Поцелуй женщины-паука - Мануэль Пуиг

— Но она очень по мне скучает. Мы всегда были так близки.

— Постарайся не думать об этом. А если не получается… думай о том, что ей ничто не угрожает, в отличие от той, которую люблю я.

— Ее враг всегда с ней, внутри — слабое сердце.

— Но она ждет тебя, она знает, что ты выйдешь отсюда через восемь лет, к тому же тебя могут освободить досрочно за хорошее поведение. Это дает ей силы ждать тебя, так к этому и относись.

— М-м, ты прав.

— Иначе можно просто сойти с ума.

— Расскажи побольше о своей девушке, если хочешь…

— А что рассказывать? Она совершенно не похожа на помощницу из фильма; даже не знаю, почему я их сравниваю.

— Она симпатичная?

— Да, конечно.

— Почему конечно? Она могла бы быть страшной. Чего ты смеешься, Валентин?

— Ничего. Сам не знаю, чего смеюсь.

— Но что тебя развеселило?

— Не знаю…

— Ну должно же быть что-то… что-то смешное.

— Смеюсь над тобой и над собой.

— Почему?

— Не знаю; мне надо подумать, я не могу этого объяснить.

— Ладно, хватит хихикать.

— Скажу, когда сам пойму.

— Может, я закончу фильм?

— Да уж пожалуйста.

— На чем мы остановились?

— На том, что она в бассейне, ей удается спастись.

— Точно. Так, что же дальше?.. А, потом происходит встреча психиатра и пантеры.

— Можно я тебя прерву?.. Ты не разозлишься?

— А в чем дело?

— Давай лучше продолжим завтра, Молина?

— Уже не так много осталось.

— Извини, я не могу сосредоточиться на фильме.

— Скучно?

— Нет, не скучно. У меня в голове неразбериха, надо немного успокоиться. Наверное, из-за этого я и хохотал — просто истерика.

— Как хочешь.

— Я пока подумаю о своей девушке. Я кое-чего не понимаю и хочу это обдумать. Не знаю, было ли у тебя такое — будто ты вот-вот что-то поймешь, вот-вот развяжешь узел, но если потянешь не за ту ниточку — все, мысль потеряна.

— Ладно, до завтра.

— До завтра.

— Завтра расскажу, чем все закончилось.

— Не представляешь, как обидно.

— Тебе тоже?

— Да, я бы хотел, чтоб фильм длился дольше. А самое худшее, что кончится он плохо, Молина.

— Но тебе нравится?

— Так время летит быстрее, правда?

— Значит, тебе не очень нравится.

— Нет, нравится, и жаль, что скоро конец.

— Не бери в голову, я тебе другой расскажу.

— Правда?

— Конечно, я помню много отличных фильмов.

— Замечательно, тогда начинай вспоминать один из своих любимых, а я пока поразмышляю, договорились?

— Не потеряй ниточку.

— Хорошо.

— Запутаешь нитки — поставлю тебе двойку по домоводству, мисс Валентина.

— Обо мне не беспокойся.

— Все, замолкаю.

— И не называй меня Валентиной, я не женщина.

— А я откуда знаю?

— Извини, Молина, но демонстрировать я тебе ничего не буду.

— Не бойся, просить не стану.

— Спокойной ночи, приятных сновидений.

— Да, тебе тоже.

— Я слушаю.

— Как я тебе уже говорил вчера, последнюю часть я не очень хорошо помню. В ту ночь ее муж звонит психиатру и просит его прийти. Тот приходит, и они вместе ждут Ирену, которой нет дома.

— Где ждут?

— В квартире архитектора. Но вот звонит его помощница и просит приехать к ней, а потом вместе с ней — в полицию. Она звонит сразу после той сцены в бассейне. Поэтому архитектор ненадолго оставляет психиатра одного, совсем ненадолго, и вот — пока его нет, приходит Ирена и обнаруживает психиатра у себя дома. Уже, конечно, ночь; комнату освещает лишь настольная лампа. Психиатр, до ее прихода что-то читавший, снимает очки и сверлит ее взглядом. Ирена чувствует странную смесь неприязни и желания, потому что он привлекательный, я тебе уже говорил, сексуальный. И тут случается нечто странное. Она бросается в его объятия, потому что чувствует себя покинутой, никому нет до нее дела, муж оставил ее одну. А психиатр понимает это так, что ее влечет к нему и, если он поцелует ее, а может, и не только поцелует, она сможет избавиться от навязчивых мыслей о женщине-пантере. И он целует ее, Ирена не сопротивляется, они начинают обниматься, но вдруг она… она выскальзывает из его объятий, смотрит на него из-под слегка опущенных век — зеленые глаза горят желанием и ненавистью одновременно. Она бросается в сторону, в другой конец комнаты, где стоит замечательная мебель прошлого века — все эти кресла с бархатной обивкой и столы с вязаными салфетками. Она хочет спрятаться, чтобы свет от настольной лампы не попадал на нее. Она кидается на пол, психиатр пытается защититься — слишком поздно: не видно, что происходит там, в темноте, но она превращается в пантеру, а он хватает кочергу у камина, чтобы защититься, но пантера уже набросилась на него. Он хочет ударить ее этой кочергой, но она уже разодрала ему когтями горло, и вот он распростерт на полу, а из раны хлещет кровь. Пантера рычит, показывая свои белые клыки, снова выпускает когти и рвет ему лицо — щеки и губы, которые она только что целовала. Тем временем архитектор уже приехал к своей помощнице в пансион, и они пытаются дозвониться психиатру, предупредить, что он в опасности, потому что теперь уже совершенно ясно: это не просто воображение Ирены, она действительно женщина-пантера.

