Тайна мориона - Зорислав Ярцев

— Почему? — не понял биоинженер.

Напарница иронично спросила, неожиданно переходя на личный тон:

— Ты любишь кремовый торт с мясом и подливкой из ухи?

— Э-э-э, — озадачился Новосельцев.

— Вот и тут тоже самое, — решительно отрезала Логинова.

— Или мы что-то не понимаем, — примиряющим тоном сказал Богдан. — Но что, если нам можно это понять? И что, если нам можно создать что-то своё, даже без полного понимания чужого?

Губы девушки снова иронично изогнулись. В ответ на загадочные вопросы напарника, она процитировала Карла Юнга:

— «Я не совершу модной глупости считать мошенничеством всё, что не могу объяснить».

— Во-во! — оживился биоинженер. — А ещё у Юнга есть такое: «Думать трудно, вот почему большинство людей осуждают».

— «Вода — это зеркало, способное показать нам то, что мы не видим», — с обманчивой мягкостью произнесла новую цитату Снежана.

Она повернула голову, и взгляды молодых людей встретились.

— Э-э-э, — выдал сакраментальный вывод Новосельцев.

Девушка улыбнулась и пояснила:

— Масару Эмото. Я выиграла.

Оба напарника почти одновременно рассмеялись. И в этом смехе слышалось какое-то нервное напряжение, медленно, но верно копившееся внутри всё последнее время, которое они провели возле «чёрных кристаллов».

Отсмеявшись, Логинова мягко убрала со своих плеч руки Богдана и принялась возиться с микроскопом. Поменяла образец и повторила все действия. На третьем случайно вытащенном из контейнера цилиндре она постановила:

— Они все почти точные клоны друг друга. Не думаю, что есть смысл просматривать каждый. Да и, я опасаюсь, скоро сюда прибегут наши товарищи, чтобы оценить масштаб разыгравшейся здесь трагедии.

Кристаллограф посмотрела на часы. Циферблат показывал, что они провели в закрытой комнате с «чёрными кристаллами» уже больше получаса.

— Как думаешь, тотализатор уже открыли? — усмехнулся Богдан, тоже переходя в общении на «ты».

— Наверняка, — с серьёзным видом кивнула Снежана. — И ставят на меня.

— Э-э-э, — опять впал в ступор биоинженер.

Девушка сняла с рук перчатки, коснулась тыльной стороной ладони его лба, потыкала пальцем в щёку, затем в грудь и живот, после чего констатировала:

— Агрессии наблюдаемый объект не проявляет. Но с течением времени имеются явные признаки снижения умственной деятельности.

Богдан хрюкнул от сдавленного смеха.

— Хрю-хрю-хрю, — сухо ответила на это Логинова, вздохнула и устало попросила: — Убери эту гадость в контейнер. А то у меня уже начинают неметь пальцы.

Напарник подобрался, окинул девушку внимательным взглядом и принялся торопливо убирать образцы. Сам он никаких особых изменений в своём самочувствии не замечал. Только лёгкая тревожность зудела на заднем фоне. Но его навыков вполне хватало, чтобы это контролировать. Однако чувствительность девушки явно была выше.

Щёлкнув замками, Богдан стянул с рук перчатки, бросил их в корзину и повернулся к Снежане. Та сидела на столе с отсутствующим видом и сжимала какую-то подвеску на цепочке.

— Снежан, с тобой всё в порядке? — встревожился напарник.

Кристаллограф молча кивнула. Она подняла голову, устало посмотрела на молодого человека и слабо улыбнулась.

— Я в порядке. Правда.

Девушка разжала руки и нервным жестом потёрла ладони друг о друга. На её груди закачался маленький кулончик в виде совы. Новосельцев подошёл поближе и с интересом посмотрел на подвеску.

— что-то вроде талисмана? — спросил он, указывая пальцем на кулон.

— Подарок от деда на двенадцатилетие, — улыбнулась Логинова. — Эта сова — символ моего решения заняться кристаллографией.

