Радуга - Алексей Талан

— Когда я махну рукой, сосредоточьтесь, и постарайтесь представить, что шарик — это как бы вы. Часть вашего тела. И начинайте им двигать, — девушка рассмеялась, когда увидела наши озабоченные лица, и мы рассмеялись в ответ, — да не бойтесь, это совсем легко. Ну, начали.

На самом деле это было не так просто. У Кристи сфера сразу же взлетела в воздух и начала там вертеться, меняя цвет и наполненность, а у меня волшебка упала на землю, и долго не хотела подниматься. Но, наконец, и у меня получилось. Было довольно забавно наблюдать, как твои мысленные усилия перемещают маленький светящийся шарик. Минут через пятнадцать, мы, чтобы не обременять давшую нам поиграть болиды девушку, вернули ей коробочки.

— Большое спасибо, — сказала ей Кристи.

— Это было незабываемо, спасибо, — ответил я.

— Приходите еще, мы тут каждый вторник собираемся, а вообще, наш клуб называется Молодые Энтузиасты, поищите в Информатории. Кстати, меня зовут Таня, будете обращаться — спросите меня.

Девушка улыбнулась и на прощание помахала нам рукой. Когда мы подошли к концу аллеи, то у фонтана, в серебряных брызгах и лучах солнца летали уже штук десять волшебок. Это было красиво.

Сигнал на браслете поднял меня с кровати — срочный вызов в Управление. Пришлось безжалостно расправляться с остатками сна, и успокаивать Кристи, которая почти всегда замечает, когда я просыпаюсь. Это у нас, можно сказать синхронно. Если кто-то проснулся, то другой тоже уже не спит.

Наверное, точно такой же вызов получили сейчас все члены команды. В Управлении решили собрать монаду, значит скорее всего нам предстоит подготовка к операции, хотя время для подъема они выбрали нормальное — восемь утра. Так что скорее всего, ничего серьезного не случилось, тем более код доступа был не тревожный. Придется потихоньку входить в рабочую колею. Отпуск длиной в неделю закончился, и оставшаяся его часть отодвигается в недостижимое будущее.

В Управлении нас срочно отправляли на Черногорку — судя по всему — там обнаружили действующую террор-группу. Ту, которая пыталась устроить терракт в Подольске. Которую я смог по счастливому стечению обстоятельств остановить, правда чуть ли не ценой своей жизни.

Конечно, на счету у Управления монад и вооружения столько, что за безопасность планеты можно не волноваться. Но наша — одна из самых лучших. Специалисты по проведению операций в городе и на замкнутой местности. Более десятка успешных операций — и ни одного провала. Потому что провал — это скорее всего гибель целой монады.

У нас было время до послезавтра. День подготовки и инструктажа, врачи и закачивание тела стимуляторами, после которых приходиться проходить необходимый курс реабилитации — но без этого никак.

Вроде бы, все готово. В голове — звенящая пустота. В руках — легкая дрожь. Это нормально — предбоевой мандраж.

Рядом со мной стоит Сергей. Он просто упрямо смотрит на дверь. Каждый держится, как может. Даже зная, что противники — слабее, что у нас четче и слаженнее командные действия, что мы — это профессионалы, все равно легче не становится. Всегда есть шанс допустить глупую и очень обидную ошибку. И все равно всегда боишься противника — это правильно.

В пуговке наушника раздается характерный щелчок. Раз, два, три.

Дверь мягко отъезжает в сторону, и мы, отталкиваясь от краешка платформы, прыгаем вниз. В летнее синее безоблачное небо. Сердце замирает, и екает.

Руки вниз, ноги выпрямить. Фьюить. Тело свечкой стремительно летит вниз. Ветер бьет в лицо, и заставляет зажмуриться.

Сзади нас по двое выпрыгивают остальные. Характерный звук в наушнике — это прыгнула очередная пара.

Когда выпрыгнет последняя, мы включим тормозящие устройства. Чем ниже у земли — тем лучше. Там больше вероятность, что нас не засекут. Тем более, что против устаревших систем защиты легко проскочить.

Я утапливаю кнопку на комбинезоне кисти левой руки. Ранец за спиной бесшумно раскрывается, и я успеваю согнуть ноги в коленях и разбросать руки в стороны. Проходит несколько мгновений. Я успеваю подумать, что почему бы всю жизнь вот так не прыгать, и летать. Хотя конечно, тогда я по Земле разучусь ходить.

Меня резко разворачивает в вертикаль — если бы я не успел принять параллельное земле положение — я сейчас бы продолжал спуск со сломанной шеей.