— Нет, она просто убийца-психопатка.

— Пусть так, но они слышат только гудки, трубку никто не берет — психиатр-то лежит мертвый, весь в крови. Затем архитектор, его помощница и полицейские, которых они успели вызвать, медленно поднимаются по лестнице, видят, что дверь в квартиру открыта и там лежит мертвый мужчина. А Ирены нет.

— И что потом?

— Муж знает, где ее искать, она могла пойти только в одно место, и, хотя на дворе полночь, они направляются в зоопарк… а если точнее — к клетке пантеры. О, совсем забыл одну вещь!

— Какую?

— В тот день Ирена ходила в зоопарк снова взглянуть на пантеру, которая так завораживала ее. И пока она была там, пришел смотритель, чтобы накормить животное мясом. Это тот выживший из ума старик, о котором я уже говорил. Ирена была довольно далеко, но все видела. Смотритель пришел с ключами, отпер клетку, отодвинул засов, открыл дверь и побросал внутрь большие куски мяса, потом снова задвинул засов, но забыл ключ в замке. Стоило ему отвернуться, как Ирена подошла и вынула ключ. Но все это было днем, а сейчас ночь, психиатр мертв, архитектор с помощницей и полицейскими направляются в зоопарк — это всего за несколько кварталов от его дома. Но Ирена уже подходит к клетке пантеры. Она двигается как лунатик, в руке у нее ключ. Пантера спит, но, почуяв запах девушки, просыпается. Ирена смотрит на нее через решетку. Потом медленно подходит к двери, вставляет ключ в замок и отпирает его. Тем временем приближаются люди; слышны сирены — полицейские машины сигналят, чтобы им давали дорогу, хотя в это время суток на улицах почти никого нет. Ирена отодвигает засов, открывает дверь и выпускает пантеру. Девушка будто пребывает в другом измерении; у нее очень странное выражение лица, трагичное и одновременно восхищенное, взор затуманен. Пантера одним прыжком оказывается на свободе; на миг она будто зависает в воздухе, а Ирена стоит на ее пути. Через секунду Ирена уже лежит на земле. Подъезжают машины. Пантера бежит по парку, перебегает через дорогу, и в этот момент ее сбивает несущийся на полной скорости автомобиль. Люди вылезают и видят, что пантера мертва. Архитектор подходит к клетке и находит Ирену, лежащую на гравии в том самом месте, где они встретились в первый раз. Ее лицо изуродовано, она мертва. Помощница подходит к архитектору, и они уходят вместе, держась за руки, пытаясь забыть ужасное зрелище, свидетелями которого стали. Всё, конец.[2]

— Тебе понравилось?

— Да…

— Очень или не очень?

— Жаль, что фильм закончился.

— Но это было интересно, правда?

— Да, конечно.

— Я рад.

— Я, наверное, спятил.

— В чем дело?

— Жаль, что все закончилось.

— Ну и что, я тебе еще что-нибудь расскажу.

— Нет, дело не в этом. Ты будешь смеяться…

— Ну?

— Мне жаль, что все закончилось, потому что я привязался к персонажам. Фильм закончился, и они будто умерли.

— Значит, Валентин, у тебя тоже есть сердце.

— У всех ведь должно быть это… какая-то слабость, я имею в виду.

— Это вовсе не слабость.

— Странно, как сложно прожить, не привязавшись к чему-нибудь… Как будто мозг должен постоянно вырабатывать привязанность к чему-то…

— Думаешь?

— …как желудок вырабатывает желудочный сок для пищеварения.

— Ты правда так думаешь?

— Да, это как капающий кран. Капли все падают и падают, и с ними ничего не поделаешь.

— Почему?

— Кто знает?.. Они переполняют сосуд под краном и все равно продолжают капать.