— Можно посмотреть поближе? — попросил Богдан.

Девушка сняла цепочку и протянула её биоинженеру.

— Красивая, — смущённо промямлил Богдан, любуясь кулончиком. — У совы камни в глазах прямо почти в тон твоим собственным.

— Да, — согласилась Снежана. — Дед долго искал подходящие светлые аметисты, подбирая их к цвету моих глаз.

Новосельцев вернул кулон напарнице. Та вновь повесила сову на шею и сказала:

— Кстати, аметисты родственники морионам. Это тоже разновидность кварца. Только с другими характеристиками. По поверьям аметист помогает контролировать злые мысли, защищает от негатива и дарует проницательность.

— Круто! — оценил Богдан. — И как, работает?

Логинова кивнула:

— Успокаивает. Возникает чувство далёких, едва слышных хрустальных перезвонов. Словно множество частичек постоянно сталкиваются и кружат в радужном облаке водопадных брызг с гладким запахом хвои.

— Поэтично, — улыбнулся Новосельцев. — И очень содержательно. Прямо как при скане в расширении.

— Я так чувствую окружающий мир, — неожиданно для самой себя призналась девушка. — Я — синестет. Врождённый.

Богдан задумался, ероша свои волосы и что-то припоминая. И тут соответствующее определение всплыло из глубин памяти. Прищёлкнув пальцами, он уточнил:

— Синестет, то есть синестезия — это когда буквы с цифрами воспринимаются в виде форм и объёма, звуки имеют цвет и запах, тактильные ощущения порождает вкусовые, музыка имеет какую-то фактуру, которую чувствуешь телом?

Снежана согласно кивнула, не сводя с молодого человека изучающего взгляда. Ей была интересна его реакция.

— Сильная штука, — улыбнулся Новосельцев. — У тебя, значит, такое с рождения?

— Да, — коротко ответила она.

— А я не урождённый, — хмыкнул Богдан. — Я благоприобретённый синестет. Ну, в смысле, синестезия у меня благоприобретённая.

Биоинженер смутился собственной косноязычности. Отчего-то момент казался ему очень волнительным и личным. Девушка вопросительно приподняла брови:

— Это как?

— Ну, есть такой приём, — чуть замявшись, принялся пояснять Богдан. — Называется «расширение». В нём как бы раздвигаешь границы восприятия, привычного, обыденного. Переходишь в состояние света, который заполняет всё и уходит в бесконечность. И вот в таком состоянии уже можно делать разные штуки: сканировать и получать информацию, разворачивать ощущения и направлять рост, управлять собственным самочувствием. Ну, другого у меня пока что не получалось.

Парень смущённо развёл руками, невольно краснея, но тут же спохватился и добавил:

— Это всё основано на смене состояний и ощущений. Чем полнее образ, тем точнее результат. И получается, что мозг начинает работать на другой волне. Все чувства как бы сливаются в одно. На выходе имеем благоприобретённую синестезию с ростом эмпатии.

— Интересно, — заинтригованно протянула Снежана. — А в детстве мне говорили, что синестезия связана с не до конца развитым мозгом, как у младенца. Даже предлагали родителям меня лечить.

— Так действительно считали прежде, — согласился Новосельцев. — Но новые исследования нейрофизиологов показывают, что младенческий мозг очень быстро теряет восприятие синестета, и дальше, по мере взросления, возвращается к этому лишь при полном созревании. А оно само по себе не происходит. Мозг нужно стимулировать, чтобы он правильно сформировался и развился. Тогда начинают проявляться качества синестета и эмпатии.

— Интересно, — в который раз протянула девушка, и в голосе её отразилось ещё больше любопытства. — И вот при помощи этого ты направлял рост грибниц?

Биоинженер поспешно кивнул.

Молодые люди вздрогнули от неожиданности, когда рядом раздался ехидный голос химика.

— Не, Свет, кишок по стенам тута не видать. Сидят и воркуют, аки голубки.