Земля перестала приближаться с бешеной скоростью — мы были всего в трехста метров над ней — и можно было легко разглядеть уютные домики и деревья. Почти такие же, как на Земле. Вроде бы — это клены и тополя. Вот только людей — не было видно ни одного.

Экстренное торможение — это еще сто метров — меньше нельзя — возможен перелом спины при резком рывке. И никакие суперсовременные комбинезоны спасти не смогут. Уже и так то, что мы делаем — почти фантастика.

Десять, пять, три. Один.

Земля упруго толкается в ноги. Сергей приземляется мгновением позже, и мы поспешно отбегаем чуть вперед, чтобы не мешать другим.

Вокруг все совсем не такое, как в красивой сказке, которую мы видели сверху. Здесь угрюмая выжженная земля, покосившийся железный забор и железобетонные домики. Они поставили голографическую блокаду, — и посчитали, что никто не догадается обнаружить здесь базу. Сложная задача — простое решение.

Также на базе имелся еще мощный генератор поля, подавляющего большинство компьютеризированных устройств.

По полученным данным — эти железобетонные домики — и есть прикрытие террористов. Со всеми складами, штабами и обеспечением. Тут были даже суперсовременные средства связи и оружия. Террористы так были уверены в собственной безнаказанности, что не позаботились даже об элементарной системе сигнализации. Финансирование проекта шло откуда-то из верхов, из управленческого аппарата планет Малого Кольца. И возможно, даже имелись покровители на Земле, так как там скорее всего работали группы по сбору информации.

В лагере находились около тридцати террористов. Мы должны установить здесь заряды, и активировать их. Но после этого нам предстоит еще нанести визит в штаб квартиру, офис в центре города. Где наши все способности и умения пригодятся на все сто.

Пока ставили заряды, никто из людей, находившихся в домиках, не вышел. По информации со сканеров внутри находились именно террористы. Женщин-террористов эта организация по нашим данным не имела. А в лагере находились именно исполнители.

Когда Сергей установил пятый заряд, и мы подготовились к отходу, из здания, медленной, ленивой походкой вышел мужчина лет сорока. Через полминуты он будет проходить мимо нас. Бой начинать нельзя — вполне возможно, что активируется поле действия закона, а база с террористами — не лучшее место для боя.

Я поднимаю руку и выбрасываю три пальца вверх. Владимир быстро передает сигнал остальным членам команды. Экстренный отход.

Осталось секунды три. Даже сердце екнуть не успеет. Сергей устанавливает последний детонатор. Шестой.

Мужчина выходит из-за угла и замечает нас. Сергей не обращая на него никакого внимания продолжает возиться с детонатором — похоже, что-то случилось. Мужчина обалдело переводит взгляд с меня на напарника. На нас серо-голубые комбинезоны со шлемами.

Хлопает глазами, и начинает открывать рот.

Сергей встает и видит пришельца, я не стал его отвлекать, чтобы он быстрее закончил установку зарядов. Несколько секунд стоит тишина.

Мужчина закрывает рот. И через несколько мгновений он понимает. Наверное, он один из бывших бойцов спецназа — это видно по манере держать себя — расслабленно, с обманчивой ленцой.

Я толкаю Сергея под локоть, но он и так понимает. Мы разворачиваемся и бежим. Как можно быстрее, как самые быстрые спринтеры на самом серьезном соревновании.

Мужчина сначала пытается бежать за нами, потом останавливается, и достает из кармана маленькую коробочку. Я оглядываюсь на него, и молюсь, чтобы это был не пистолет или бластер — тогда активации Закона уже не избежать.

Но это всего лишь рация. Он что-то туда кричит, потом выкидывает еe и начинает бежать за нами. Но он потерял драгоценное время, догнать он нас уже не успеет.

Надо выбежать из зоны лагеря и сесть на корабль, который нас ждет. Потом у нас будет тридцать минут, чтобы переодеться и нанести визит в штаб квартиру. Если нас расчет верный, все руководство срочно соберется в секретном офисе, и мы получим все карты в руки, чтобы задержать их.

А пока надо добежать. Всего лишь километр, но ведь я не бегун, да и не спортсмен, как некоторые члены нашей команды. Тем более держать такой темп — очень сложно.

Раз. Вдох, выдох. Надо сосредоточиться на чем-то отвлекающем. Чем-то абсолютно не нужном и далеком. Но каждый вдох дается все тяжелее, глухо стучит сердце в груди, и тебе кажется, что следующий шаг будет последним, но назло всем, назло самому себе, ты делаешь еще. А потом еще и еще. Ведь надо добежать, ведь надо успеть.