на ладонях и стопах.

Все остальные детали здоровья, сейчас уже не были никому интересны. Главное, чтобы мог пройти в сапогах большие дистанции, крепко держал «трёхлинейку», да нажимал на крючок спускового устройства. Вот и весь медицинский отбор.

Через пару часов, всех парней осмотрели. Их признали «годными к строевой» и вывели на огороженный двор, расположенный на задах учреждения. Призывников построили в четыре шеренги и под надзором «синих фуражек» повели на ближайшую станцию.

Возницы услышали шум, доносившийся с другой стороны военкомата. Они посмотрели вслед уходящим ребятам, поняли, что ждать больше нечего, и тихо разъехались по деревням и сёлам.

Всем нужно было вернуться домой дотемна. В ближайшей округе тогда развелось много волков. Несмотря на тёплое лето, лучше всего, без ружья со зверьём не встречаться. Ещё чего доброго, прыгнут на лошадь, загрызут животинку, а заодно, и убьют человека.

Призывников привели к железной дороге. Там посадили в товарный вагон, стоявший на двух железных осях, заперли двери снаружи и отправили в областной центр, в город под названием Куйбышев.

Один из бывалых сельчан вдруг заявил, что до начала боёв с гитлеризмом в таких дощатых сараях возили скотину на мясной комбинат. Кто-то тихо добавил, мол, в годы Гражданской войны, в них ставили небольшие «буржуйки». Благодаря этим печкам, температура внутри была значительно выше, чем зимою снаружи. Поэтому, подвижный состав данного типа ласково звали «теплушками».

Площадь пола в этих клетушках, оказалась всего восемнадцать метров квадратных. Несмотря на это, там размещалось до сорока пехотинцев, с оружием или восемь крепких коней с кавалерийскими сёдлами и запасом кормов. Иногда, и те и другие ехали вместе. На одной стороне были люди, на другой половине, животные.

Призывников загрузили по тем же нормам военного времени, что и четверть века назад. К их сожалению, внутри не нашлось многоярусных нар, а полы оказались покрыты толстым слоем коровьих лепёшек.

Так что, присесть призывники не смогли. Пришлось всем стоять вплотную друг к другу. Хорошо, что поездка до столицы губернии оказалась недолгой. Всего километров тридцать, самое многое — сорок. Да и паровоз шёл достаточно быстро. Не то что, крестьянские дроги, на которых они добрались от деревни до районного центра Кинель.

Не доезжая до окраин Самары, поезд затормозил, а встал среди множества высоких деревьев. Раздался громкий приказ: «Всем покинуть вагоны!»

Новобранцы услышали, как открылись запоры, висевшие на той стороне дощатых дверей, и бросились к выходу. Они откатили широкую створку и, один за другим, быстро попрыгали на высокую насыпь.

Здесь их тоже встречал отряд «особистов». Всех построили, как заключённых, в колонну по четверо и повели от железной дороги к недавно проложенной просеке. Люди прошли два километра по накатанной грунтовой дороге. Затем, оказались на опушке обширного леса и увидели лагерь с высоким забором из ржавой «колючки».

Их загнали внутрь огороженной зоны и разместили в длинных приземистых зданиях. Судя по скромности обстановки внутри, там не очень давно жили осуждённые зэки. Скорее всего, политические.

Павел глянул по сторонам. Он с огорченьем подумал о том, что даже в бараке на стройке он жил значительно лучше. В большом помещении, где он размещался, были широкие окна и отсутствовали решётки на них.

К тому же, имелся большой умывальник в конце коридора. Здесь все удобства находились на улице. Весною и осенью это можно терпеть, а зимой где прикажете мыться и бриться?

Всех новобранцев остригли машинкой «под ноль» и, лишь после этого, дали команду: «Свободное время!»

Правда, из большого барака никого никуда не пустили. Так что, возникший досуг, бойцы провели прямо на месте. Они получали у кастеляна матрасы, подушки, простыни и одеяла из байки. Постельные принадлежности походили на те, что Павел впервые увидел в заводском общежитии.

Потом, уставшие люди занимали двухэтажные нары. Внизу размещались те, что постарше, наверху — молодняк. Они застилали дощатые шконки и тут же знакомились со своими соседями. Слева от Павла оказались ребята из деревни Домашка, справа незнакомый крестьянин, внизу — сухой статный мужчина среднего возраста.

Чуть позже, бойцов отвели в соседний барак, где находилась столовая. Им дали по миске варёной перловки и ломтю чёрного хлеба. К еде прилагалась кружка жидкого чая без сахара.

Глотая невкусную кашу, Павел, наконец-то, узнал, что их привезли в расположение специальной воинской части. Там формировали пехотные части для фронта.

После скудного ужина провели перекличку и призывников отправили спать. Электричества в комнате не было. Из всех видов светильников там находилась одна «трёхлинейная» лампа на керосине. Она стояла на тумбочке возле дверей и не позволяла бойцам заблудиться спросонья. Мало ли что, может случиться среди тёмной ночи? Вдруг кому-то приспичит выйти до ветру?

На другой день, вертухаи снова проверили всех новобранцев и убедились, что никто не пропал. Они построили всех новобранцев в колонну по четверо и проводили на склад личных вещей. Там их вписали в толстые амбарные книги, вручили новую военную форму и отослали обратно в казарму, подгонять амуницию.

Как и все остальные, Павел принёс ворох одежды и разных незнакомых предметов. Он бросил добычу на узкие жёсткие нары и стал разбираться, что здесь к чему?

Перед ним находились хорошо знакомые вещи: шинель, сапоги, пилотка, галифе, гимнастёрка, бельё, портянки и узкий ремень из брезента с однозубой металлической пряжкой.

К ним прилагались: брезентовый «сидор», противогаз, лопатка сапёрная, фляга стеклянная вместе с чехлом и с пробкой из дерева, котелок алюминиевый и такая же кружка. Имелись ещё и предметы для гигиены: мыло, опасная бритва неважного качества и два полотенца, для рук и для ног.

Затем парень нашёл нечто такое, чего раньше не видел. Не зная, что перед ним, он обратился в мужчине, который устроился рядом на нарах. Его звали Иваном. Из дальнейшей беседы, Павел узнал, что сосед воевал с белофиннами. Он брал линию Маннергейма и получил сквозное ранение в самом конце Зимней кампании. Потом, долго лечился и был «списан вчистую». У него не до конца поднималось плечо, повреждённое пулей.

Он оставался «негодным» до последнего времени и даже подумал о том, что минует очередную войну. И вдруг, на последней комиссии медики